В 1901 году русский художник Николай Константинович Рерих, будучи в Париже, написал картину "Заморские гости". В 1902 году император Николай II выкупил эту картину для украшения Царскосельского дворца. Картина входит в известный цикл «Начало Руси. Славяне» и находится в настоящее время в Третьяковской галерее.
Картина завораживает. Какие краски, какие цветовые контрасты. Модерн начала ХХ века плюс желание автора достичь историзма в деталях. Но я не об этом. Поделюсь размышлениями по поводу слова "гости".
Кто они - заморские гости? Куда плывут?
В древнерусском языке гость - это чужой, чужестранец или приезжий купец.
Аналогичные слова есть и в других индоевропейских языках, современных и древних, и не только в славянских. Немецкое Gast - гость, в языке готов в этом значении бытовало слово gasts, и др. Была даже мысль о заимствовании др.-рус. гость из германских языков (Клюге-Гётце). Известный лингвист, составитель этимологического словаря русского языка Макс Фасмер считал ее не обоснованной. Выводят понятие и от древнего индоевропейского корня *hos со значением поедать. Тогда *hos + суффикс -t- - это тот, кто ест; тот, кого угощают.
В латыни слово III склонения hostis, is m - чужой, чужезеземец. В этом значении синонимом hostis было слово peregrinus - иностранец, чужеземец. Так в Риме называли неграждан, тех, кто, в отличии от civis, не имел прав римского гражданина. Еще одно значение слова hostis - враг. Fas est et ab hoste docēri - Дозволено и у врага учиться, - читаем в "Метаморфозах" Овидия. Римлянину следовало civem dignoscere hoste - отличать гражданина от врага.
В латыни слово hostis - чужой, чужезеземец или враг.
Почему так? В древности не любили чужаков.
Любой чужой, пришлый человек, гость мог оказаться врагом.
Зачем он пришел? Что он принес - подарки, или, может быть, оружие? Homo homini lupus est (Человек человеку волк) - есть такое крылатое латинское выражение, ставшее поговоркой в Риме. Его автор - комедиограф Плавт (комедия "Ослы"). О, у Плавта много наблюдений о характерах и нравах...
Но, как писал Овидий, tempora mutantur et nos mutantur in illis - времена меняются, и мы меняемся вместе с ними. (Я, опираясь на известные словари, например, словарь Н.Т. Бабичева и Я.М. Боровского, отношу фразу к Овидию. В то же время замечено, что это переложение высказывания Овидия, а фразу относят к временам германской реформации или даже королю франков Лотарю; есть и другие мнения).
Теперь о нравах. О смягчении нравов в ходе истории говорит, например, этимология французского существительного мужского рода hôte - посетитель, постоялец. Вот такая "крышечка" над буковками â; ê; î; ô; û во французском языке называется accent circonflexe. Она указывает нам на выпавшую букву. В словах латинского происхождения буквы терялись уже на стадии поздней латыни из-за неправильного произношения. Если в слове мы видим accent circonflexe - это значит, что в латинском слове после гласной была согласная, обычно s. Ну, а от hôte прямая дорога к известному слову hôtel - гостиница, постоялый двор.
Можно еще порассуждать о происхождении слова гость в индоевропейских языках, о происхождении русского гостеприимство, о значении гость латинского hostis, но вернемся к картине Рериха.
