Продолжение. Начало здесь.
Тело получает сигналы от интуиции. Оно отвергнет людей и ситуации, которые вам не нужны. Тело получает эти практические рекомендации, хотим мы этого, или нет. Важно научиться прислушиваться и слышать. Исходя из состояния баланса, можно заметить, кто и что дарит здоровье и радость. А «раскачанное» состояние подсказывает, что отбирает силы, снижая уровень энергии, и от чего надо держаться подальше.
Артём галантно проводил подчинённую до её опустевшего столика. Только на дальнем конце стола, пытаясь перекричать громкую музыку, разгорячённо спорили об инвестициях трое финансистов, а остальных как ветром сдуло – кто, взмокнув от пота, прыгал у сцены, стараясь победить в конкурсах, кто отрывался на танцполе, кто прихорашивался у зеркала в холле, а кто просто болтался по залу, радостно обнимаясь и гогоча со знакомыми. Всё смешалось в одну яркую, весёлую кучу. Наступила та фаза праздника, когда тепло и душе, и телу, а люди вокруг кажутся бесконечно родными – так бы и задушил всех в объятиях.
- Спасибо за танец, Светлана Николаевна. Вы молодец.
- Это вы молодец, Артём Анатольевич. Понятно же, благодаря кому мы одержали победу. Спасибо, накружилась на тридцать лет вперёд.
Лебедев хмыкнул:
- Простите. Вынужденная необходимость.
- Да я не в претензии. Но вы, признаться, поразили меня своим танцевальным талантом, вот уж не думала…
- Не талант, а просто навык.
- Ну, знаете, навыки с неба не падают. Такие способности…
Лебедев отмахнулся:
- Просто результат многолетней практики. Через пот, слёзы и кровь - как навыки и нарабатываются. И хорошо, что они есть: никогда не знаешь, в какой момент могут понадобиться. Жизнь – штука непредсказуемая. Сплошной экспромт. Я в школе ненавидел танцы, обижался на родителей за то, что принуждали. А теперь вот… - Финансовый приподнял зажатую в правой руке холщовую сумку, набитую подарками – там были сладкие наборы, авторский чай, тёплые носки с рождественским принтом, футболка с логотипом компании и зимние перчатки. - Видите, пригодилось.
- Артём Анатольевич, заберите пожалуйста это. Для дочки. – Света протянула начальнику бежевого плюшевого медвежонка с розовым бантом, которого ей всучил Дед Мороз вместе с такой же набитой всякой всячиной сумкой, как у Лебедева, объявив, что это - приз зрительских симпатий. – Мне не нужно, а ребёнку – радость.
- Нет-нет, это же ваш выигрыш.
- Не люблю мягкие игрушки. Возьмите, пожалуйста, я от всего сердца.
- Ну, если от сердца… тогда давайте. Спасибо! – Артём широко улыбнулся, удивительные глаза его просияли теплом.
Отблеск яркого света попал в ловушку густых ресниц, и не смог вырваться обратно – так и плескался солнечным бликом во взгляде. Любоваться на эту красоту можно бесконечно. Раньше Света, как заворожённая, погружалась бы в бездонную глубину, теряя связь с реальностью и остатки разума. Но сейчас… Пульс оставался ровен, дыхание не сбилось, только пить очень хотелось после безумного галопа вокруг ёлки.
Полюбовалась на красавца, вручила ему мишку, и отвернулась, обжегшись при этом о полыхающий осуждением взгляд Ирмы Леонидовны, прогремевшей мимо.
Девушка тут же почувствовала себя виноватой по всем статьям: и в том, что нацепила красное платье, и в том, что кружилась с Лебедевым в танце, и в том, что он по-джентльменски помогал ей усесться за стол.
Только главбух скрылась из виду, как откуда-то сбоку вынырнула Жанна Риффель, поблескивая чёрным чешуйчатым платьем. Злобно впившись глазами в северянку, вдруг улыбнулась, но ничего доброго эта хищная улыбка не предвещала.
Приблизившись вплотную, москвичка облила приторным сиропом Свету с Лебедевым:
- Вы так прекрасно смотрелись вместе. Незабываемо! Браво!
И прошелестела к выходу, бросив многозначительный взгляд на Артёма. Тот рассеянно глянул на неё, даже не вникнув в суть сказанного, и, подхватив сумку с подарками, вернулся за свой стол, тут же включившись в общую оживлённую беседу.
А у Светланы слегка подпортилось настроение:
Ну всё… сейчас начнётся охота на ведьм. Какой повод для сплетен я им подала, вот дура! Хотя, с другой стороны… хоть монашкой нарядись и сиди в углу, всё равно нашли бы к чему придраться. Так что, хрен с ними. Забить и забыть.
Выпила с наслаждением целый стакан морса – так приятно утолить, наконец, жажду!
Официанты уже разносили горячее на выбор.
