Ранее мы уже разобрали миф об анти-патриотизме Салтыкова-Щедрина и Сэмуэла Джонсона. Теперь мы разберем миф о высказываниях еще одного автора – американского писателя Марка Твена.
Анти-патриоты любят цитировать высказывание «Душа и суть того, что обычно понимают под патриотизмом, есть и всегда была моральная трусость». Это отрывок из записной книжки Марка Твена. Как и в случае с Джонсоном, имеет место манипуляция: фраза писателя вырвана из контекста. Марк Твен в записной книжке не ограничился одной фразой, а написал небольшое рассуждение, давайте с ним познакомимся. На русском языке я не нашел готового перевода, поэтому сделал его самостоятельно.
Перевод:
«В начале патриот - это мятежник.
Патриот, поначалу, человек дефицитный - храбрый, ненавистный и презираемый. Когда его дело преуспевает, робкие люди присоединяются к нему, потому что теперь быть патриотом немного стоит. Душой и содержанием того, что принято считать патриотизмом, всегда была моральная трусость.
В любом опасном общественном кризисе большинство не озабочено чьей-то правотой или неправотой, оно всего лишь стремится быть на стороне победителя.
На Севере [США] до войны человека, который выступал против рабства, «патриоты» презирали, оскорбляли и подвергали остракизму. Затем, постепенно, «патриоты» перешли на его сторону, и с этого времени именно его позиция стала считаться патриотичной.
Есть два вида патриотизма - монархический патриотизм и республиканский патриотизм. В одном случае правительство и король транслируют вам свои представления о патриотизме. В другом случае ни правительство, ни весь народ не имеют права диктовать человеку, каким должен быть его патриотизм. Евангелие монархического патриотизма гласит: «Царь не может делать ничего плохого». Мы позаимствовали этот принцип со всем его раболепием, с несущественными изменением в формулировке: «Наша страна [не может делать ничего плохого], права она или не права!» Мы отбросили свою величайшую ценность: право человека противостоять как флагу, так и стране, когда он сам считает их неправыми. Отбросив это, мы лишились того, что было действительно важным в этом гротескном и смехотворном слове «патриотизм».
Можно ли сказать на основании этого размышления, что Марк Твен выступает против патриотизма? Разумеется, нет! Даже если учесть критическое отношения Твена к «стадному» патриоту» , которого писатель обличает, как труса, мужественный патриотизм «мятежника» он поддерживает. Выходит, что и здесь анти-патриоты снова пытаются нас обмануть.
Следует сделать небольшое пояснение по поводу Марка Твена и описываемого им патриотизма «мятежника». Дело в том, что Твен был противником рабства в США. В романе «Приключения Гекльберри Финна» писатель с неприглядной стороны показывает нравы южан-рабовладельцев. Напоминаю, один из главных героев книги – это беглый раб Джим. Марк Твен показывает, как негр Джим остается помогать раненому Тому Сойеру, несмотря на то, что понимает, что потеряет свободу.
Произведение Твена вышло в 1884 году и, несмотря на то, что с момента окончания гражданской войны и освобождения негров прошло уже почти двадцать лет, роман встретил весьма холодный прием в Америке. На автора обрушился шквал критики. В этом смысле Марк Твен оказался в роли «патриота-мятежника», стремящегося донести до общества правильную идею.
Марк Твен разделяет патриотизм на правильный («республиканский») и неправильный («монархический»). Писатель категорически отрицает упрощенную формулу ура-патриотизма: «наших нужно поддерживать только потому, что они наши». Твен отстаивает право патриота идти против «наших» ради блага страны.
Позиция Марка Твена в отношении патриотизма напоминает позицию Салтыкова-Щедрина. Также как его американский коллега, Салтыков-Щедрин критиковал примитивный ура-патриотизм, и считал допустимым для патриота бороться с ложным общественным настроением. Но есть отличие. Салтыков-Щедрин утверждает, что патриотом движет любовь к родине, а у Марка Твена явно проговаривается лишь о стремлении к правде. Но без любви даже правда может быть разрушительной. Да и не найдешь без любви у разных «правд» общего знаменателя.
Кроме того, я думаю, что массовый патриотизм советских граждан времен Великой Отечественной войны наглядно опровергает тезис Марка Твена о том, что патриотами могут быть единицы, а остальные подтягиваются, когда это безопасно. Напротив, советские люди массово уходили добровольцами на фронт, создавали партизанские отряды совсем не потому, что это было безопасно, а потому что любили отечество.
По мнению Марка Твена, патриот руководствуется личными представлением о благе, и может противопоставить себя стране. С этим я тоже не могу согласиться. Я считаю, что патриот может противопоставлять себя заблудившемуся большинству, но не народу в целом; может противопоставить себя власти, но не стране.
Хочу напомнить историю Фрица Ганса Вернера Шменкеля. Это немец, который в 1941 году добровольно дезертировал из армии нацистов, пришел к советским партизанам, и помогал им сражаться против вторгшихся в Россию захватчиков. В 1944 году немцы взяли его в плен и расстреляли.
Это был очень непростой нравственный выбор – воевать против своих соотечественников, добиваясь поражения Германии в войне. Но ситуация была именно такой, когда это допустимо. Потому что правительство нацистов и руководимая им немецкая армия были силами инфернальными. Это понимал любой человек, сохранивший живую совесть и ясную голову.
Шменкель был далеко не единственным немцем, который боролся с властью нацистов в Германии. В движении сопротивления принимали участие немецкие коммунисты, социалисты и беспартийные. Были военные, которые добровольно сотрудничали с советской разведкой, и передавали ей секретные сведения. Можно ли сказать, что нравственные ценности, которыми руководствовались участники антинацистского подполья, были совершенно чужды немецкому обществу? Нет, конечно. Поэтому, нельзя говорить, что Шменкель противопоставил себя стране и народу. Он был патриотом своей страны, и желал своему народу избавления от бесчеловечной власти фашистов.
Как сказал И.В. Сталин:
«Было бы смешно отождествлять клику Гитлера с германским народом, с германским государством. Опыт истории говорит, что гитлеры приходят и уходят, а народ германский, а государство германское остается».