Картина была навеяна впечатлениями во время путешествия художника в Новгород по древнему пути "из варяг в греки". Рерих предпринял его в 1899 году. Результатом путешествия стала не только картина, но и написанная в том же 1899 году (раньше, чем картина) статья «По пути из варяг в греки». «Чудно и страшно было сознавать, что по этим же самым местам плавали ладьи варяжские, Садко богатого гостя вольные струги, проплывала Новугородская рать на роковую Шелонскую битву…», - читаем в статье. На картине - море, древние холмы, славянский укрепленный город. Град - так называли славяне в VIII-IX веках время город-крепость. Судя по голове дракона, в ладье варяжские гости. О том же говорит форма щитов и их яркая окраска с внешней стороны. Подмечено, что фигуры "гостей" как бы без лиц (художник С. Маковский). Это не конкретные личности, это некий собирательный образ. Варяги плывут... В Европе их называли норманны. Когда к побережью приближались норманны, в церквях звонили колокола. Ничего хорошего набег этих северных соседей не нес: грабеж, разорение, плен. Немного иначе было на Руси. Гости могли оказаться и купцами - не случайно в языке появилось значение гость-купец. Правда, и такие "гости" были вооружены, путь-то не безопасен... Чаще всего варяги-вооруженные купцы пробирались по пути "из варяг в греки" в богатую Византию, чтобы там с выгодой послужить императору, поторговать, ну а при случае и пограбить. Как писал русский историк В. О. Ключевский,"присутствие варягов на Руси становится заметно" в данный период. Варяги-скандинавы вливались в состав «вооруженного класса» (его же выражение), который стал складываться по большим торговым городам под влиянием внешних опасностей. (Подробнее об этом в другой статье). Рерих в статье изложил свои представления, как это все могло быть:
"Плывут полунощные гости.
Светлой полосой тянется пологий берег Финского залива. Вода точно напиталась синевой ясного, весеннего неба; ветер рябит по ней, сгоняя матово-лиловые полосы и круги. Стайка чаек спустилась на волны, беспечно на них закачалась и лишь под самым килем передней ладьи сверкнула крыльями - всполошило их мирную жизнь что-то, малознакомое, невиданное. Новая струя пробивается по стоячей воде, бежит она в вековую славянскую жизнь, пройдет через леса и болота, перекатится широким полем, подымет роды славянские - увидят они редких, незнакомых гостей, подивуются они на их строй боевой, на их заморский обычай.
Длинным рядом идут ладьи; яркая раскраска горит на солнце. Лихо завернулись носовые борта, завершившись высоким, стройным носом-драконом. Полосы красные, зеленые, желтые и синие наведены вдоль ладьи. У дракона пасть красная, горло синее, а грива и перья зеленые. На килевом бревне пустого места не видно - все резное: крестики, точки, кружки переплетаются в самый сложный узор. Другие части ладьи тоже резьбой изукрашены; с любовью отделаны все мелочи, изумляешься им теперь в музеях и, тщетно стараясь оторваться от теперешней практической жизни, робко пробуешь воспроизвести их - в большинстве случаев совершенно неудачно, потому что, полные кичливого, холодного изучения, мы не даем себе труда постичь дух современной этим предметам искусства эпохи, полюбить ее - славную, полную дикого простора и воли.
Около носа и кармы на ладье щиты привешены, горят под солнцем. Паруса своей пестротою наводят страх на врагов; на верхней белой кайме нашиты красные круги и разводы; сам парус редко одноцветен - чаще он полосатый: полосы на нем или вдоль или поперек, как придется. Середина ладьи покрыта тоже полосатым наметом, накинут он на мачты, которые держатся перекрещенными брусьями, изрезанными красивым узором,- дождь ли, жара ли, гребцам свободно сидеть под наметом.
На мореходной ладье народу довольно - человек 70; по борту сидит до 30 гребцов. У рулевого весла стоят кто посановитей, поважней, сам конунг там стоит. Конунга можно сразу отличить от других: и турьи рога на шлеме у него повыше, и бронзовый кабанчик, прикрепленный к гребню на макушке, отделкой получше. Кольчуга конунга видала виды, заржавела она от дождей и от соленой воды, блестят на ней только золотая пряжка-фибула под воротом да толстый браслет на руке. Ручка у топора тоже богаче, чем у прочих дружинников,- мореный дуб обвит серебряной пластинкой; на боку большой загнувшийся рог для питья. Ветер играет красным с проседью усом, кустистые брови насупились над загорелым, бронзовым носом; поперек щеки прошел давний шрам.
Стихнет ветер - дружно подымутся весла; как одномерно бьют они по воде, несут ладьи по Неве, по Волхову, Ильменю, Ловати, Днепру - в самый Царьград; идут варяги на торг или на службу".
А что думаете вы?
