Размышление.
Психоаналитическое направление и письменность редко фигурируют в учебных программах по университетской этике, поэтому идея о том, что психоанализ занимает свое место в истории этики, может показаться неожиданной.
К концу размышления я надеюсь показать, что этого не должно быть неожиданностью.
Стратегия проста: очертить в общих чертах непреходящую линию исследования в истории этики, а затем снова и только в общих чертах обосновать, что психоанализ тоже является тому подтверждением.
Действительно, как только эти два направления совпадают, мой предполагаемый вывод представляется не только верным, но и очевидным, поэтому я также пытаюсь объяснить, почему место психоанализа в истории этики так часто упускается из виду.
Разъяснение темы.
Под психоанализом я подразумеваю исключительно психоаналитическую теорию, поэтому даже если психоанализ, как терапия, имеет отношение к этике, потому что и практикующие, и теоретики были озабочены этикой взаимоотношений аналитика и пациента, я не хочу делать из этого ничего общего.
Хочу также подчеркнуть, что психоаналитическую теорию я не рассматриваю как единую теорию.
Напротив, я сделаю довольно много теоретических различий между некоторыми главными идеями психоанализа Фрейда, то есть, тем, что я назову "фрейдистским психоанализом", для краткости, и, "реляционным" психоанализом, термин, который я кратко объясню.
Однако, на мой взгляд разумеется, что в истории этики есть место для обеих разновидностей теории.
Например, различия влияют на то, как каждое разнообразие соотносится с этой историей, а не на то, что происходит.
Конечно, психоанализ - это нечто большее, чем просто эти две разновидности, но если я могу претендовать своей мыслью на эти две разновидности, я подозреваю, что тут есть некая логика в том, как найти место в истории этики и для других направлений.
В истории этики есть также гораздо больше, чем в чем-либо, в чем психоанализ мог бы играть роль, и, возможно, не одно место в истории этики для психоанализа.
Место, которое я имею в виду для психоанализа, является, однако, весьма специфическим, и я обращаю на него внимание, потому что актуальность в новейшей истории философии занимаемых ею тем делает почти полное отсутствие психоанализа в философской дискуссии еще более поразительным.
Я имею в виду давнюю традицию размышлений о взаимосвязи между природой человека, хорошей жизнью для человека и человеческим добром, то есть, размышления об отношениях между теми существами, кем мы являемся, о той жизни, которая хороша для нас, и о том, что такое для человека - быть одним из хороших существ в своем роде.
В это трудно поверить, но данная традиция размышлений пересекается с аксиологией и моральной психологией - они также хорошо знакомы и соответствует части того, что известно как "этика добродетели", хотя по различным причинам я буду избегать использования этого термина снова.
Я буду называть эту традицию мышления "великой традицией" в моральной психологии, поскольку в нее внесли свой вклад ряд выдающихся философов, в том числе:
- Платон;
- Аристотель;
- Кант;
- Хьюм;
- Милл;
- Ницше;
- Бредли.
С другой стороны, реляционный психоанализ сложнее резюмировать аккуратно, отчасти потому, что нет ни одного выдающегося теоретика в этом отношении.
Примером могут служить некоторые британские писатели середины ХХ века и менее известные философы - Д.В. Уинникотт, В.Д. Фэйрбэрн, Джон Боулби и другие "Независимые".
Также хочется отметить некоторых из их предшественников, например, Иана Сатти и, потомков, Чарльза Райкрофта и Питера Ломаса и, некоторых независимых исследователей, например, Уилфреда Биона и Маргота Вадделла.
Также хочется отметить и фрейдиста Ганса Левальда, и некоторых современных американских теоретиков, например, Хайнца Коута, Стивена Митчелла.
Я считаю, что этот список неисчерпаем.
Одна из основных мыслей, связывающих этих авторов и объясняющих "реляционный" ярлык, заключается в том, что человек по своей природе стремится к родству с другими как к самоцели, а не как к средству достижения чего-то другого (например, к пище или снятию инстинктивного напряжения).
Они связаны также с тем значением, которое они придают качеству наших отношений с другими в теории как надлежащего развития нашей природы, так и хорошей жизни для нас.
В частности, реляционные теоретики считают, что наши отношения с другими играют определенную роль в правильном развитии нашей натуры именно в той мере, в какой наши отношения с другими (то есть, людьми), формируют наши силы практического разума, и именно в этом рационалистическом понимании человеческой природы наиболее поразительно найти общность взглядов между реляционным психоанализом и "великой традицией" в моральной психологии.
Отношение и предположение.
Сказать, что психоанализ занимает свое место в истории этики, значит сказать, что это этика, то есть, по крайней мере, частично является философией.
Но важно не преувеличивать это утверждение.
Я не хочу утверждать, что психоанализ - это только философия, или даже та ее часть, которая является философией только морали: если психоанализ - это вообще часть философии, то часть ее, безусловно, философия ума.
Однако я хочу сказать, что психоанализ - как фрейдистский, так и реляционный - отчасти является продолжением "великой традиции", которую я определил, но под другим названием.
Утверждение, что психоанализ отчасти является моральной философией, относится к вопросу о статусе психоанализа.
Правильный подход к этому вопросу, безусловно, заключается в том, что, поскольку психоаналитические высказывания весьма разнообразны (сравните толкование того или иного сна конкретным аналитиком), то утверждение, что у определенной психологической проблемы во взрослом возрасте та или иная детская причина и, утверждение, что вина - это страх, но с внутренним, а не внешним объектом, не говорит о том, что утверждение может быть на сто процентов таковым.
Вывод.
Поэтому стандартные ответы такие как "это герменевтика" и "это наука", в лучшем случае, могут быть лишь частично верны, а если верны, то в разных темах и пропорциях.
Это оставляет некоторую теоретическую возможность для еще одного ответа, что это нравственная философия, тоже может быть частично верным ответом.
Тот факт, что психоанализ содержит некоторые общие утверждения о человеческой природе, например, у ребенка есть врожденное желание искать других людей, также не должен исключать его как моральную философию.
Николаевская этика Аристотеля когда-то считалась слишком "описательной", для того, чтобы считаться моральной философией, на том основании, что она тоже содержит подобные утверждения.
Но человеческое представление о том, что считать моральной философией, считается представлением уже в прошлом, то есть отошло на второй план.
Однако я не собираюсь далее абстрактно утверждать, что психоанализ - это отчасти моральная философия. Скорее, я покажу, что теоретические соображения, лежащие в основе "великой традиции" в этике, также занимают центральное место в психоанализе, из чего следует, что психоанализ является (частично) этикой и, следовательно, принадлежит к её истории.
Продолжение следует...
