.
И увидел я иное знамение на небе, великое и чудное: семь Ангелов, имеющих семь последних язв, которыми оканчивалась ярость Божия (Откр.15:1)
.
Представляя виде́ние семи Ангелов, изливающих в мир «семь последних язв», тайнозритель Откровения во второй раз называет открывающиеся ему панорамы «великим небесным знамением» (сравн. – Откр.12:1), что сразу же отделяет начало главы 15 от тех образов и событий, которыми заканчивалась глава 14, и в которых история ветхого мира была прорисована до конца времен и до полного пророческого завершения.
Другими словами, в самом начале главы 15 повторяется не только обращение тайнозрителя к понятию «великое знамение», но и причина такого обращения, ведь первое «великое знамение» книги Откровение (т.е. «жена, облеченная в солнце») подобным же образом отделило начало главы 12 от видения открывшегося Небесного храма из последних стихов главы 11, в которых было обозначено окончание земной истории и Второе Пришествие Спасителя (Откр.11:19).
И точно такой же смысл имеет характеристика «иное», которая сопровождает знамение семи Ангелов с чашами и свидетельствует о том, что пророческая панорама последних язв обращается к новой для книги Откровение линии образов.
Кроме того, описания отрывающегося тайнозрителю «великого знамения» сопровождает эпитет «чудное», хотя нет сомнений, что буквально каждое видение из явленных ему ранее также достойно подобной характеристики, — а это означает, что семь Ангелов с последними язвами выглядят «величественно» и «чудно» даже на фоне всех предыдущих образов и видений.
Более того, есть основания предполагать, что настолько особенная оценка обусловлена не только масштабом и значимостью происходящих событий. Так, например, великое небесное знамение «жены, облеченной в солнце», было не менее удивительным, — и, вне всякого сомнения, также имело беспрецедентную пророческую значимость. Однако те панорамы, которые открывались тайнозрителю в главе 12, свидетельствовали о духовной реальности, предшествовавшей Боговоплощению и утверждению Нового Завета, а затем прорисовали события, которые совершались «на глазах» и при самом непосредственном участии апостола Иоанна, — так что он не просто осознавал эти события «умственно», но и переживал их «опытно».
Но поскольку «последние поражения мира», которыми, как сказано, «оканчивалась ярость Божия» (Откр.15:1), являются вселенскими судами, которые прольются в мир в самые последние дни, — даже апостол от двенадцати воспринимает эти события не только как «великие», но и как «чудные».
Кроме того, один из семи Ангелов, изливающих в мир «последние язвы», в последующих видениях открывает ап. Иоанну «тайну блудницы и зверя» и еще одну образную картину последних судов Божьих, а затем показывает «жену и невесту Агнца», то есть блистающий в реалиях будущего века Небесный Иерусалим (Откр.21:2, Откр.21:9-23, Откр.22:1-6), — а настолько почетная миссия может быть возложена только на высшие чины Ангельские.
Поэтому нет сомнений, что в видениях главы 15 при выходе из Небесного храма семь Высших Ангелов выглядят в соответствии со своим чином, то есть чрезвычайно величественно.
Что касается иносказательных смыслов, связанных с понятием «язва», — те «язвы», которые упоминаются в главах 15 и 16 книги Откровение, представляют собой не просто «болячки на коже», но «раны от ударов», или «поражения» (греч. πληγὰς), подобные поражениям от «огня» и/или «меча», сопровождающим все библейские свидетельства о последних судах, достигающих всего видимого мира (сравн. – Пс.20:10, Ис.66:16, Иез.16:40-42, Откр.19:21, Откр.20:9 и т.д.).
Другими словами, соответствие русского слова «язва» греч. слову πληγὴ не совсем точное, и не отражает смысловую связь «семи последних язв» с буквальными ранами (такими, например, как рана-πληγὴ на одной из голов «зверя из моря», Откр.13:3). Но с учетом того, что согласно установлениям Ветхого Завета язвы и открытые раны отделяли пораженных от общества и в самом буквальном смысле лишали их «обладателей» возможности приближаться к скинии собрания (Лев.13), через обращение к понятию «язва» в русском переводе подчеркивается иной смысловой аспект, а именно крайняя нечистота тех, на кого изливаются «семь последних ударов» (сравн. – «…сказал Ламех женам своим: Ада и Цилла! послушайте голоса моего; жены Ламеховы! внимайте словам моим: я убил мужа в язву мне и отрока в рану мне», Быт.4:23)
А поскольку последние «поражения-язвы» представлены числом «семь», что свидетельствует в том числе о «полноте нечистоты» тех, кому эти язвы адресованы, — после такого «семеричного» поражения ничего чистого и «не уязвленного» в мире не остается, а ярость и гнев Божий на этом «утоляются», сравн.:
И совершится гнев Мой, и утолю ярость Мою над ними, и удовлетворюсь; и узнают, что Я, Господь, говорил в ревности Моей, когда совершится над ними ярость Моя (Иез.6:13)
.
