Вот вычитал, что «духи» и «дембеля» носили в кармане сантиметровую ленту.
Первые, для того, чтобы знать, сколько дней осталось до приказа и могли ответить на этот вопрос, даже если их разбудят ночью.
Вторые… Ну, отсчитывали последние деньки своей службы.
Интересная, даже, пожалуй, красивая, на мой взгляд, традиция.
У меня в части сантиметровые ленты не носили.
Когда я был молодым, праздник сто дней до приказа еще как-то отмечали.
Не так, правда, как это было положено.
По идее, старослужащие должны были встать раньше молодых, вымыть полы в казарме, в столовой разнести еду и, в общем, всячески баловать молодежь в этот день.
У нас все было более сумбурно.
Наверное, из-за того, что в части царила дикая смесь из дедовщины, землячества и каких-то уголовных понятий.
«Деды», помню, отметили свои сто дней до приказа тем, что нажрались и показали свою власть над «духами» командами «подъем-отбой», «упор лежа принять». И весь праздник…
Ко времени моей демобилизации, выражаясь по-ленински, разброд и шатания достигли своего апогея.
Армия разлагалась, а стройбат, как самая анархическая часть непобедимой и легендарной, в плане упадка нравов и традиций был лидером.
Мы чувствовали это кожей и своим поведением ускоряли этот процесс.
В общем, летом восемьдесят девятого, я и мои дружки жили параллельно армии и почти не пересекались с тем, что называлось Уставом.
И вот наступило утро дня «икс». Встал я в пять и пошел будить одногодок, подбивая их соблюсти традицию.
- Ну, чего тебе, Серега?
- Сто дней до нашего приказа. Вставай, пошли полы мыть!
- Охренел, что ли?
- Традиция же такая!
- Какие традиции? Я спать хочу!
Примерно такие же ответы я получил и от других виновников торжества.
«Взлетку» в этот день драили «духи» и «опущенные», еду тоже разносили они.
Традиции, по причине лени, не соблюли. Праздник не удался.
А вот поход в типографию за газетой с опубликованным приказом, я организовал лично. Часа в два ночи десяток экземпляров газеты (уже не помню «Правды» или «Красной звезды») были в роте.
Все «дембеля» тогда радовались, а ваш покорный слуга грустил потому, что уволить меня пообещали только осенью, в последнюю очередь…
Продолжение следует.
