Добрый вечер, друзья! Сегодня нас с вами ждёт очень непростая тема. Прежде чем приступить к прочтению или дискуссии, скажу, что все мои статьи основаны лишь на моей точке зрения, моих наблюдениях и исследованиях. Все это не является догмой и безусловно имеет альтернативное мнение!
Несколько лет назад я попала на лекцию Дмитрия Гутова, в которой он говорил, что современное искусство - новая религия.
Лекция очень интересная, да и теория имеет право на существование, однако сама по себе эта фраза режет слух.
Даже несмотря на то, что во мне довольно гармонично сосуществуют и вера, и суеверие, и невоцерковленность (полагаю, подобный коктейль у многих, кто родился в Союзе). Еще больше режет слух новость о размещении объектов современного искусства в соборах и церквях.
Сегодня я сделала небольшую видео-подборку работ Билла Виолы с моего посещения выставки в Пушкинском музее.
Ссылка на видео:
Это однозначно и безусловно красивое и завораживающее зрелище. Нет никаких сомнений, что у многих подобный видеоарт затрагивает самые глубокие части души. А работа «Церемония», в которой мы сами становимся объектом, когда с экрана незнакомые нам люди со скорбными лицами «подходят прощаться», и вовсе заставляет немного пересмотреть свою жизнь.
Но даже несмотря на масштабы, эстетику, смысл и эмоции - подходит ли подобное искусство для инсталляций в Соборе святого Павла?
Давайте вместе вернёмся к истокам.
Фрески в церквях берут свои корни с периода Эгейской культуры (второе тысячелетие д.н.э.). В основу создания легли доступные тому времени материалы - песок и окрашенные минералы. Эта техника получила широкое распространение в Античности, а впоследствии и в Византии для украшения внутреннего убранства каменных храмов. Из Византии техника фресковой живописи пришла и в Древнюю Русь.
Иконопись появилась чуть позже - в I-III веках. В основу легли Фаюмские портреты (погребальные), созданные на деревянной основе. Древнейшие из дошедших до нас икон относятся к VI веку.
Ближе к XIII веку формируется понятие «Иконографии», которое описывает и классифицирует темы и сюжеты изображаемых персонажей.
По сути своей, речь идет только о том «что изображать», а не «как».
В эпоху Средневековья именно церковь была основным заказчиком произведений искусства. Монастыри были хранителями художественных традиций, а красота - источником веры (упоминаю об этом в статье про формирование Арт-рынка).
Однако, уже в эпоху Возрождения в Европе начинают формироваться рыночные отношения. С этого момента искусство выходит за пределы библейских сюжетов и иконографии, а художники (скульпторы, архитекторы) за пределы храма.
И хотя для многих фрески итальянского Ренессанса - своего рода апогей мастерства, именно в этот момент начинается разрыв, после которого церковь и искусство развиваются параллельно, но не как единое целое.
С развитием науки, техники, торгово-рыночных отношений, искусство вбирает в себя все компоненты и сферы общественной деятельности. И своего пика разнообразия направлений и стилей достигает к XX веку. Церковная живопись становится лишь одним из направлений искусства.
Этот процесс, описанный парой абзацев, по сути своей - масштабная трансформация и эволюция (кто-то скажет регресс) человеческого сознания.
В XXI веке из-за повышенного информационного потока достучаться до глубины души современного человека намного сложнее. Ни для кого не секрет, что по сути своей мы вступили в эпоху потребления того, что было создано тысячелетиями до нас. Изящные картины эпохи Ренессанса или иконы Андрея Рублева уже не вызывают у современного человека таких же эмоций, что сотни лет назад. Так почему не говорить с новым поколением на «новом» и «понятном» языке?
Подобные новаторские решения в стенах храма психологически воспринимаются негативно по ряду причин, но основная на мой взгляд, заключается в том, что именно за счет консерватизма мы воспринимаем церковь, как нечто неизменное, стабильное и непоколебимое. В независимости от религии, даты постройки самого здания и печати священных книг, содержание не подлежит никаким изменениям уже много веков.
Многим из нас именно это дает «твердую почву под ногами», определенную идеологию восприятия. Могут измениться законы, мода, политический строй, границы государства, что угодно! Но не церковные каноны. Эти изменения в нашей голове создают, пусть небольшой, но разрыв. Человеческий мозг устроен таким образом, что уВЕРенность рождается именно с количеством повторов. Чем чаще и дольше тот или иной факт остаётся без изменений, тем сильнее мы в него ВЕРим.
Перед вами работа Билла Виолы «Mary». Три вертикальные плазмы, на которых изображена Мария, кормящая младенца в замедленном режиме, на фоне заката в Лос Анджелесе.
Это не просто музейная экспозиция. Это видеоарт, размещенный в лондонском соборе Святого Павла.
Я нашла более сотни отзывов прихожан и ни один из них нельзя назвать «нейтральным». По большей части восторг и умиротворение сменяется сдержанной или агрессивной критикой «богохульства».
Одно можно сказать наверняка - никого эта работа не оставила равнодушным.
(В чем, собственно, заключается основная концепция современного искусства, но религии ли?).
Под воздействием информационного потока многие теории, догмы и каноны сталкиваются с ростом критики и сомнений. В погоне за модой или консервативным нигилизмом (кому что ближе), мы часто теряем самих себя. Нам свойственно соглашаться с общественным мнением большинства, даже если это претит нашим собственным взглядам.
Этой статьей я хотела рассказать вам о том, что такая интеграция современного искусства в устоявшихся канонах имеет место быть. Как факт, без личной оценки и навязанного осуждения или восхищения.
Вероятно, совсем скоро цифровой век придет и в православный храм, а возможно и не придет никогда. Важно помнить, что внешняя атрибутика и антураж - лишь смена эпохи и восприятия под влиянием времени. Не более того.