Кроме того, достаточно очевидно, что «семь последних язв» связаны определенным подобием с пророческими образами, явленными под семью небесными трубами (Откр.8, Откр.9). Однако эти подобия не более значимы, чем настолько же явные отличия, так что считать «семь труб» и «семь последних язв» одними и теми же событиями было бы неправильно.
Так, первые четыре трубы, которые прозвучали в начале новозаветных времен, возвещали частичные поражения земли, моря и т.д., — а совокупность всех семи труб уподобила судьбу ветхого мира «семидневному обходу Иерихона» и прорисовала все новозаветные времена до Второго Пришествия Спасителя.
А «семь последних язв Божественной ярости» соответствуют последним дням ветхого творения и представляют ветхий мир в образах «пораженного мечом Египта» и «испившего чашу возмездия Вавилона», — поэтому совершаются эти суды в самом конце времен и в очень короткий строк, а поражения, приходящие от семи язв, не частичные, а полные, сравн.:
…и Я наложу руку Мою на Египет и выведу воинство Мое, народ Мой, сынов Израилевых, из земли Египетской - судами великими (Исх.7:4)
Бегите из среды Вавилона, и уходите из Халдейской земли… От гнева Господа она сделается необитаемою, и вся она будет пуста; всякий проходящий чрез Вавилон изумится и посвищет, смотря на все язвы его (Иер.50:8-13)
.
Соответственно, если в «небесных трубах» представлена вся полнота новозаветных времен, так что те неслучайные бедствия, которые шаг за шагом открывались тайнозрителю под шестью первыми трубами, не могли называться «последними», — то каждая из «семи последних язв» прорисовывает события самых последних дней ветхого мира, а все семь чаш условно соответствуют последней и «окончательной» седьмой трубе.
(Отдельно можно отметить, что предваряющие семь труб действия Ангела с золотой кадильницей, который сначала возлагает на золотой жертвенник «небесный фимиам», а затем повергает на землю «небесный огонь», Откр.8:3-5, никак не связаны с излиянием семи чаш последнего гнева.
В главе 8 книги Откровение Ангел наполняет золотую кадильницу не «огнем гнева», а «огнем с жертвенника», то есть огнем священным, и возжигает на земле вселенский жертвенник всесожжения Новозаветной Церкви, который будет «гореть и не угасать» все новозаветные времена до Второго Пришествия Спасителя, — а семь последних язв подобны «открытым ранам», которыми отмечается «ритуальная» нечистота их адресатов и окончательное отделение «получателей» этих язв от Бога и Его народа)
.
Знаменательным является и то обстоятельство, что представление последних Божественных судов в виде изливающихся на беззаконников «небесных чаш» свойственно многим ветхозаветным пророчествам.
Так, например, в книге пророка Аввакума именно в образе «чаши десницы Господней», которая проливается на «вселенского надменного человека», прорисованы окончательные суды над ветхим миром и над всем мировым нечестием:
И отвечал мне Господь и сказал: запиши видение и начертай ясно на скрижалях, чтобы читающий легко мог прочитать, ибо видение относится еще к определенному времени и говорит о конце и не обманет; и хотя бы и замедлило, жди его, ибо непременно сбудется, не отменится. Вот, душа надменная не успокоится, а праведный своею верою жив будет… Горе тебе, который подаешь ближнему твоему питье с примесью злобы твоей и делаешь его пьяным, чтобы видеть срамоту его! Ты пресытился стыдом вместо славы; пей же и ты и показывай срамоту, - обратится и к тебе чаша десницы Господней и посрамление на славу твою (Авв.2:2-16)
.
И в таких же образах прорисованы последние суды в книге Псалмов, причем эти окончательные суды подобны одновременно и «чашам последнего гнева», — и ветхозаветным событиям, связанным с уничтожением городов Содом и Гоморра, то есть еще одному образу ветхого мира, упоминаемому в книге Откровение (Откр.11:8), сравн.:
Господь испытывает праведного, а нечестивого и любящего насилие ненавидит душа Его. Дождем прольет Он на нечестивых горящие угли, огонь и серу; и палящий ветер - их доля из чаши (Пс.10:5-6)
.
...............................................................................................................................................
Спасибо за Вашу поддержку!
Продолжение см. в статье: Кто стоит на стеклянном море, смешанном с огнем, и поет песнь Моисея и Агнца? (Откр.15:2-4)
Предыдущая статья: «И потекла кровь из точила даже до узд конских, на 1600 стадий» (Откр.14:19–20)
Полный список публикаций канала с краткими аннотациями (все стихи книги Откровение по порядку, обновляется)
#толкование апокалипсис Откровение Иоанна Православная Церковь #семь Ангелов и семь последних язв ярости Божьей, Откр.15:1 #семь чаш последнего гнева, Откр.15:1
