Михаил Олькиницкий поделился юношескими воспоминаниями про одного дембеля-идиота из городка Нора в ЗГВ:
"Западная группа войск. Городок Нора. 1989 год. В мае упала Берлинская стена. В июне несколько дембелей отправилось домой в Союз.
Что у одного из пацанов в голове климануло неизвестно. Решил он сделать ноги и перебраться в западную Германию, так сказать на ПМЖ, пока их везли из городка к поезду. Как уж там сопровождающий группы дембелей ответ держал перед особым отделом штаба армии и чем закончилась его карьера в Союзе история умалчивает. Рассказ о пацане.
Этот идиот (!) спустя год весь в джинсе и на понтах нарисовался на одном из КП городка. Приехал на четырехлетнем светло-зеленом Ford Granada понтануться перед бывшими сослуживцами. Ну и понтонулся.
Кто-то из офицеров его срисовал. Беглеца оперативно задержали и все-таки отправили домой, но уже по-тихому и «спец почтой». Что уж там с ним стало неизвестно, но скорее всего ничего хорошего: все-таки еще был 1990 год и КГБ, со всеми вытекающими.
А на КП городка еще несколько месяцев гнил бесхозный Ford Granada, пока за очередной бутылкой Smirnoff мужики не бросили жребий кому он достанется в качестве трофея. С новым хозяином спустя полгода машина с перегонными номерами уехала в Союз. Мораль истории проста как апельсин – сбежал, так сбежал. Для чего вернулся?
Все-таки армия — это строгий распорядок дня. Мне было лет 15-16 лет когда довелось несколько месяцев пожить с родителями в городке Нора. Мать работала в госпитале штаба армии в городе Ваймар и в числе прочих сотрудников каждый день ездила армейским автобусом из Норы на работу в Ваймар и обратно. Возвращалась всегда к обеду.
Мы с пацанами целый день мотались по всему городку на велосипедах. Но в четко означенное время я каждый день подъезжал к плацу, к остановке автобуса, и встречал мать. Ставил велосипед в тенечке доски почёта и ждал.
Изо дня в день, все повторялось минута в минуту. Сначала у ближайшей казармы строилась рота и бодрым строевым шагом горланя песню проходила мимо меня на обед. Как только они сворачивали в сторону столовой и затихала песня, ниже по улице (метров 200 от их казармы) доносился знакомый шум мотора.
Я хватал свой транспорт за рога и синхронно с автобусом подходили к остановке на плацу. На моей памяти автобус ни разу не опоздал ни на минуту.
Ну и конечно та строевая навсегда врезалась в мою память:
Синие глаза словно бирюза
Мне вас позабыть нельзя!
Синие глаза словно бирюза
Мне вас позабыть нельзя!
А мать ее конечно не помнит так как ни разу не слышала: автобус всегда приезжал на минуту позже прохождения роты.
Ну и конечно 130-ый будильник. Армия не знает разделения на рабочие и выходные дни. Поэтому все пять лет нахождения родителей в Германии и несколько месяцев моих, побудка была стабильная и неизменная. В 5.30 рев клаксона 130-ого ЗИЛа под окнами родительской квартиры.
Короткобазный самосвал на базе ЗИЛ-130 в городке исполнял роль мусоровоза. Офицеры и гражданские специалисты, как с семьями так и без, жили в городке либо в панельных пятиэтажках (стандартных квартирах) либо в двухэтажных корпусах немецкой постройки: бывший дом отдыха пилотов Люфтваффе в период второй мировой.
Корпуса представляли собой обычную общагу (коридорная система с общими санузлом, душевой и кухней). И только по центру здания на втором этаже, над крыльцом, была полноценная однокомнатная квартира. Вот в такой квартире мы и жили.
Каждое утро во двор из трех спящих домов въезжал самосвал. Задним ходом аккуратно парковался именно к крыльцу нашего дома. Солдат глушил машину, выжидал несколько секунд до 5.30 и от всей души нажимал на клаксон, держа клавишу секунд пять.
Тут хочешь ни хочешь проснешься, быстро оденешься и бегом выносить мусор, так как машина стоит всего 10 минут.
Поэтому поспасть утром хотя бы лишнюю минутку ни разу не удалось...»
