Ажиотаж вокруг повести Павла Санаева «Похороните меня за плинтусом», конечно же, не мог остаться мной незамеченным. О ней говорили много и громко, но я старательно её избегала. Проблема заключалась в «грамотной» маркетинговой стратегии издательства «АСТ», которое почему-то решило позиционировать книгу как (дословно из аннотации) «гомерически смешную и изощрённо злую пародию идеи счастливого детства, полную сюрреалистического юмора»! Не люблю, когда что-то грубо выворачивается наизнанку, да ещё и ради смеха. Кроме того, мне не раз попадались статьи, где делались явные попытки поставить знак равенства между этой, условно говоря, «пародией» и советским детством вообще, что только ещё больше отталкивало (моё советское детство было, увы и ах, прекрасным). И лишь когда я случайно увидела повесть, включённой в подборку про абьюз (токсичные отношения), поняла, о чём она на самом деле и взялась за чтение.
Как вы теперь понимаете, смешного в ней нет абсолютно ничего (если только сквозь слёзы). Тот же, кто испытал на себе подобное, и до сих пор не справился с психологической травмой, по мере знакомства с произведением будет чувствовать себя так, словно его обливают кипятком (и это тоже не смешно). Павлу Санаеву, пережившему в возрасте с четырёх до одиннадцати лет большую часть описываемых в книге событий, очень точно удалось раскрыть характеры героев: их внутренние изъяны, слабости и болевые точки. При этом акцент он попытался сместить в несколько иную плоскость, о чём рассказал в интервью журналу «Караван историй» (2004):
«Это литературное произведение написано на основе реальных событий моего детства. Однако было бы неверно проводить прямые параллели между жизнью нашей семьи и книгой «Похороните меня за плинтусом». Многие яркие воспоминания полностью отражены в повести, но реальные отношения между Роланом [прототипом дяди Толи] и бабушкой с дедушкой были ещё драматичней, чем описано в книге. История этих отношений — наглядный пример того, насколько нелепыми бывают внутрисемейные конфликты».
С одной стороны, не поспоришь, а с другой — невозможно не возразить: конфликты, где фундаментом является абьюз, длящийся годами, нельзя ставить на один уровень ни с какими другими внутрисемейными конфликтами, потому что находятся они за рамками нормы. Однако именно такая формулировка главной идеи книги была подхвачена многими критиками и легла в основу художественного анализа произведения. Для психологов же история предстала в ином ракурсе, а именно: деструктивное влияние человека с истероидным расстройством личности на своих близких. Здесь нет никакого «конфликта отцов и детей», трепетно любимого ценителями русской литературы, потому как он предполагает противостояние мировоззренческих ценностей разных поколений. В абьюзе конфликт — это способ манипуляции и контроля тираном своей жертвы. Ничего более. Потому для меня повесть Павла Санаева «Похороните меня за плинтусом» — это художественное произведение, в центре которого тяжелейшая драма семьи, живущей в тисках психически больного человека, а вовсе не «изображение искажённого духовного состояния общества» (хотя бы по той причине, что крайние формы истероидного расстройства личности встречаются не чаще, чем активные социопаты и психопаты).
Темы в повести «Похороните меня за плинтусом», герои и их психологические портреты
В связи с тем, что основной темой книги являются токсичные отношения, внимание автора практически полностью сосредоточено на внутреннем мире персонажей и их взаимодействии друг с другом, а не на сюжете, представляющем собой разрозненную мозаику эпизодов из жизни восьмилетнего Саши. При этом, даже являясь главным героем, от лица которого ведётся рассказ, всё пространство повести занимает не он, а фигура деспотичной бабушки, что чувствуется по речи мальчика, использующего её лексику: «Меня зовут Савельев Саша. Я учусь во втором классе и живу у бабушки с дедушкой. Мама променяла меня на карлика-кровопийцу и повесила на бабушкину шею тяжкой крестягой. Так я с четырёх лет и вишу».
