17. "Кукла".
Уж не знаю, каким чудом, но мне удается продержаться в касте воинов до лета. За это время мышцы постепенно привыкают к физическим нагрузкам. Боль уходит. Ее место занимает уверенность. Уверенность в себе. В собственных физических силах. В том, что теперь я могу постоять за себя.
Да, я все еще заметно отстаю от остальных учеников в плане физической подготовки, но каждый вечер мы с Анигаем встречаемся на опушке леса, где тайком от всех отрабатываем приемы, которые у меня плохо получаются днем. И хотя синяков по-прежнему хватает, но они уже не такие существенные. К тому же я не единственная, кто ходит в нашей касте с синяками. На тренировках достается всем, и это утешает мое самолюбие.
Колкости и издевательства в мой адрес со стороны воспитанников постепенно идут на убыль. Переломным моментом становится контрольная по вычислению, когда я единственная на уровне получаю высший балл. Спасибо отцу Марку, потратившему столько времени и сил, чтобы дать нам с Анигаем добротное образование.
Окончательно каста воинов принимает меня за свою, когда я прихожу на тренировку с дредом. После того как оружие оживает в моих руках, все вопросы о том, что мне здесь не место, мгновенно исчезают. Если дред признал меня, то и каста не может не принять.
Жизнь постепенно входит в свое русло. Друзьями в Руаре, конечно, не обзаведешься (Анигай и Мэд не в счет), но приятели все же появляются. Особенно среди лекарей — забавные мальчишки. Все как один — книжники, помешанные на науке. Будь их воля, они бы сутками учебники по анатомии зубрили. Им нравится со мной общаться, хотя бы потому, что никто из воинов никогда не удосуживается и парой слов с лекарями переброситься. Для парней из моей касты лекари — что-то типа серых прислужниц, которые нужны, только чтобы кого из воинов «подлатать». Я, напротив, с большим уважением отношусь к ним, потому что прекрасно помню, какую важную роль в Катаре играл местный лекарь. Только он мог спасти человеку жизнь, когда остальные уже шли копать ему яму.
Если с лекарями я дружу, то с ведуньями, напротив, нахожусь в контрах. Эти грымзы меня на дух не переносят. Им, видите ли, не нравится, что ко мне так благоволит Глэдис, в то время как их держит в ежовых рукавицах. Я слышала, что кто-то из ведуний пытался наслать на меня проклятье. Даже знаю кто! Потому что именно эта стервозная парочка на следующий день на занятия пришла с рожами, усыпанными страшными прыщами. Мне потом лекари, которым пришлось с ними возиться, проболтались, что те в недоумении были: «прыщевое» проклятие наслали на меня, а оно почему-то ударило по ним самим. Мы потом долго с Мэд смеялись. Видимо, Глэдис наложила на меня охранные чары, поэтому две мерзавки ничего и не смогли сделать. По крайней мере, я так думаю. Еще бы Глэдис такие чары от синяков и ушибов наложила — цены бы ей не было!
Сама того не замечая, я постепенно привыкаю к Руару. К его жесткому графику, сытости, комфорту. Но стараюсь не замечать и не думать о некоторых вещах, невольно вызывающих вопросы. Например, правда ли, что серые прислужницы — это бывшие непокорные шатеры, которых в наказание лишили воли, памяти и разума? Куда бесследно исчезают тяжело раненные во время учебных боев воспитанники-воины? И почему в тот же день после исчезновения очередного истекающего кровью мальчишки у лекарей, выходящих из закрытого подвального помещения их касты, такой довольный вид? Я не хочу спрашивать и знать, куда увозят красиво разодетых шатер, когда им исполняется пятнадцать лет. И почему они возвращаются назад такими странными: задумчивыми, молчаливыми, зареванными или, что еще страшнее, — безразличными. Как, например, Мэд.
— Жизнь все равно продолжается, — цинично усмехается соседка, запираясь в ванной, как раз после такой поездки в Адейру. Выходит оттуда лишь часа через два. С зареванными глазами. Ничего не объясняя, ложится спать.
А я, признаться, и не хочу слышать ее объяснений. Потому что иногда проще закрыть глаза и представить, что, если ты ничего не видишь, то этого и нет… Жизнь в сытом и теплом Руаре меня более чем устраивает. Не хочу знать то, что лишит покоя и душевного комфорта.
