Юля, хочу с вами поделиться своими впечатлениями о коммуналках, написала мне сегодня милая женщина Ирина, которая собралась стартануть в нашем прекрасном городе с покупки комнаты.
И пояснила, что очень хорошо меня понимает, потому что все просмотренные ею пять вариантов до 3 млн, на поверку оказались сильно приукрашенными "кл*повниками", которым красная цена - тысяч 800 (по меркам цен в ее регионе).
Больше всего ее разочаровали МОПы! Потому что они - лицо хозяек любой квартиры, независимо от того, сколько в ней жильцов и в чьей она собственности. Из пяти вариантов, три пришлись на 8-микомнатные квартиры, но посмотрела Ира, напуганная пожаром на Вознесенском проспекте, как раз в 8-ми комнатной коммуналке, только две (точнее, вживую только две, а одну - по видео).
Не сказать, что те, что были в 8-ми комнатных, были дешевле в цене! Скорее, наоборот. Самая дорогая была 2,85 млн, но агент, представляющий собственника, готов был немного уступить. А Ира попросила много. Дескать, давайте-ка, снижайте цену до 2,5 млн рублей! Вы же вздернули ее только потому, что это - центр! Но согласитесь, если соседи, как заверил ее агент, все сплошь собственники и дружные, как ближайшая кровная родня, почему они не могут прийти к консенсусу, чтобы благоустроить кухню и поменять унитаз?
Этот злополучный унитаз, шутит Ира, ей до сих пор покоя не дает! Ладно, кухня, можно смириться на время, что она выглядит - как после бомбежки, но почему нельзя сменить унитаз, который мало того, что сооружен на постаменте (из двух ступенек!), как трон, так еще и, наверняка, помнит яркого представителя питерской богемы, который в этом доме жил и - однозначно! - на нем сидел (слишком уж дореволюционным он выглядит, этот толчок!).
Агент, знамо дело, не стушевался, зато обещал завтра же перезвонить! И, действительно, перезвонил. И готов был скинуть цену до 2,65, но с тем учетом, что Ира не будет вести себя, как провинциалка! То есть - не выдвигать требования во время повторного осмотра и не нервировать людей, которые там уже десятилетиями живут и ни унитаз, ни кухня с ободранными стенами, их особо не беспокоят. "Зато они дружные".
Вот станете собственницей и договоритесь с соседями, чтобы они скинулись на новый толчок, если для вас это так принципиально важно, сказал агент. И Ира отказалась. Еще чего! Цены на жилье просто астрономические! Так еще и доделывай потом многочисленные косяки!
И это было еще не все. Она решила пойти от противного и посмотреть (раз уж каникулы длятся столько дней!) еще один козырный вариант, на этот раз в квартире, где четыре комнаты всего. С "прекрасным видом на канал Грибоедова" и в "пяти минутах от Театральной площади".
Комната была на улице, носящей имя композитора Глинки. И на фото выглядела не очень достойно, но терпимо. И Ира даже подумала, что, черт с ней, она благоустроит и реанимирует ее, а заодно и прихожую, у которой обои отваливались от стен, лишь бы только все остальное срослось.
Встретил ее щуплый мальчик, который, как оказалось, и был агент. Провел в квартиру, в которой пахло рыбой и прелыми вещами. Пройдя по коридору, линолеум на полу которого пытался приклеится к подошвам сапог, Ира столкнулась с улыбчивой женщиной, лет 45-50, у которой в руках был древний утюг. И пока агент открывал комнату, женщина, не переставая улыбаться, вынесла из своей еще и обшарпанную гладильную доску и понесла ее прямо по коридору, очевидно, на кухню.
Когда Ира, впечатлившись еще одним убитым в хлам прямоугольником, с видом на Поцелуев мост, попыталась уйти, мальчик решил все же показать ей кухню и туалет... И Ира увидела еще один диковинного вида толчок, над которым висело в ряд ровно три стульчака и чернел свободный гвоздь.
Здесь будет ваш, приободрил ее мальчик и открыл дверь в ванную...
Хорошо, что ношу в сумочке валидол, мрачно пошутила Ира, пребывая под впечатлением от ванной комнаты. И убедила себя еще поработать лет пяток, чтобы замахнуться на отдельную квартиру.
Комната - это не ее (выбор).