Образ Нины Антоновны противоречив и неоднозначен. Отношение к ней по мере знакомства меняется с огромной амплитудой: ненависть, горечь, презрение, сочувствие. Жизнь никогда не была к ней милостива, но для того, чтобы превратиться в домашнего монстра, она и сама приложила немало стараний, потому как всегда шла на поводу худших порывов своей души и непростого стервозно-демонстративного характера. Вышла замуж не по любви, а из корысти и эгоизма. Её соблазнили красивая мордашка молодого актёра, приехавшего из Москвы, возможность увидеть знаменитые галереи, выставки и театры, а ещё — перспектива завоевать столицу ярчайшим талантом актрисы, за которым пряталось огромное желание блистать и быть обожаемой. Ничего из этого не вышло. Супруг, как позже выяснилось, женился на спор, вместо шикарной квартиры пришлось четырнадцать лет ютиться в убогой комнатушке коммунальной квартиры, потом война, эвакуация, смерть первенца, да и сама оказалась тогда на краю могилы от истощения и болезни. Появились зрительные страхи и фобии, которые всё чаще и чаще стали сменяться дикими истериками. В итоге Нина Антоновна попала в психиатрическую клинику:
Рождение дочери Оли в конце войны не стало спасением для женщины, а, вслед за мужем — «гицелем проклятым», объектом мести: за пережитую боль и накопленные обиды, за разочарования, за несбывшиеся мечты и покорёженную жизнь, за всё. Благодаря свойственной ей тяге к театрализованной наигранности эмоций, психологическое насилие над близкими приняло чудовищные формы. Каждая ссора разыгрывалась женщиной как настоящий мини-спектакль: с заламыванием рук, проклятиями, обвинениями, угрозами, рыданиями, припадками и так далее.
Семён Михайлович — человек мягкий и меланхоличный, смирился с ситуацией, замкнулся и стал по его выражению, «тянуть эту жизнь, как дождь пережидать». Отчасти по этой причине отношения матери с дочерью приняли со временем более тяжёлый, извращённо-садистский характер. Но для того чтобы понять их логику, следует раскрыть в образе Нины Антоновны ещё один штрих: созависимость в структуре её истероидного расстройства личности. При такой психопатологии человек неспособен получать от жизни удовольствия напрямую, а лишь через кого-то, эмоционально травмируя и наслаждаясь страданиями жертвы (в народе это называется энергетическим вампиризмом). Он всеми силами будет стремиться парализовать объект своего «обожания, поклонения и любви», чтобы сформировать таким образом зависимого (беспомощного). Муж понял правила «игры» и стал соблюдать их, время от времени сбегая на рыбалку, в гараж или на очередной кинофестиваль.
Ольга — «чума бубонная», до подросткового возраста тоже вела себя, с точки зрения Нины Антоновны, правильно. И даже превратившись в эффектную красивую девушку, что невыносимо раздражало мать, слушалась её, тихо сносила унижения, оскорбления и позволяла помыкать собой. А потом вдруг устроила бунт, выйдя за «первого встречного». На самом деле она мало чем отличалась от отца, и просто попыталась «спрятаться за чужой спиной». Не вышло. Нина Антоновна сделала всё, чтобы дочь развелась, а внук оказался висящим «тяжкой крестягой» на её шее. Забрав силой мальчика, она тем самым вернула себе контроль над Ольгой, а заодно получила безропотный объект страсти, окружив его удушающей сверхзаботой и уродливой любовью:
Через Сашу Савельева автор раскрывает тему детства, искорёженного физическим, психологическим и эмоциональным абьюзом. Жизнь мальчика строго ограничена запретами на развлечения и игры. Вместо них, бесконечной чередой проходят курсы приёма гомеопатии, сдача анализов и посещения врачей. Он не ходит в школу по причине бесчисленных хворей, которые носят исключительно психосоматический характер, вынужден сидеть на строгой диете и следовать ненавистному режиму. Саша постоянно подвергается давлению, унижению, газлайтингу и даже вынужден врать в угоду бабушке, что не любит маму (иначе она не позволит той прийти). Потому фантазии и мысли ребёнка, в конце концов, начинают вращаться вокруг смерти, как единственной возможности вырваться из этого ада:
Маленький Саша давно смирился с перспективой неминуемой смерти, окончательно «сгнив», по прогнозам бабушки, годам к шестнадцати. И хотя его пугали все атрибуты загробной жизни, что вполне естественно, подлинный ужас внушала лишь безвозвратность, невозможность быть рядом с единственным человеком, который дарит ему настоящую любовь. Только это чувство способно примирять нас с действительностью и с самими собой, защищать и согревать в своих крепких объятьях, утешать и делать счастливыми. В этом и заключается смысл фразы «похороните меня за плинтусом», вынесенной автором в название, и в ней же метафорично скрыта основная мысль (идея) произведения.
