Введение единого экзамена по европейскому образцу под названием ЕГЭ до сих пор никому не дает покоя. Многие педагоги, методисты и даже государственные служащие заявляют, что этот эксперимент, который затянулся больше, чем на 10 лет, так и не оправдал себя.
Главный аргумент «против» звучит весьма убедительно: тестовый формат сужает мышление школьников, которые уже не столько получают комплексные знания по предметам, сколько нарешивают однотипные, шаблонные задания.
Выбор одного правильного ответа из четырех вариантов – не показатель общего уровня знания и грамотности выпускников.
Сама организационная подготовка к ЕГЭ максимально нервирует школьников. Если раньше ученики волновались перед приемной вузовской комиссией, другими словами, – боялись живых людей, которые принимали их устные ответы, то теперь трепещут бумажных бланков, которые нужно правильно оформить.
Сторонники ЕГЭ в один голос заявляют, что компьютер – это гарантия беспристрастной проверки, которая исключает коррупцию, подкуп, блат. И это действительно так, хотя за годы сдачи ЕГЭ не обошлось без курьезных случаев.
Один из них – ноль баллов, которые получил один молодой человек, когда компьютер не сумел отсканировать его ответы, записанные чёрной гелиевой ручкой.
Кстати, зафиксированы случаи подтасовок ответов даже при сдаче ЕГЭ. И – выражаясь словами одного известного фильма – аппаратура (то есть гаджеты для списывания) при школьнике. Парадокс ЕГЭ заключается в том, что он талантливых школьников загоняет в прокруство ложе, а плохих учеников все равно ничему не учит.
Тем не менее, из года в год школьники дружно сдают единый госэкзамен, который на данный момент, к сожалению, никто не собирается отменять. Дело в том, что для этого есть некоторые основания: успешная сдача ЕГЭ позволяет школьникам из провинции поступить в столичные вузы. И тому есть немало примеров, которые, на первый взгляд, отчасти оправдывают это образовательное новшество.
Больше всего вопросов вызывают ЕГЭ по русскому языку и литературе. Совершенно очевидно, что невозможно уложить в тестовую форму вопросов-ответов все многообразие отечественной классики.
В школьной среде гуляют анекдоты о том, как правильно ответить на вопросы о цвете глаз Печорина или платья Анны Карениной на балу. Разумеется, знание классической литературы не исчерпывается подобными мелочами, а между тем им придают принципиальное значение.
То же самое можно сказать про ЕГЭ по русскому языку. Загон великого и могучего в прокрустово ложе схем и таблиц, вероятно, до сих пор не укладывается в голове педагогов, которые вынуждены играть по чужим правилам.
Ситуацию на спасает итоговое эссе-рассуждение и литературное сочинение. Школьник, натасканный на шаблонные ответы, вряд ли выдаст в этой заключительной части что-нибудь оригинальное.
В этой непростой ситуации легче всего физикам, химикам, математикам и биологам, хотя у них наверняка есть масса вопросов к новому формату сдачи экзаменов. Вообще, тестовая форма контроля знаний подходит для промежуточной формы аттестации, но никак не годится для итогового экзамена.
ЕГЭ – европейское изобретение, которое вряд ли когда-нибудь как следует приживется на русской почве. У нас в генах тяга к большому сочинению, развернутым устным ответам, полноценным контрольным работам, где нужно прописывать все вычисления, чертить графики и т.д.
Главная проблема ЕГЭ в том, что он работает на количество, а не на качество. Главный итог – баллы, на которых зациклены все современные выпускники. Остается надеяться, что энтузиазм наших доблестных педагогов на местах не даст отечественному образованию пасть ниже плинтуса.