Меня устраивает, что, обучаясь в касте воинов, мне по-прежнему разрешено жить в крыле шатер в уютной, богато обставленной спальне, а не в общей казарме воинов. Устраивает, что по настоянию Глэдис я продолжаю посещать часть чисто «женских» уроков в касте шатер: по придворному этикету, танцам, иностранным языкам и прочей лабуде. Как воину, она мне вряд ли когда-нибудь пригодится, но вот как девушке, которая рано или поздно окажется при императорском дворе…
Да, занятия в двух кастах сразу отнимают довольно много времени, но если это плата за теплую спальню и красивые платья, полагающиеся мне наравне с шатерами, то я абсолютно не против и дальше получать такое сдвоенное образование.
Время идет, и в какой-то момент мне кажется, что жизнь окончательно вошла в свою колею. Но вдруг все меняется. Это происходит примерно через год моего пребывания в Руаре. Однажды вечером Глэдис вызывает меня к себе.
— Скажи Мэд, чтобы она помогла тебе собрать вещи. Завтра ты едешь со мной в Сариту.
"Сарита".
Сказать, что я удивлена, значит не сказать ничего! Верховная Ведунья наконец-то позволит мне покинуть пределы Руара! Как же я давно мечтала об этом! В Руаре, конечно, хорошо, но торчать столько времени в одном и том же месте непросто. В Катаре у нас с Анигаем и то было куда больше свободы передвижения, чем здесь.
Вспоминаю: Сарита, Сарита, Сарита… Кажется, так называется городок богачей, расположенный неподалеку от столицы Дария — Адейры. Говорят, там куча шикарных загородных резиденций. Интересно, зачем я там потребовалась?
Любопытство настолько распирает меня, что я не выдерживаю.
— Извините, дэуза Глэдис, а можно спросить, зачем мы едем? — робко интересуюсь я, откровенно говоря, особенно не надеясь на ответ.
Мне везет. Старуха пребывает в прекрасном расположении духа, поэтому охотно отвечает:
— Мы с Карлом решили поручить тебе первое задание. К Стиву Ромеро — послу Земного Альянса — на каникулы прилетела дочь, Айрис. Девочка твоя ровесница. Она пробудет на Дарии две недели. Тебе предстоит сыграть роль ее компаньонки.
М-да… Только этого и не хватало! Шута перед избалованной богатенькой принцессой изображать! Всегда терпеть не могла сытеньких, холеных, избалованных папиных дочек! Видела парочку в Катаре. Взять хотя бы дочурку начальника тюрьмы. Так бы этой зазнайке космы и повыдергивала! Уж лучше бы меня в Руаре оставили!
— Ты должна будешь постоянно быть рядом с Айрис. Охранять ее, — объясняет мою задачу Глэдис. — Чтобы с девочкой ничего не случилось за время ее пребывания на Дарии. Нам не нужен межгалактический скандал. Будь с ней предельно милой и вежливой. И никаких номеров, Адамаск! Запомни: ты — ее прислуга. Твоя задача сделать так, чтобы с головы дочери посла и волос не упал! Ты все поняла?
— Да, — покорно склоняю голову.
Я все поняла. Вот чему нас на самом деле учат в Руаре. Быть милыми, вежливыми куклами в руках власть держащих. Быть их прислугой. И эта роль, положа руку на сердце, мне совсем не по нутру.
"Айрис".
Вот не повезло — так не повезло! Чувствую себя полной дурой! Сижу в дурацкой розовой ночнушке с рюшами на кровати в комнате Айрис. Просторной, богато обставленной, оформленной в тошнотворном розовом цвете. Повсюду, куда не глянь, мягкие игрушки и куклы.
Честно! Не понимаю. Зачем пятнадцатилетней девке столько игрушек? Она что, из детства до сих пор выйти не может? Впрочем, похоже именно на то.
Из последних сил изображаю на лице заинтересованную улыбку, стараясь при этом не зевнуть. Жутко хочется спасть, но на мою беду «белокурый ангелок» (так зовет девчонку сердобольный папаша — Стив Ромеро), похоже, затыкаться пока не планирует.
Дочка посла — миниатюрная блондинка с кукольным личиком и огромными голубыми глазами — сидит напротив на своей постели. На ней точно такая же розовая рюшистая ночная рубашка. По каким-то непонятным мне причинам, чокнутая девица с первого же дня нашего знакомства вбила себе в голову, что мы подруги до гроба, и поэтому у нас должно быть все общее и одинаковое. И вот результат… Мы выглядим как отражения в зеркале! Причем я чувствую себя в жутком розовом балахоне уродливо искаженным отражением. Полной дурой! Нет! Хуже!
Куклой!
