Начало Продолжение Все публикации этого автора
…- Горьку… ягоду – я… одна… - расслышал полковник Волгин. Вздохнул с облегчением: всё же, когда дежурила эта – совсем юная – медсестра, ему становилось намного лучше. Сегодня он не терял сознание. Боль в раздробленном плече и позвоночнике не становилась меньше. Просто, полковник чувствовал, что прибавилось немного сил – чтобы удерживаться здесь, не проваливаться в черноту.
Девчонка внимательно смотрела на него, потом обрадованно сказала:
- Вот и хорошо, теперь мы обязательно пойдём на поправку. Сейчас доктор придёт.
Вроде бы – дежурные слова каждой медсестры. А Волгину в этом полудетском голоске послышалась надежда и, главное, уверенность, что надежда эта обязательно сбудется… Хотел спросить:
- Откуда ты, такая светлая, ясная, здесь взялась?
Да сил ещё не было. Медсестричка поняла, строго свела бровки, приложила палец к губам:
- Чшшш! Пока лежим, ждём доктора…
Взгляд её искрился такой искренней радостью, что полковник от счастья прикрыл глаза…
… И снова мир закачался, встали стеной коричнево-чёрные, зловещие в своей остроте горы. Взвод лейтенанта Курганова шёл в атаку.
- Молодец! – вырвалось у полковника.
Лейтенант, мальчишка, – вчера из училища. Но в тактике разбирается – не любой майор сравнится с этим выпускником общевойскового командного училища. Когда прислали его сюда, полковник досадливо поморщился, даже не пытаясь скрыть своего недовольства: ну, кого присылают… Детсад здесь, что ли… Ну, кто будет возиться, обучать его командовать?..
А лейтенант делал своё дело. Не обращая внимания на недовольство полковника. Умело, а потому – уверенно проводил занятия с солдатами своей роты. Кроме того, сам мальчишка, о солдатах проявлял такую строгую заботу, что опытный старшина Воронин диву давался.
После первого боя ни одной потери во взводе Курганова не было. Здесь, на войне, главным было – воевать. Дисциплина – понятно, в рамках допустимого – была какой-то негласно свободной. А во взводе Курганова дисциплина оставалась на первом месте. Занятия – по расписанию, в столовую – без опозданий, занятия спортом – обязательны. Никакого разгильдяйства, которое объяснялось бы тем, что… ну, война… В бою, главное, не теряться. А побреемся потом… Видно было, что солдатам этот порядок нравился, они гордились своим взводным.
Полковник не знал, жив ли лейтенант Курганов. Вернее, пытался убедить себя в том, что он этого не знает. После такой атаки, он хорошо понимал, в живых не остаются… Когда полковник тащил под свистом душманских пуль истекающего кровью лейтенанта, он уже тогда не знал, жив ли мальчишка… Он хотел попросить медсестру узнать о лейтенанте, но снова провалился куда-то в темноту…
…А самое обидное было, что выпускной пройдёт без неё, Арины. Ещё с сентября они с девчонками обсуждали причёски на выпускной, делились мечтами о платьях. И вот всё это для неё, Арины, оказалось лишь мечтами… Мать с отцом тоже мечтали, как пойдут на выпускной вечер, как гордиться будут своей красавицей. А в деревне судачили:
- Родит, небось, в роддоме оставит. Сама дитё ещё… Ох-хо хо… Горе, горе с такими дочками…
И как раз в тот вечер, когда нарядные, счастливые девчонки и вмиг ставшие серьёзными парни шли к школе, на выпускной, фельдшерица Валентина Игнатьевна усаживала в «Скорую помощь» Арину. Она молчала, глотала слёзы – от обиды, от страха, от боли. Боль была совершенно незнакомой, не похожей на обычную. А как хотелось быть там, среди одноклассников! Чувствовать праздничную лёгкость платья в белых сверкающих снежинках… Звонко стучать каблучками…
В роддоме Арина осталась одна. И почувствовала это одиночество так остро, что на какой-то миг даже забыла о боли. Она плакала. А перед глазами стоял… лейтенант. Он смотрел на неё с тревогой. И Арина поняла, что… она всё должна сделать так, чтобы он ею… гордился. Ну, может быть, когда-нибудь… потом.
Время остановилось. Совсем не двигалось. Время, наполненное болью. Один раз Арина не сдержалась, потихоньку вскрикнула. Вокруг суетились врачи. Вдруг наступило облегчение. Она даже не поняла, что это говорят о ней, о её ребёнке:
- Смотри-ка, молодец какая… Справилась. Девчонка… Всё, давай следующего.
Боль возобновилась. И снова – вечность. И – страшная усталость. Арина хотела сказать:
- Я больше не могу…
Бессильно подняла руку – убрать прядь волос со лба. И вспомнила, как тогда, под берёзой, лейтенант касался губами её волос…
- Мальчишка! – услышала откуда-то издалека.
Медсестра хлопала её по щекам. Боли не было. Арине казалось, что она устала от какой-то очень тяжёлой работы. Хотелось спать. Ей показали куклу. Кукла смотрела голубыми глазами, морщила лобик. И Арина счастливо засмеялась – так понравилась ей эта кукла! Она приподнялась. Ничего, что боль была такой долгой и страшной. Ради этой куклы с наморщенным лобиком и розовыми губками Арина могла потерпеть и ещё… А медсестра показывала другого ребёнка:
- Смотри, мать… Двойня у тебя…
Арина не поняла. У неё… родилось два ребёнка?... Сразу – два?... И она это смогла?..
Потом Арина долго спала. Ей снилась корзина со спелыми ягодами. Они, эти ягоды, были сладкими-пресладкими…
Утром ей принесли детей. Медсестра показывала, как надо по очереди кормить двойнят. Мальчишка был первым. Он так крепко ухватил сосок, что Арина тихонько застонала от боли. И всё равно ей нравилось, что она кормит мальчика, что он так сладко причмокивает, даже глаза прикрыл от удовольствия. Потом медсестра подала девочку. Было уже не так больно, Арина улыбалась, ей было радостно, что у крошечной девчонки, напоминающей куклу, светло-рыжие волосики…
Потом она выглядывала в окно – там стояли мать с отцом. Мама плакала…
А потом в приоткрытую дверь соседней палаты Арина увидела Татьяну Алексеевну… Да, ведь она – жена лейтенанта… Тогда, в кабинете английского языка, Татьяна Алексеевна со счастливой и гордой улыбкой говорила о скорой свадьбе… Наверное, у них тоже родился ребёнок… И Арина горько заплакала – так жалко стало её крошечных девочку и мальчика, жалко, что… лейтенант радуется не им, а другому ребёнку…
Ночью Арина чувствовала тяжёлую боль в груди – молока было много. Скоро принесли детей. Медсёстры тихо переговаривались:
- Ребёночек совсем слабый… Консультировал нейрохирург – ходить вряд ли будет… а девчушка красивенькая, и взгляд – прямо осмысленный…
Соседка по палате рассказала, что рано утром женщина родила девочку. Это о ней говорили медсёстры… А женщина в соседней с ними палате лежит. Горе-то какое…
Арина испугалась от догадки. Вышла в коридор, прошлась мимо соседней палаты. Перевела дыхание: нет, Татьяна Алексеевна спокойно лежит, читает журнал… Значит, всё в порядке…
Продолжение следует…