Свете принесли треску, запечённую по северному: сочная, нежная рыбка с картошкой в сметане и укропчиком под румяной корочкой – только что из духовки. Мммм, объеденье! Сметана пропитывает треску, делая её невероятно мягкой, и если сока много, то можно в него макать хлеб и уплетать за обе щёки эту вкуснятину вместе с подрумяненной картошечкой, от которой ещё валит пар.
Только принялась за горячее, как к столу, споткнувшись о ковёр, подлетела разгорячённая танцами Наташа Лисовская. Смеясь, погрозила кулаком куда-то вниз:
- Уууу! Это не туфли, а киллеры какие-то! На танцполе несколько раз чуть из-за них не грохнулась!
- Так ты же сменную обувь принесла, вроде.
- Ещё не тот градус, чтобы переобуваться.
- Ааа, тут система. Понятно. Садись, ешь – уже горячее принесли.
- Я позже. Прибежала только попить. И сказать тебе: Светка, ты – огонь! Смотри, втюрится в тебя Лебедев, что делать будешь?!
Света внимательно посмотрела на подружку и поняла, что той уже можно переобуваться: градус вполне подходящий, глаза радостно косят.
- Не говори глупости. На, смотри, что я для тебя выиграла. – Достала из сумки и протянула Наташе любимые ею Раффаэлло – маленькую белую коробочку с красным бантом наверху и сладкими кокосовыми кругляшами внутри.
Сама Света обожала Ferrero Rocher, а они тоже, к счастью, оказались в подарке – можно дома попить чай с любимейшими шоколадными конфетами, в серединке которых прячется цельный фундук. Самое приятное – это предвкушение наслаждения, когда медленно разворачиваешь золотую обёртку, шурша фольгой, достаёшь шоколадный кругляш с неровной поверхностью – это дроблёный лесной орех. Затем надкусываешь – тонкая вафля, наполненная ореховым кремом, похрустывает… и, наконец, добираешься до сердцевины – целого орешка. Наслаждение… а ещё вкуснее – запихнуть всю конфету целиком в рот и получить удовольствие от всех оттенков вкуса, слившихся в единую симфонию… Блаженство!
- Ой, Светик, спасибо! Люблю тебя! – Наташа чмокнула подругу в щёку, залпом осушила стакан с морсом и унеслась обратно танцевать, проклиная свои туфли-киллеры.
Заиграл джаз – наступило время живой музыки. На сцену вышла девушка в длинном белом платье, с распущенными волосами – сама женственность. Свет софитов выхватил её из темноты, и она засверкала, как отблеск луны в ночном небе, задвигалась в такт переливающимся мелодиям. А потом запела так, что зал взорвался овациями.
Джаз клубился под потолком, растекался по полу, расслаивался в пространстве тёплым, округлым сиянием, от которого так хорошо становилось на душе.
Стены раздвинулись, и ресторан превратился в большой город с широкими проспектами, авеню, кафе и дубовыми аллеями, пахнущими осенней листвой. Огни ночного города заворожили публику, увлекли за собой на прогулку…есть у музыки такое свойство – стирать грани реальности и вызывать в воображении увиденное когда-то или невесть откуда взявшиеся образы. Джаз – это Нью Йорк, Манхэттен или Таймс-сквер…это ярко освещённые улицы, музыка и оживлённые проспекты… это горячий кофе, свежая газета и луч солнца на паркете утром… Джаз – это радость жизни, в самом чистом её проявлении.
Свете вспомнился джаз-вечер в Regent Park, когда блистательная певица в таком же платье в пол, только рубиново-красном, исполняла Sade, а потом нарисовала сердечко руками, улыбнувшись им с Дэвидом.
И, словно откликнувшись на ностальгическое настроение девушки, певица в белом запела Smooth Operator! Света не удержалась, и тихонько засмеялась, зааплодировав от восхищения.
А как рукоплескала довольная публика! А исполнительница… она не пела – жила на сцене! Улыбалась и покачивала интонациями, дирижировала настроением толпы, то погружая её в тихую нежность, то вознося к апогею восторга.
Поддавшись московской ностальгии, Света убежала за стол к полевикам – к Саше и Уильяму. Те обрадовались, принялись потчевать и наливать шампанское – пришлось сделать глоток за встречу.
- Саш, я на курсы английского пойду с января.
- Правда? Вот молодец. Рад, что продолжаешь учиться.
- С временами всё ещё беда, так что буду разбираться.
- Тебе надо больше с нашими экспатами общаться. Для практики. Right, William? (Да, Уильям?)
- Absolutely. I have no idea what you`ve said, but yes. (Абсолютно. Понятия не имею, что ты сказал, но да).
И все трое рассмеялись – весело и беззаботно, как это и бывает, когда оказываешься в кругу самых близких друзей, родственных душ, которые не осудят, не оттолкнут грубым словом, но поддержат, принимая тебя таким, какой ты есть, со всеми глупостями и несовершенствами.
Продолжение здесь.