Последняя тема повести — разрушительная любовь, которая возвращает нас к образу Нины Антоновны. Можно ли утверждать, что этой женщиной движет только душевная болезнь, превратившая её в домашнего тирана? Что в глубине души она другая, искренне любит близких, но уже не в состоянии по-другому вести себя? Мне встречались отзывы, где делались попытки найти этому подтверждения (например, когда она заботилась о мальчике во время его болезни, или помогала ему в учёбе). Даже Павел Санаев, во многих интервью отмечает, что «старался представить бабушку всё-таки как символ любви». И снова я не соглашусь со всеми, кто разделяет эту точку зрения, даже с автором. Во-первых, те редкие минуты, когда бабушка называет Сашу ласково «котик» и «лапонька» вовсе не говорят о её глубоком чувстве к мальчику. Они всего-навсего демонстрируют нам классическое поведение созависимого истероида, в момент, когда тот, наконец, получает от своей «игрушки» желаемое — её покорность, ощущение собственной значимости и возможность упиваться страданием от тяжкой ноши, то есть «крестяги», на шее. Во-вторых, тиран всегда делает с жертвой то, что делает с собой. Вам кажется это утверждение парадоксально-диким, невозможным? Давайте взглянем на Нину Антоновну глазами Нины Антоновны в эпизоде с разбитым чайником:
Жалость не просто так была причислена христианством к смертным грехам. Жалость — это обратная сторона гордыни, скрытая агрессия. Мы видим, как Нина Антоновна сначала направляет собственное ядовитое «жало» на себя, потом на других. И так всё время: не останавливаясь ни на минуту, не щадя никого. Даже если когда-то давно в ней и теплилась любовь, то теперь от неё не осталось даже жалких крох. Потому финал повести мог быть только одним — смерть тирана или его жертвы. Лишь такой исход способен остановить молох разрушительной любви, а по сути жгучей, безграничной, слепой ненависти, пожирающей всё на своём пути. Это мы в последней главе и наблюдаем: сон-кошмар больного мальчика и истеричный приступ его бабушки под дверью квартиры Ольги, которая рискнула-таки забрать сына. Сравните их:
Смысл повести «Похороните меня за плинтусом» Павла Санаева
Детство должно быть счастливым, но порой оно бывает ужасным, болезненным, трагичным. Об этом рассказывает повесть Павла Санаева «Похороните меня за плинтусом». Если же говорить об смысле произведения в целом, то, на мой взгляд, он заключается в том, что в плену собственной разрушительной любви тиран всегда жертва: первая и последняя. Нина Антоновна при всём своём огромном интеллектуальном потенциале, тяге к прекрасному, действительно большом артистическом таланте, позволила проявиться лишь дурному, низкому и порочному. Съедаемая собственными нереализованными желаниями, она всю жизнь страдала сама и обрекла родных ей людей на страдание, которое закончилось лишь с её смертью. Печальный итог.
Оценка: 5/5
Интересное по теме
- Отзыв о фильме «Похороните меня за плинтусом». Почему смотреть не надо?
