Минфин объявил о приобретении контрольного пакета акций Сбербанка у Центробанка. Сделка готовилась давно, для нее потребовались поправки в действующее законодательство. И вот свершилось. Зачем понадобилось перекладывать немалые деньги – 2,14 триллиона рублей – из одного госкармана в другой? Почему сделка прошла именно сейчас? Своим мнением специально для NBJ делится независимый эксперт Николай Вардуль.
Сами активные участники сделки на поставленные вопросы не отвечают. Со звучным заявлением выступил глава Сбербанка Герман Греф: «Фактически в лице фонда национального благосостояния акционером ПАО Сбербанк и главным выгодоприобретателем его деятельности становится весь народ России. Я и вся менеджерская команда приложим все усилия для того, чтобы стратегия Сбербанка, нацеленная на создание самых современных сервисов для клиентов, на технологическое лидерство, развитие экосистемы и рост прибыли, была реализована». Пафос есть, а ответов по-прежнему нет.
Ключ к ним в том, что искомые деньги правительство взяло из Фонда национального благосостояния (ФНБ), в котором, по состоянию на 1 апреля, было 11,1 трлн рублей.
Первое ощущение: что-то здесь не так. Нам постоянно говорили о том, что ФНБ – стратегический запас. Именно благодаря ему Россия сможет пережить кризис, даже если он продлится целую пятилетку. А тут, когда кризис атакует, почти 20% нацрезерва разом уходит на сделку между правительством и ЦБ. Если она не была осуществлена раньше, то почему понадобилась именно сейчас?
Начать стоит с того, что ЦБ избавляться от Сбербанка было просто невыгодно. Уж больно прибыльный актив! Правда, по закону ЦБ должен отдавать в федеральный бюджет 75% уже своей прибыли, но нет правил без исключений: два последних года ЦБ прибылью не делился – все шло на компенсацию расходов по санации банковской системы.
Но коммерческие интересы – это одно, а конфликт интересов, когда регулятор банковского рынка владеет крупнейшим банком, – совсем другое. Положение надо было исправлять.
Так почему же это было сделано именно сейчас, когда кризис уже здесь, и ни у кого нет сомнений в сокрушительных экономических показателях второго квартала 2020 года? Где борьба с кризисом и где продажа Сбербанка?
Оказывается, совсем рядом. Обратимся к тому, как по закону можно использовать средства ФНБ. Бюджетный кодекс не просто строго разделяет бюджет и ФНБ. Он предписывает обеспечить возвратность средств ФНБ, то есть их надлежит инвестировать исключительно в окупаемые проекты. Это существенно сужает возможности использования средств ФНБ для решения антикризисных и прежде всего социальных проблем. Даже прямо названная в свое время президентом Владимиром Путиным задача за счет инвестиций ФНБ развивать проекты транспортной инфраструктуры из-за сроков окупаемости таких проектов может вызвать некоторые вопросы.
Макроэкономический смысл продажи Сбербанка, за который правительство заплатит Центробанку из ФНБ, в том, чтобы снять эти ограничения. Можно сказать по-другому: сделка «отмывает» нефтяные деньги ФНБ, превращая их в обычные средства федерального бюджета.
Правда, происходит это не прямо и не сразу. Сначала правительство платит ЦБ. На вопрос, что с этими деньгами происходит дальше, сколько ЦБ оставит себе, председатель Банка России Эльвира Набиуллина ответила 10 апреля: «Мы оставим ровно столько, сколько полагается по закону. В законе предусмотрены эти цифры, перечисление в бюджет также будет осуществляться в соответствии с законодательством. Мы по закону, напомню, зачисляем в собственный доход 300 млрд рублей, еще 200 млрд рублей сможем использовать на покрытие своих убытков от продажи санированных банков через УК ФКБС. Срок перечисления в бюджет, в соответствии с законодательством, будет определять правительство». У Набиуллиной получилось, что самостоятельно ЦБ потратит примерно четвертую часть полученных денег ФНБ, напомним: ЦБ должен перечислять в федеральный бюджет 75% прибыли, которая, естественно, вырастет из-за продажи Сбербанка.
В итоге правительство получает полную свободу рук в использовании бывших денег ФНБ, которые станут бюджетными. Головоломно? А кто сказал, что реализовывать масштабную антикризисную программу, строго следуя при этом российским законам, легко?
«Отмывочная» сделка перераспределяет основную часть дохода ЦБ в пользу правительства, но уже в качестве «ненефтяных» доходов, подчеркивает вице-президент международного рейтингового агентства Moody’s Ольга Ульянова. С ее выводом согласен главный экономист рейтингового агентства «Эксперт РА» Антон Табах: сфера использования части средств ФНБ расширяется, их можно направить «на ту же социалку».
Так что сделку по продаже Сбербанка можно считать антикризисной. В конечном счете, она расширяет финансовые резервы правительства.
Подробности сделки года: 7 февраля 2020 года правительство внесло в Госдуму законопроект о приобретении контрольного пакета акций Сбербанка (50% + 1 акция принадлежит ЦБ РФ). Документ был призван устранить конфликт интересов, который возник в результате совмещения ЦБ функций регулятора, органа надзора и акционера крупнейшего игрока на российском банковском рынке. Сделка осуществлена по средневзвешенной цене торгов на Московской бирже за период с 9 марта по 7 апреля, составившей 189,44 руб. за одну акцию. Сумма сделки составила 2,14 трлн руб., тогда как ранее этот пакет оценивался в 2,4–2,5 трлн руб. Договоры купли-продажи были заключены 8 апреля. 10 апреля Минфин объявил о покупке 50% обыкновенных акций Сбербанка у Банка России за счет средств Фонда национального благосостояния.
Комментируйте, ставьте лайки, подписывайтесь на наш канал и на официальную страницу Национального Банковского Журнала в Facebook.
