Каждое утро и каждый вечер шесть дней в неделю я проходила мимо зеленого забора. В глубине росли какие-то кусты, цветы, немного деревьев, и прямо перед забором – домик с мутными окнами. Его вполне можно было принять за заброшенную усадьбу дореволюционных времен, есть в Москве такие постройки, они находятся на реконструкции. Иногда к воротам подъезжали машины, из них выходили люди с серьезными лицам. Я работала тогда у Ванечки, и шла себе спокойно домой. Романтичность этого места влекла меня до тех пор, пока однажды из ворот не вышел мужчина и не направился прямо ко мне.
- Девушка, - сказал он, - постойте.
Я приостановилась. Он был немного похож на маньяка, но все же мы были в Москве, на людной улице…
- Я вижу вас здесь каждый день, вы где-то у нас работаете?
- У вас?
- Я работаю здесь охранником.
- Где?
Он указал на деревянный домик. Окна стояли черными, без света, рядом я прочла табличку «----кое кладбище».
- Так это кладбище?
- Да.
- А! – сказала я и пошла прочь.
Я точно здесь не работаю.
Он не отстал.
- Я смотрю на вас из окна. Вы проходите тут в половине восьмого, и в половине девятого идете назад. Куда вы ходите? Вы не подумайте, я не просто так, я познакомиться хочу. Вам же нужен мужчина?
Так значит, на лице у меня написано, что мне нужен мужчина.. Да еще такой.
Я шла быстро, но у него были такие длинные ноги, и он так размашисто ими шагал, что мне никак не удавалось оторваться. Опускались сумерки.
- Я подумал, вы так красивы… Я тоже привлекателен.
Тоже? Допустим, я сейчас не высыпаюсь и плохо выгляжу, но ведь не кладбищенскому сторожу подстать?
- У меня серьезные намерения.
О боже, какие именно?
- Вы тоже серьезная. Вы никогда не улыбаетесь, в этом что-то есть. Я хотел бы, чтобы иногда вы улыбались. Мне. Вот прошли девушки, видите? Они смеются. Как они не похожи на вас. Дело не в том, что они моложе. Да, видно, что вы постарше будете, что вы и не девушка уже. Это я вас девушкой называю, чтобы вам приятно было. Да и я немолод.
Вот она, я, девушка-недевушка... И мой ухажер, который делает мне приятное. Бежать? Прохожие попадались все реже. Мы шли через парк, где гуляла пара собачников.
Мужчина раздвинул на лице шершавые складки, которые называются губами, и показал несколько редких зубов. Это означало улыбку.
- Вот я и подумал, нам нужно познакомиться. Как вас зовут? Тем более, мы и по возрасту подходим друг другу.
Чтооо??? Этот старый дохляк думает, что я, как он?! Я посмотрела на него в надвигающихся сумерках: кожа на его лице отслаивалась, как у несвежего трупа. Я уже поняла, что девушка я очень условная, но неужели и у меня так? А эта дряблая шея и складчатый подбородок?
- Очень важно, когда пара одного возраста. Почему вы молчите?
Мы приближались к зеленой лужайке. Там шла дорожка наискосок, а вдоль нее две лавочки. На одной из лавочек обычно кто-то спал, но сейчас там сидела женщина. По напряженности позы, по тому, как она всматривалась в наши отдаленные фигуры, видно было, что женщина кого-то ждет, и довольно давно. Лицо ее было спокойно, но там где-то, под кожей, проступало отчаяние. Тело женщины оплыло по лавочке бесформенным грузом, но спина, как стрела, вся устремилась вперед. Если бы сейчас появился тот, кого она ждала, женщина подпрыгнула бы, как пружина, а может быть, даже взлетела, как воздушный шар. Но это были всего лишь мы.
Мы прошли, и в глазах у меня осталось стоять ее платье – оно белело в темноте, как балахон привидения. Платье было в виде крупноячеистой сетки поверх чехла.
Пожалуй, если этого мужчину вычистить и побрить, и научить хорошим манерам, он смог бы понравиться этой женщине. Возможно, она не оттолкнула бы его. А маниакальный огонек в глубине его глаз вполне мог сойти бы за признак любви. Но судьбе видней. Вместо счастливой пары встретились и разошлись двое несчастных и одна испуганная.
