Внутренние Войска, как известно, часто несут службу в местах, куда не всегда можно добраться на автомобиле или на поезде. А если и можно, то долго и трудно. Потому вопрос об авиационном сообщении всё время стоял на повестке дня. Своих самолётов/вертолётов войска не имели, приходилось пользоваться услугами армейских, флотских авиачастей или гражданской авиации. А ходить просить у соседа это, сами знаете, дело неблагодарное. Была острая необходимость создания своей авиации. Тем более был живой пример Пограничных Войск, где подобное уже имелось.
Вот что говорят сухие строки исторических хроник.
3 марта 1978 года подписан Указ Президиума Верховного совета СССР по результатам совместного заседания с ЦК КПСС об организации охраны Восточно-Сибирской и Байкало-Амурской железнодорожных магистралей силами ВВ МВД СССР. Для этого сформировать две железнодорожные дивизии ВВ МВД СССР: 101-ю и 102-ю. Для оперативного управления дивизиями, их боевого обеспечения и снабжения сформировать две авиационных эскадрильи и органы для их управления: авиационный отдел при Главном Управлении ВВ МВД СССР в Москве и авиационное отделение при региональном УВВ по ДВ и ВС МВД СССР в Хабаровске. Планировалось создание двух отдельных авиационных эскадрилий (ОАЭ)
1-я ОАЭ базировалась в Хабаровске на аэродроме "Терек" и имела в штате 5 звеньев. Самолёт и 4 звена были на основной базе в Хабаровске, а одно звено - 4 Ми-8Т (ОБАЗ - отдельно-базирующееся авиационное звено) - в Чите.
2-я ОАЭ с 1981 года формировалась на базе 1 ОАЭ в Хабаровске, хотя та сама ещё не была сформирована полностью. По плану она должна была базироваться в Тынде, а её ОБАЗ - в Нижнеангарске. Но ни в Тынде, ни в Нижнеангарске, никогда эскадрилий и их подразделений не стояло: туда иногда летали в командировки вахтовым методом, своим ходом из Хабаровска и Читы.
Для осуществления мероприятий по обеспечению безопасности проведения Олимпийских игр в Москве в 1980 г. в подмосковном Реутове, на базе дивизии особого назначения им. Ф. Э. Дзержинского было «посажено» звено из трёх Ми-8 1-й и 2-й ОАЭ.
Так, собственно, и была сформирована сводная 3-я ОАЭ специального назначения. Её вертолёты базировались сначала просто на плацу дивизии Дзержинского, потом близ стрельбища дивизии в Новая деревне, а самолёты — в Чкаловском.
В состав 3-й ОАЭ СН входило ещё несколько ОБАЗ: в Новосибирске, Свердловске, Горьком, Сыктывкаре, Алма-Ате. Они постепенно создавались в 80-е годы. Мне довелось месяц побывать в деревне Новой, после чего был отправлен в ОБАЗ 2 в Свердловске (ныне Екатеринбург) в/ч 3553Б.
Штатная система была взята от пограничников, откуда вышел первый начальник авиации ВВ МВД СССР Пономарев Владимир Михайлович.
Вертолёты авиации ВВ МВД отличались от армейских наличием белой полосы, которая «окольцовывала» хвостовую балку у её основания.
Примерно так:
У пограничных вертолётов белая полоса тоже имелась, только она проходила под хвостовой балкой, в районе грузовых створок. Примерно так:
Авиацию ВВ МВД не следует путать с авиацией МВД– это милицейская авиация, которая не связана с военной авиацией ВВ МВД.
Авиация ВВ МВД задумывалась, исключительно как транспортная, для перевозки людей и грузов в интересах войск. Собственно, в годы моей службы так и использовалась. Наши вертолёты из Свердловска возили на зоны оружие, деньги, генералов (генералов, само собой, не в качестве сидельцев, а для всяких проверок), летали на побеги для поиска и высадки групп для поимки побегушников. Основные маршруты были стандартные: Сосьва, Ивдель, Берёзовский и их окрестности. Но в 88 году началась сначала великая дружба армянского и азербайджанского народов со всеми вытекающими, потом и другие народы союза решили сильно дружить друг с другом, плюс к этому землетрясение в Армении, тысячелетие крещения Руси. Усиления, межнациональные конфликты, катастрофы, везде требовалось присутствие Внутренних Войск и дальние командировки стали обыденными. Иногда из четырёх бортов оставался в распоряжении местного управления только один.
Формировались авиационные части смешанным образом. Лётчики, техники, механики приходили из армейских авиационных частей, авиационных училищ, учебок. Службы тыла и транспорта формировались из своих кадров. Погоны носили голубые с буквами СА, что, честно сказать, противоречило всякой логике. В петлицах исключительно авиационные «птички». Водители и связисты из вэвэшных учебок пытались по первости вешать в петлицы своих «бабочек с яйцами» и «мандовошек», но это сурово пресекалось. Исключением являлись медики, у них были их родные змеи с чашей. Периодически, за время моей службы поднималась волна слухов, что вот-вот будем перешивать краповые погоны с ВВ. При этом обещали новый шеврон, такой же как в ВВС, только крапового цвета. Но всё время это оставалось слухами, видимо, шевроны не удавалось сделать. В следующих главах попробую рассказать о своей службе в этих замечательных войсках, о моей роли в деле формирования и укрепления конвойной авиации.
