Становление на балетной стезе началось для меня в 10 лет. В хореографическое училище меня привела меня мама, это была ее мечта. Балету предшествовала художественная гимнастика, которая помогла мне развить данные и поступить.
Любовь и осознание, что я делаю первые шаги к овладению прекрасной профессией и что это станет частью меня, пришли не сразу, в начале я очень сопротивлялась и не придавала большого значения учебе. Однако мой первый педагог в Минске разглядела во мне потенциал и начала дополнительно заниматься со мной. Самоотдача педагога смогла разжечь и во мне стремление развиваться. И после ряда международных конкурсов меня пригласили учиться в Московскую Государственную академию хореографии.
Когда ты переступаешь порог балетного училища, детство заканчивается. С утра до вечера уроки: балетный класс, народно-сценический танец, дуэтный танец, исторический танец, репетиции к спектаклям, плюс обычную общеобразовательную программу никто не отменял. Нагрузка была очень большая – занятия начинались в 8.30 и заканчивались в 20.00. Я была очень прилежной, целиком посвящала себя учебе, но порой было очень сложно. Некоторые девочки буквально рождаются балеринами – все данные у них от природы. Мне же от природы досталось только трудолюбие. После гимнастики я получила гибкость и растяжку, но балетных данных у меня не много. Так что всем своим успехам я обязана тем, что тяжело трудилась 24/7 и во всем себя ограничивала. Но обратная сторона этого – много слез и преодолений себя.
Самые жесткие ограничесия связаны с питанием. Все балерины должны весить меньше 50 кг. Есть таблица – на каждый сантиметр роста должен быть определенный вес. Но при этом у нас не было и нет никаких диетологов, нутрициологов, которые помогали бы нам настроить правильное питание. Просто как хочешь, так и достигай этих цифр. Между девочками в училище был еще и соревновательный эффект – все старались дохудеть до как можно меньшего веса. Сейчас мне часто пишут в инстаграме девочки-подростки: что мне есть, чтобы похудеть? Но мой пример не очень хорош. Я была таким фанатиком, что могла сидеть на одной гречке, не есть после 14.00 (даже воду не пить), постоянно записывать, что я ем, взвешиваться по 2-3 раза в день. Это нездоровый подход. Я была одной из самых худых в классе, но из-за своего максимализма считала, что этого все равно не достаточно и сходила с ума в попытках похудеть еще. Майя Плисецкая говорила, что «просто надо меньше жрать», но это глобальное заблуждение. Сама Майя Михайловна, если почитать ее мемуары, любила и селедочки съесть и пива выпить. С годами я поняла, что питаться нужно сбалансированно, стараться выбирать еду без химии и консервантов, употреблять достаточное количество витаминов и микроэлементов. Потому что если стараться ничего не есть вообще можно напрочь убить метаболизм и тогда начнешь полнеть даже от воздуха.
Есть еще одно заблуждение, что чтобы быть форме, нельзя есть после 18.00. Но с театральным графиком это невозможно. Спектакль начинается в 19.00 и заканчивается в 22.30. Перед спектаклем я не ем, а если не буду есть и после, получается что последний прием пищи у меня будет часа в 3 дня. Поэтому я ем вечером после спектакля, просто в меню у меня только овощи и белок.
Еще педагоги рекомендовали нам избегать каких-то других активностей кроме танцев. Катание на коньках, лыжах или роликах негласно запрещалось из-за риска травмироваться. По поводу отношений явных запретов не было, но когда у тебя амбициозные цели в профессии, ты сам себе ставишь эти ограничения. Я очень долго придерживалась установки «хочешь далеко бежать, беги один» потому что была замотивирована на выпуск из училища с отличием, чтобы попасть в тот театр, в который я хочу. Мне казалось, что отношения неизбежно начали бы меня отвлекать. По той же причине у меня было не слишком много подруг. В Минске я дружила всего с одной девочкой в училище. Я по много часов проводила в зале и педагоги меня выделяли, что так же никак не способствовало моему успеху в компании однокурсников. Так что я чувствовала себя там белой вороной. В Москве мне стало как-то легче и комфортнее, друзей стало больше. Но настоящих друзей не может быть много. Они как драгоценные камни – редки, но тем и ценны.
Когда у тебя такой плотный график и такие амбициозные цели, очень легко заполучить нервный срыв. Однажды когда я готовилась к Московскому международному конкурсу, я настолько выгорела, что решила уйти из балета. О чем даже сообщила родителям. На самом деле я конечно же не бросила танцевать. Просто тогда я впервые поняла, что дико устала и мне нужен отдых. Зато потом, когда я приехала учиться в Москву, я чувствовала себя стальной леди, которую ничто не может выбить из колеи. Эмоционально я была уже очень закалена. Сейчас мне временами не хватает той Насти, которая как танк могла идти вперед во что бы то ни стало. Но пожалуй и хорошо, что я уже на та, что раньше. Невозможно же всю жизнь переть как танк и жить в напряжении.
О жестокости педагогов в хореографическом училище ходят мифы, но мне всегда везло – педагоги попадались исключительно отзывчивые и поддерживающие.
Исключением стала ассистент хореографа Анжелена Прельжокажа Наоми Перлофф. Под ее руководством мы готовили балет «Свадебка» и этот опыт я не забуду никогда. Мы как будо попали в армию. Дисциплина была настолько жетской, что многие плакали. Хотя балерины и без того привыкли тяжело работать. На пятый день этой муштры я тоже сдалась и заплакала. Но тем не менее я благодарна Наоми за тот опыт. Мы подошли к премьере спектакля на необходимом уровне.
В балете есть жесткая иерархия: кордебалет, вторые солисты, первые солисты и примы. Каждый с приходом в театр занимает в ней место. Конечно в этой иерархии можно двигаться наверх, но тут очень многое зависит от того, как к тебе относится твой художественный руководитель и видит ли он в тебе перспективы, как ты смог себя зарекомендовать, стабильный ты танцовщик или нет и т. д. После училища меня приглашали в Большой театр в Москве и Михайловский театр в Петербурге. Но пошла я в итоге в Театр Станиславского (как мы его ласково называем «Стасик»), поскольку директор театра четко показал мне перспективы развития и для меня они перевесили неизвестность в Большом. Так и вышло: я пришла в театр в статусе артистки кордебалета, но уже через 4 месяца станцевала свою первую ведущую партию. При этом я не была капризной девочкой, которая топала ножкой и говорила, что хочет танцевать «Сильфиду». Я брала все партии, которые мне давали. Это не значит, что у меня не было каких-то партий, в которых я бы хотела себя попробовать, но я реалист и предпочитаю идти к своей цели маленькими шажками. Моей голубой мечтой было станцевать Китри в «Дон Кихоте», я станцевала эту партию через 3 года, в последствии она стала визитной карточкой моего репертуара.
Век балерины не долог. 40 лет – это средний срок выхода на пенсию. Бывает, что артистам очень сложно расстаться со сценой и они отягивают этот момент до последнего. Но я считаю, что нужно уметь вовремя уйти. Конечно не на пике формы, но и затягивать с этим тоже не стоит. Чтобы зритель тебя запомнил в хорошем качестве. Поэтому нужно заранее подготовить почву и придумать, чем ты будешь заниматься после ухода со сцены. Мне всего 25 и на пенсию я пока не собираюсь, но задел на будущее у меня есть. Могла бы стать балетным педагогом, однако в жизни же столько всего интересного. Одним балетом она не ограничивается. Я бы хотела получить второе высшее образование, сейчас как раз выбираю в какой области – международные отношения или лингвистика. Семья и дети в планах тоже есть. Но всему свое время.
