Как известно, после революции 1917 года все "буржуазные" праздники были отменены. В том числе "Рождество", "Новый год" и сопутствующая им детская "Елка". Старые праздники были заменены новой советской обрядностью, например, введенным по предложению В. Ленина "Днем Парижской Коммуны" и т.п.
Однако, похоже, что в недрах Политбюро происходило какое-то тайное брожение. То ли кто-то из партийных работников не мог забыть своих детских впечатлений, то ли советские власти осознавали, что все новые праздники слишком сухи и материальны, и людям (детям) необходимо хотя бы раз в году дать надежду на чудо.
Поэтому самом конце 1935 года в "Правде" была напечатана статья П. Постышева: "Давайте организуем к Новому Году детям хорошую Елку". Понятно, что с бухты-барахты такие статьи никогда не писались. Это было обдуманное и взвешенное решение (вероятно, согласованное с самим И. Сталиным).
Понятно, что после статьи в "Правде" Новогодние "Елки" для детей в авральном порядке провели по всей стране. Но общего понимания, что должен представлять из себя этот "новый-старый" праздник, еще не сложилось.
В большинстве мест перед украшенной "по-дореволюционному" елкой выступал обычный ведущий с поздравлением, после чего происходил концерт самодеятельности, а в конце представления детям дарили подарки.
Кое-где ведущие проявили смекалку и дополнительно шили себе актуальные (в их представлении) Новогодние костюмы: "Снеговиков", "Зайцев", каких-то загадочных "Метелиц" и т.п. При этом всем известных Деда-Мороза и Снегурочки в 1935-1936 годах на советских Новогодних праздниках еще не было.
В изданном после празднования Нового 1936 года методическом пособии даже специально приводили примеры неудачных "Елок". Например, в одном из колхозов сторож, переодетый в персонажа стихотворения Н. Некрасова "Мороз-красный нос" вышел к детям под заунывное пение: "Не ветер бушует над бором". После чего большинство маленьких зрителей расплакались и потом боялись брать подарки.
Впервые же Дед Мороз со Снегурочкой как главные лица Новогоднего праздника появились только в 1937 году на знаменитых "Елках" в Московском Доме Союзов. Эти хорошо продуманные (с учетом ошибок двух предыдущих лет) представления прошли с большим успехом у детей. После чего Дед Мороз и Снегурочка и начали свое триумфальное шествие по стране.
Здесь надо отметить, что советские идеологи в качестве главных персонажей для новой "Елки" выбрали максимально далеких от Христианской традиции персонажей. Так, до 1917 года Дед Мороз лишь изредка встречался как второстепенная святочная фигура (заметим с очевидным языческим уклоном) среди других персонажей.
Снегурочка же и вовсе стала широко известна только в 1873 году, после издания одноименной пьесы А. Островского.
При этом если сам Дед Мороз на старых открытках еще встречался, то Новогодних изображений со Снегурочкой до 1917 года вообще не существует. Это говорит о том, что до революции Снегурочка была только литературным персонажем (основанным опять же на языческой мифологии) никак не связанным с Новым годом.
Кстати, даже в 1937 году еще полностью не определились, кем же Снегурочка приходится Деду-Морозу? В пьесе Островского она была дочерью Деда Мороза, но в СССР ее никто так не называл. В некоторых методических пособиях 1930-х годов Снегурочку называли то "Шаловливой девочкой, выдающей секреты Деда Мороза", то иногда даже "Сказочной пионеркой"!
И только где-то ближе к 1950-м годам Снегурочка стала почти повсеместно считаться внучкой Деда Мороза.
Так рождалась и создавалась новая советская Новогодняя обрядность и мифология.
