Хорошо известно, что после революций и государственных переворотов все временно или надолго проседает – экономика, наука, образование, культура, мораль, и много еще что... Иными словами - уровень жизни. Так случилось после Октябрьского переворота 1917 года, когда носителей культурной традиции страны – средние и высшие слои общества, а также тех, кого мы называем интеллигенцией, власть записала в свои враги.
То же самое произошло и после развала СССР в 1991 году, когда интеллигенция как наиболее здравомыслящая часть социума оказалась, по сути, на обочине, лишь в качестве наблюдателя за переходом от «социалистических форм собственности» к капиталистическим. Почему на обочине? Потому что со своими копеечными заработками она в новых условиях абсолютно потеряла значимость. Вся же власть, как вскоре стало понятно, оказалась у силовых структур. Образно говоря, из социалистической овчарни мы попали в капиталистическую псарню.
И опять просели экономика, промышленность, наука, образование, медицина, культура... И к тому же нам приходится выбираться из-под обломков старой парадигмы с ее идеологией социальной справедливости, с ее мантрой, что-де «КПСС – ум, честь и совесть нашей эпохи». Мы ведь как бы и строили «самое справедливое общество на земле – коммунизм», хотя, разумеется, и тогда никакой справедливости не было и в помине.
Неужели коммунизм –- это и вправду утопия? И, кроме как по Оруэллу ( роман «1984»), а у нас через коллективизацию, вызвавшую голодомор, через ГУЛАГ, через террор 1937 года, новочеркасский расстрел 1962 года и «я Пастернака не читал, но осуждаю» иного пути к нему нет? А что такое капитализм - это рынок, это деньги прежде всего. Не этим ли двадцать лет занимается наша новая элита? Обогащайся, приватизируй и будешь счастлив. Только будешь ли?
Но есть, друзья, в этой цепочке слабое звено – наше врожденное стремление… нет, не к деньгам – к прекрасному, к красоте. И знаете, где ярче и убедительней всего она воплощается? Да, конечно, в искусстве, это наша вторая жизнь. И как тут не вспомнить о балете. Ведь танец возник тогда же, когда и человек, как выражение его эмоций.
Так вот, балет – это, может быть, единственное наше культурное наследие, которое не проседает ни при каких исторических катаклизмах.
В современном мире много театров и балетных трупп, но есть три величайшие вершины – Мариинский театр в Санкт-Петербурге, Большой театр в Москве и Гранд Опера в Париже. Именно в них только и можно увидеть непревзойденные образцы классического балета. Теперь уже неважно, что наш балет имеет французские корни. Он давно уже стал русским, и танцовщики из России - в премьерах по всему миру.
Балет – это танцевальное искусство условных движений и жестов. Классический балет – тем более. Зритель, не ознакомившийся до начала классического балетного спектакля с либретто, мало что поймет из происходящего на сцене. Но по гамбургскому счету это и неважно. Балет – это как большая танцевальная метафора драматического сюжета, его невербальная сторона, переживаемая молча, как то и бывает с нами в жизни. От радости мы подпрыгиваем, от горя - сжимаемся в клубок.
В классическом балете эмоция дистиллирована, доведена до знака, до символа, до символического жеста. Этому учат, и выпускник балетного училища или Академии, в свои 17-18 лет умеющий все, что должен уметь классический танцовщик, занимает свое место в кордебалете. А затем самые талантливые, но главное - самые трудолюбивые - становятся солистами, любимцами публики, мировыми звездами. Мало кто может сравниться с ними. Кажется, что их танцевальные номера по сложности превышают физический потенциал человеческого тела. Они умеют парить, как птицы, и замирать в полете, и порой забываешь, какой беспощадный изнурительный ежедневный тренинг стоит за такой легкостью. А в тридцать пять они уходят на пенсию, поскольку силы не беспредельны… К тому же - неизбежные в этой профессии травмы. Природа мстит за жертвоприношение красоте.
И тем не менее – да, радость и красота. Этими двумя словами и можно охарактеризовать балет «Дон-Кихот» на музыку Людвига Минкуса, долгие годы жившего и творившего в России. Недавно мне посчастливилось увидеть этот феерический балет на традиционной сцене Мариинки. Впервые в России он был поставлен 150 лет назад в Большом театре, а в Мариинском – в самом начале двадцатого века. «Дон-Кихот» и в наши дни имеет оглушительный успех. Я не называю ни хореографов, ни исполнителей, ни художников декораций и костюмов – это отдельная огромная тема. Перед нами праздник танца, а кто бывал в Испании, знает , что это такое. Па-де-де в последнем акте балета – это «ультра-си», так в спорте называется исполнение крайне сложных элементов. Для исполнителей - это всегда момент истины, а для балетоманов - минуты высшего наслаждения, своего рода катарсис.
Есть в Мариинском театре и другой триумфальный спектакль – балет новой хореографии, которую и называют современной. Ее осуществил Леонид Якобсон в 1956 году в постановке балета «Спартак». Для Ленинграда премьера балета стала сенсацией. Там был и героический посыл, столь понятный народу-победителю, и трагедия, и любовь, и эротика, - все то, что делает человека личностью, вытравляя из него стадность и страх. Сегодня этот грандиозный спектакль ошеломляет ничуть не меньше, чем тогда. Музыка Арама Хачатуряна, задуманная им еще перед войной, – мощная, ритмически несравненная и абсолютно внутренне свободная, с широким мелодическим дыханием. Этот спектакль я видел на Новой сцене Мариинки. Уникальный зал, уникальная акустика, великолепный оркестр. Истинная красота, которая, может быть, действительно спасет мир, по известной формуле Достоевского.
Фотографии взяты из открытых источников.
Если вам понравился материал, пожалуйста, отметьте его. Приглашаю на свой канал. Здесь разговор об искусстве, литературе, жизни и совсем немного - о политике.
