Когда в Париже наступали сумерки, примерно с половины шестого, художники оставляли свои кисти и скорее устремлялись в одно маленькое кафе с несколькими мраморными столиками, которое носило имя Гербуа (Guerbois). Именно тут проводили свои вечера «и романисты, переведенные на двадцать шесть языков, и бездомные художники, и журналисты без работы, и министры без портфеля. Искусство и политика здесь существовали рука об руку, начинающие карьеристы и уже сделавшие карьеру оказывались рядом, учитель и ученик пускались в галантные состязания, чтобы узнать, кто будет платить».
Именно здесь, в кафе Гербуа, в конце 1860-х годов вокруг Эдуарда Мане, которого Золя опишет, как человека с умными, насмешливыми глазами, полного жизни, энтузиазма и утонченности, собирались Дега, Ренуар, Сезанн, Фантен, Моне, Сислей. Чуть позже мы назовем эти регулярные встречи по вторникам и четвергам объединением импрессионистов.
Встречи в кафе были обусловлены не только теснотой и маленькой площадью парижских квартирок, в которых часто жили представители творческих профессий, но в гораздо большей степени тем, здесь собирались самые прогрессивные и одаренные люди, о чем Клод Моне будет вспоминать:
«Не могло быть ничего более интересного, чем эти беседы и непрерывное столкновение мнений. Они обостряли наш ум, стимулировали наши бескорыстные и искренние стремления, давали нам запас энтузиазма, поддерживавший нас в течение многих недель, пока окончательно не оформлялась идея. Мы уходили после этих бесед в приподнятом состоянии духа, с окрепшей волей, с мыслями более чёткими и ясными».
В таких кафе можно было подкрепиться, но гораздо большей популярностью пользовались вино и абсент. Опьяненные не столько алкоголем, сколько молодостью, новыми идеями, поддержкой единомышленников и сознанием неизбежности перемен в обществе и в творчестве, художники расходились уже далеко за полночь, чтобы написать потом лучшие свои картины, которые повернут мировое искусство совершенно в другом направлении.
