«Я не старая, я просто давно живу…» - любимая присказка Елизаветы Павловны Павловой. А и правда, есть женщины, о которых язык не поворачивается сказать: старуха! Даже бабушкой при встрече не назовёшь, хоть, бывает, ей и за восемьдесят перевалило.
Разделила судьбу многих
Такой у нас в деревне и была тётя Лиза Павлова. По отчеству редко её называли, хоть и обращались всегда с уважением. Была какая-то удаль и неуёмная сила в её характере, притягивала взгляд её белозубая улыбка, и мгновенно таяли, оставались незамеченными морщинки, избороздившие лицо вдоль и поперёк.
Ещё до войны привез её муж к нам в деревню из соседнего района. После венчания, когда, испытывая молодых, постелили перед ними ковёр, она первой ступила на него и сразу стала в доме мужа полноправной хозяйкой. Сама мне об этом рассказывала, когда, случалось, пили мы чаёк в её крохотной кухоньке.
В войну она разделила судьбу многих и многих женщин её поколения: овдовела в самом начале, оставшись одна с дочкой-инвалидом на руках. Сама много работала, а вернее, как она сама говорила, от работы не бегала. И в этом один из секретов её молодости. Когда я пытала её, что, наверное, было же трудно, она отвечала:
- А тогда всем было трудно, я молодая была, сильная, работы никакой не боялась…
Тётя Лиза призналась мне, что труднее работы было другое, не знала она, как забыть мужа, как смириться с мыслью, что так быстро закончилась, ещё не успевшая как следует начаться, её семейная жизнь? Муж (или тоска её?) не давал покоя, приходил каждую ночь. Не год и не два потребовалось, чтобы снова обрести надежду на возможное женское счастье. Она была красива, в зрелой своей женской красоте не раз сводила мужчин с ума, а заодно и их жён. Всё, как в стихах у поэта Ивана Смирнова: «… а по селу молва: на семьи покушается вдова…» Она не покушалась ни на чьё счастье. Но стеречь подушку одиночества и в самом деле порой становилось невыносимо.
С окончанием войны к ней вернулась надежда на счастье. Хоть и жила со свекровью, но та не перечила желанию снохи получить кусочек своего женского счастья. Кстати, не редкий после войны случай, что в нынешнее время и представить невозможно. За рекой тогда вновь открылся сплавной участок, и в деревне появилось много одиноких мужчин. Специально ли, нет ли, но их селили на квартиры к вдовам. Так появился квартирант и в её доме. И в её сердце появилась надежда на возможное счастье, она полюбила, отдавая ему все силы, всю нерастраченную женскую ласку. Надеялась и боялась. Управляясь у печки, выглядывала иногда в переднюю, видела, как он сидит, положив голову на руки, сжималось от предчувствия сердце:
- Уедет! Ой, уедет…
Фамилия отца
Так и не смогла удержать любимого, родом с Украины, скорее всего, туда и уехал он, уехал и адреса не оставил, ни письма, ни весточки ей не прислал. Можно ли описать страдания её сердца? Думаю, нет. Хотя умение любить, любить страстно, неистово – это ещё один секрет её молодости.
Вскоре появился на свет и плод этой неистовой любви – сынок, надежда и украшение всей оставшейся жизни, в которой ей суждено было стать своим детям не только матерью, но и отцом, а в домашнем хозяйстве она научилась делать всё, что умел и должен был делать мужчина.
Растила детей, не скрывая от сына правду. И он, в школе подписываясь её фамилией, среди уличных мальчишек гордо именовался фамилией отца: Вовка Панченко. Яркий, унаследовавший красоту матери и смуглость отца, он не одну девчонку свёл с ума, а в деревне не прижился, уехал в город.
Тётя Лиза никуда не отправила дочь-инвалида, хотя примеры на их улице такие были, а она вырастила Женю рядом с собой. Научила нехитрой крестьянской работе, помогла заработать пенсию. Многие годы наряжала её, как куклу, водила с собой в клуб. Так и вижу, как они идут по деревенской улице в красивых чёрных шубах и ярких шалях, словно две подружки. Румяная белозубая тётя Лиза своей яркой внешностью ничуть не уступала молодой дочери.
У Володи жизнь сложилась удачно, одарил он тётю Лизу внуком и внучкой, тётя Лиза гордилась ими и изо всех сил помогала, долго держала корову и другую живность, стараясь подкопить денежек и помочь молодым.
Никому не надоела
Жаль вот только, что после смерти тёти Лизы всё рассыпалось, как карточный домик. Тётя Лиза всегда говорила, что после её смерти Женю Володя не оставит, возьмёт в свою семью, но она ошиблась. В непредсказуемые девяностые Володя сам потерял работу и крутился, как уж на сковородке, чтобы содержать свою семью и выучить детей, часто бывал в деревне, промышляя рыбой и дарами леса.
Женю вскоре после смерти матери увезли в дом инвалидов, век самого Володи оказался коротким, а молодые наследники даже не озаботились тёти Лизиным наследством, её дом сиротливо присел на один угол и догнивает среди плотно обступивших его тополей.
Да и на могилку к тёте Лизе никто не приезжает. А я, бывая на нашем сельском кладбище, вспоминаю нашу с ней последнюю встречу. Вижу, не идёт, а несётся по улице:
- Тётя Лиза, ты что не нарядная? Ведь сегодня в клубе праздник пожилых людей, как же без тебя?
- Некогда, милая, мне. Печь ремонтирую, под совсем прохудился, пироги негде стало испечь… Вот разобрала, ремонтирую…
- Сама и ремонтируешь?- удивилась я.
- Так, конечно, сама, кто же ещё?
Я только улыбнулась: вот неугомонная, печь ремонтирует – не только о сегодняшнем, а и о завтрашнем дне думает. Не доживает остаток дней, а живёт кипучей полнокровной жизнью – и в этом был ещё один секрет её молодости и долголетия. Она и за край жизни шагнула как-то красиво, никого не намучила, никому не надоела.
Дорогие читатели! Буду благодарна за лайки, комментарии и репосты!
