Они бились в одном полку на Курской дуге. 14 августа 1943 года Иван Драченко не вернулся с боевого вылета. Его друг Николай Кирток не мог поверить, что товарища больше нет. И не ошибся. В марте следующего года тот появился в своей части после госпиталя. И в первом же разговоре открыл другу свою тайну и попросил помощи.
…Тогда их три шестёрки Илов вылетели бомбить колонну танков. Но в районе местной станции железной дороги попали под мощный огонь зенитных пушек, потом навстречу вынырнула десятка «мессеров». Тогда до аэродрома добралась только четвёрка наших самолётов. Ивана среди них не было. Очнувшись на земле, он услышал приближавшуюся немецкую речь.
Несколько дней его в бараке не трогали – то ли ждали что помрёт, то ли просто забыли. Потом стали вместе со всеми гонять на работы. Пленных делили на две группы – одни рыли яму, другие тут же её забрасывали.
Через некоторое время Драченко притащили на разговор к немецкому полковнику. Оказывается, фрицы зря времени не теряли. Они узнали, что Иван – лётчик-штурмовик, которого и попытались завербовать.
Его перевели в отдельную палату в госпиталь. Там были чистые простыни, тёплое одеяло и перевязанная по всем правилам медицины голова. Из соседней палаты зачастил сосед, по его словам, танкист. Он рассказал, что немцы ищут настоящих советских профессионалов военного дела, особенно лётчиков.
Планировалось создать из них воинские части и использовать против своих. «Танкист» соблазнял Ивана цветными журналами, где радовались жизни власовцы. Приходил несколько раз и тот же полковник. Этот предлагал возможность летать на новых самолётах и оплату рейхсмарками. Ну и приятное женское общество.
В конце концов фашистам это надоело. Они поставили лётчику какой-то укол, а потом он очнулся уже в лагере, без одного глаза. Чтобы никогда даже не мечтал больше подняться в воздух.
Когда началось стремительное наступление наших войск, гитлеровцы торопливо покидали Полтаву. В сентябре 1943 года Драченко в числе других пленных загрузили в машину и повезли в другой лагерь. Тот был известен особо тяжёлыми условиями содержания.
Это был их последний путь и следовало попытаться. Иван с ещё одним лётчиком сумели ликвидировать единственного конвоира, сидящего в кузове. Пятерым удалось спрыгнуть и скрыться в лесу. Без еды, замёрзшие и раненые они стали продвигаться в сторону фронта. Через некоторое время их обнаружила фронтовая разведка.
Ивана в госпитале восстановили и даже вставили протез. Было не слишком заметно, особенно если не стоять к человеку совсем близко. Ивану не давала покоя мысль, что его обязательно спишут. Ведь даже в пехоту брали полностью зрячих. А как же летать без глазомера!
И всё же когда его вызвали к профессору на окончательный вердикт, Драченко не сдавался. Он уговаривал врача, чтобы тот разрешил ему вернуться в полк. А там уж Драченко «клятвенно обещал» даже не подходить к самолётам. В результате добился справки, в которой не было ни слова о том, что выздоровевший лётчик теперь с одним глазом…
Иван просил старого друга Николая взять его к себе ведомым, обещая не подвести. И никому не рассказывать о его тайне. Он горел желанием отомстить за погибшего отца и своё увечье.
Но совместные боевые вылеты всё-таки потребовали предварительной подготовки. Когда Иван садился на аэродроме, Николай выходил на лётное поле и корректировал его посадку «дирижированием». Однополчане смотрели сочувственно, предполагая, что Драченко восстанавливает навыки после лечения. В воздухе они устраивали «бои» и сложные маневры. Старались всё делать на малой высоте.
Чтобы улучшить обзор, Иван часто открывал фонарь кабины. Приятели же думали, что он просто храбрится. Постепенно Иван своими подвигами стал известен по всему фронту. Ему поручали самые сложные задания.
За один 1944 год он стал кавалером Ордена Славы трёх степеней. Правда орден 1-й степени ему из-за ошибки в документах вручили уже в ноябре 1968 года. 26 октября 1944 года Иван Григорьевич получил звание Героя Советского Союза с вручением Ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
Всё тайное становится явным. И тайну лётчика всё-таки узнали, почти перед самой Победой. Он, вытирая лицо, случайно повернул протез бельмом вперёд. Командир полка поинтересовался, знал ли кто-нибудь об этом? Кирток не стал отпираться.
Утром в полку уже был командир корпуса генерал В. Рязанов. Комиссия из техников и врачей должна была решить, что делать. Военврач настаивал, что летать с одним глазом нельзя. В ответ он услышал от генерала хитрое: «А как же он тогда летал?»
Начали техническое испытание. Драченко делал в воздухе виражи, боевые развороты, крутые пике и резкий рывок вверх. После этого – аккуратная посадка у специального знака. Когда он начал докладывать генералу, тот просто обнял его и сказал, что хорошо бы так летали все.
После того как его оставили в полку, Иван испытал огромное облегчение. Теперь не нужно было протез на ночь потихоньку вытаскивать и прятать, или отворачиваться, когда кто-то подходил слишком близко.
Его друг Николай Наумович Кирток тоже стал Героем, только чуть позже – уже в июне 1945 года.
Оба друга после войны больше не летали. Драченко получил юридическое образование, руководил школой, потом его поставили заместителем к директору ДК в Киеве. Кирток окончил Военно-воздушную академию, руководил испытанием самолётов. Потом работал в Главном оперативном управлении Генштаба, где занимался оснащением армии ядерным оружием. После выхода на пенсию, жил в Москве.
Два героя войны дружили всю жизнь. Ивана не стало в 1994, Николая в 2022 году.
Дорогие друзья, спасибо за ваши лайки и комментарии, они очень важны! Читайте другие интересные статьи на нашем канале.
