Айн Рэнд – культовая писательница и философ, чье учение изменило мировую экономику XX века и отразилось на ХXI.
Библиотека Конгресса США в начале 90-х провела социологический опрос, чтобы узнать, какая книга сильнее всего влияет на американцев. Первое место заняла Библия, а второе – роман Айн Рэнд «Атлант расправил плечи».
Предыдущая часть ЗДЕСЬ
Айн проводила за письменным столом по тридцать часов подряд. Говорили, что своей работоспособностью и энергией, своими дикими вспышками гнева Айн обязана психостимулятору, а точнее – препарату для похудания, декстедрину, который принимала всю жизнь. Может, энергией и обязана, но мысли, идеи, ясный и точный разум у нее были свои собственные – никакими таблетками способность творить не простимулируешь.
Она любила мюзиклы, джаз – и терпеть не могла классическую музыку. Особенно доставалось от нее бедному Бетховену: если кто-то признавался в любви к нему, то сразу переставал для нее существовать.
Ей не нравилась природа, она не видела ничего завораживающего в звездном небе, морских далях и горных вершинах, в цветке на обочине и прочей «фигне». Для многих подобное откровенное признание было как глоток воды в пустыне: оказывается, можно все это великое и зеленое не любить и тебе за это ничего не будет.
Айн Рэнд вместе с Рональдом Рейганом, Уолтом Диснеем и Гэри Купером активно участвовала в работе комиссии по расследованию антиамериканской деятельности и помогала выгонять коммунистов из киностудий. Она говорила: «Принцип свободы слова требует, чтобы мы не запрещали коммунистам говорить. Однако принцип свободы слова не означает, что мы обязаны давать им работу и поддерживать наше собственное уничтожение за наш же счет».
Средство от «писательских зажимов»
19-летний канадец Натан Блументаль прочитал «Источник» и написал Айн восторженное и очень толковое письмо. Она ему ответила. Через год они встретились лично. Он к тому времени взял себе новое имя – Натаниэль Бранден. Айн восхитилась умом и энтузиазмом юноши, приняла его в ряды своих учеников, нашла для него невесту Барбару – тоже из своих поклонниц, и была ее подружкой на их свадьбе.
В 1955 году они с Натаниэлем стали любовниками, о чем Айн заблаговременно предупредила его жену. Та не возражала, как и Фрэнк. Все было честно и открыто. Рэнд к тому времени исполнилось 50, Брандену – 25. Она говорила друзьям, что должна заниматься любовью как минимум два раза в неделю – чтобы «снять писательский зажим». И Натаниэль подходил для «снятия зажимов» как нельзя лучше.
В 1957 году вышел громадный роман Айн Рэнд, ее главное творение – «Атлант расправил плечи», три тома, больше тысячи страниц о том, как государство вмешалось в бизнес и как бизнес ответил на это забастовкой: все предприниматели прекратили трудиться и страна погрузилась в хаос. И вновь критики встретили книгу в штыки – «нудно», «дидактично», «непсихологично», а читатели опять пришли от нее в экстаз.
Несмотря на читательский успех романа, Айн очень переживала из-за плохих рецензий и сказала, что больше никогда не будет писать беллетристику. Бранден ее утешал и устраивал «вечера поддержки», где все говорили ей добрые слова.
«Как ты посмел меня отвергнуть?»
Она во всем доверялась Брандену. Он выбрал с ее подачи профессию психотерапевта, позволяющую распространять объективизм среди народа, развелся с женой и уже видел себя наследником славы своей великой любовницы, но позорно прокололся – в 1968 году Айн узнала, что у Натаниэля есть другая женщина, молодая и красивая, тоже из числа ее учениц.
Она пришла в бешенство, кричала: «Как ты мог меня отвергнуть!», надавала ему при свидетелях пощечин и вышвырнула вон из движения. Ее апологеты провели тайное собрание, на котором всерьез рассматривали вопрос: этично ли убить этого гада Брандена за страдания, которые он причинил великой Рэнд. И некий Алан Гринспен, бывший музыкант, начинающий экономист и финансист, считал, что – да, этично.
Бранден сначала переживал, молил о прощении. Потом женился на своей молодой любовнице, поселился в Беверли-Хиллз в Калифорнии и в 1999 году опубликовал скандальные мемуары «Мои годы с Айн Рэнд», на которых неплохо заработал.
А тот самый Алан Гринспен, который так рьяно защищал Айн, в течение 18 лет возглавлял Федеральную резервную систему США (1987–2006). Его называли и финансовым гением, и величайшим финансовым преступником, и автором кризиса 2007–2008 годов. Но масштаб его влияния – а через него и Айн – на мировую экономику трудно переоценить.
Звездный финал
В 60-е и 70-е годы Айн писала философские книги об объективизме, выступала с лекциями в университетах и колледжах. Принстон, Йель, Гарвард, Колумбийский университет и Массачусетский технологический институт присудили ей почетные степени. С возрастом она стала догматичной, не терпела возражений. За свои слова готовилась драться до конца. И тем не менее ею восхищались, приглашали на телевидение, брали интервью, перед ней трепетали как перед живым классиком. Ее ученик Леонард Пейкоф занял место Брандена – не в сердце, но по жизни, как друг и помощник.
В 1974 году у Айн нашли рак легких. Успешно прооперировали, болезнь отступила, но Айн отказалась от выступлений и поездок. Пять лет она провела вместе с Фрэнком в кругу самых близких друзей. Смерть мужа в 1979 году ее подкосила. Она впервые в жизни почувствовала себя одинокой, хотя рядом с ней все время находились ее ученики. Через три года Айн умерла от сердечной недостаточности в своем нью-йоркском доме, где вместе с Фрэнком провела лучшие годы своей жизни.
На похоронах Айн Рэнд дежурила охрана из преданных ей соратников – чтобы не допустить, согласно воле покойной, рвущегося к гробу и не прощенного ею Брандена. Рядом с гробом был установлен двухметровый венок в виде знака доллара – Айн часто носила на груди символ капиталистической свободы.
Последний романтик эпохи
Айн продолжает нас и бесить, и восхищать. Она придумала мир сильных людей, где любовь надо заслужить, а работа ценится превыше всего, где царит свобода и верность слову и где не нужны брачные клятвы. В ее мире надоедливых родственников вышвыривают из домов, нет подоходного налога – и люди помогают друг другу потому, что это выгодно, а не из неких высших побуждений. Одним словом, это – идеальный мир, который многим по душе, хоть в нем нет ни веры, ни самопожертвования.
Серьезные философы как услышат ее имя, так плюются через левое плечо – «сгинь, нечистая!», но что ей с того, если она была кумиром для Рональда Рейгана и Маргарет Тэтчер и продолжает влиять на нас даже сейчас – потому что неполиткорректна, прямолинейна, наивна и тем притягательна.
Понравилось? Начало ЗДЕСЬ. Подпишись на наш канал!
Галина Панц-Зайцева (с) "Лилит"