Да! Вот самое верное слово! Я чувствую себя живой куклой, которую на время дали поиграть богатой девочке.
Единственное, что в сложившейся ситуации меня радует и удручает одновременно: на деле Айрис не так уж и плоха. Да, она поверхностна, беззаботна (наверное, нормальным детям такими и полагается быть в нашем возрасте), но в целом… Неплохая. По-своему добрая. Не могу не признать. Но и заставить себя симпатизировать дочке посла, с детства имевшей все то, о чем я не осмеливалась и мечтать, нет ни сил, ни желания.
На мою беду, Айрис любит поболтать. И это напрягает, потому что трещит девчонка с утра до ночи и, как правило, исключительно о себе любимой, точнее — о своих чувствах к НЕМУ! К какому-то парню, от которого она просто без ума, но его имя почему-то произнести вслух никак не решается.
Сегодня душевные излияния Айрис особенно долги, потому что в ближайшие выходные ее отец дает прием, где будет ОН! Объект воздыхания, за которого девчонка грезит выйти замуж. Пусть бы и дальше грезила. Про себя. А мне бы лучше поспать дала, но куда там!
— Он такой… Такой... О, Адамаск! Ты даже не представляешь! Он само совершенство!
Меня сейчас стошнит от этих любовных розовых соплей! Креплюсь из последних сил. Год в Руаре прожила, но не разу не слышала, чтобы кто-то из любвеобильных шатер так по парню убивался. Интересно, девчонки все так с катушек съезжают, когда влюбляются в кого-то? Или «белокурый ангелок» исключение?
Сама я давно твердо решила, что не позволю себе потерять голову из-за мужчины. Спасибо маме. Я еще в Катаре на все эти отношения так насмотрелась, что иметь дело с противоположным полом совершенно не хочется.
— Я вас обязательно познакомлю! — восторженный голос Айрис выводит меня из задумчивости.
Вот чего мне для полного счастья и не хватало!
Девчонка, хихикая, тут же добавляет:
— Папа все равно не позволит нам с ним оставаться наедине. Мы ведь уже почти взрослые…
Отар ее побери! «Почти взрослые»! Да в ее возрасте в Катаре девки уже по двое детей имеют!
— Это же неприлично — разговаривать с молодым человеком без посторонних! — продолжает мечтательно размышлять Айрис, смущенно хихикая. — Вдруг он решит меня поцеловать.
Нет! Явный перебор для моей и без того травмированной психики. Меня сейчас стошнит.
— Поэтому надо будет, чтобы ты всегда была рядом. Адамаск, ты же не откажешь в помощи своей ближайшей подруге?!
Айрис преданно смотрит мне в глаза.
Вот будто у меня есть выбор!
— Конечно, Айрис. Я буду рядом.
Да чтоб их всех приподняло и пришлепнуло! Только я свечку еще и не держала, пока они там обжиматься будут!
— Спасибо! Спасибо! — Эта сумасшедшая соскакивает на пол и порывисто, с восторгом обнимает меня. — Ты самая лучшая в мире подруга!
Нет! Ее точно лечить надо! Причем серьезно! Как я могу быть ее лучшей подругой, когда мы знакомы всего пару недель?!
— Как жаль, что ты не можешь полететь со мной на Землю! — чуть ли не со слезами говорит Айрис, приземляясь рядом. — Может, я все-таки упрошу папу поговорить с твоей тетушкой?..
«Тетушка» — это Глэдис.
— Спасибо, конечно, за предложение, — поспешно останавливаю дружеский порыв, — но моя жизнь на Дарии. Ты же знаешь, мне еще учебу закончить нужно.
— Ах да… Учеба, — расстроенно вспоминает девчонка, но тут же радостно подскакивает. — И все же так замечательно, что мы с тобой познакомились! Я так рада, что прилетела на вашу планету! Что именно ты будешь рядом со мной, когда сюда приедет он! Что мы сможем вместе…
Если честно, я уже не слушаю, что мы там «вместе сможем», потому что ее восторженная болтовня сливается для меня в один словесный поток. Неужели и я могла бы быть такой, если бы выросла в богатой полноценной семье? Впервые в жизни начинаю думать о том, что, возможно, мое рождение в Катаре, было не такой уж и плохой идеей Всевышнего.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
Первая глава здесь
Видео о книге "Выбор шатеры" от автора здесь
#фэнтези #книги #фантастика
P.S. Я являюсь автором данного произведения, поэтому могу его публиковать :) Иллюстрации выбираю примерно подходящие по тематике, т.к. других, увы, нет :)
