Нина Григорьевна шла на работу и разговаривала сама с собой – настолько была она возмущена поведением Дуськи!
- Смотри ты какая – уходи, говорит, со двора! Да я и не пришла бы никогда, если б не сын! Посмотри ты на них – что о себе думают!
- Григорьевна, ты с кем это разговариваешь? – перед Ниной встала Лидия, шедшая с обеда на работу. – Смотрю - руками размахиваешь, а ближе подошла – ты еще и разговариваешь.
Только теперь Нина очнулась. Надо же, как вывели из равновесия! Она тут же откликнулась:
- Представляешь, сейчас зашла к Дуське, хотела занести меду свежего – Степанович выкачал только что. Так выгнала! Что она о себе думает! Дочка пузо нагуляла, а они еще и не стыдятся этого. Несут себя, как принцессы!
Лидия слушала ее молча, слегка улыбаясь. Потом сказала:
- Зря ты, Нина так говоришь и о девчонке, и о Дусе. А пузо, как ты говоришь, нагуляла она не без твоего Ильи. И медом это не замажешь. А то, что гордые они - так что ж им теперь – голову пеплом посыпать? Перед всеми на коленях стоять? И стыдно не им должно быть, а тому, кто от этого ребенка отказывается. Извини, Нина, идти надо, - проговорила она и пошла своей дорогой.
Нина не успела ничего сказать ей в ответ.
Придя в библиотеку, она встретилась с уборщицей, которая выносила воду после мытья полов.
- Ты что ж это, Наталья, только что вымыла? – напустилась она на женщину. – У тебя рабочий день когда начинается? А ты к обеду только полы вымыла!
-Так я ж не только полы, сколько пыли вытерла на стеллажах, газеты сложила, а то со вчерашнего дня разбросанные были по столам...
- Ты еще указывать мне будешь, что я газеты не сложила? – Нина нервно бросила сумку на стул. – Не барыня, сложила, и хорошо.
- Да я-то не барыня, - ответила Наталья, - а вот ты, Григорьевна, видно, корону надела. Гляди – потолок не карябает? Ты сама на работу когда пришла? А должна была еще почти час назад прийти!
- У меня были дела!
- Знаю я твои дела. А будешь так разговаривать, все узнают.
- Да кто ты такая, чтоб мне указывать? – Нина Григорьевна уже пожалела, что связалась с Наташкой, знала ведь, какая языкатая баба! Это все Дуська! Завела ее, вот она и сорвалась на Наталье.
- А ты кто? Степанович вывел тебя в люди, а то кем бы ты была? Такой, как я, а может, и хуже.
- Ну ладно, хватит, - более миролюбиво ответила Нина. – Чего это мы завелись? Полдня работать еще...
Наталья замолчала, собрала мусор, вынесла.
Нина села за стол, задумалась. Что будет дальше? Может, все-таки не пойдут они в милицию? Ольга ведь любит Илюшу, неужели захочет, чтоб его судили? Нет, зря она начала все это. И письмо сыну зря написала. Надо срочно другое написать.
Через два часа пришел почтальон, принес газеты и журналы, которые выписывались на библиотеку, и письмо от Ильи. Он писал о том, что из-за ее письма у него теперь неприятности по службе. Если бы она не заставила его писать этой Ольге, он бы не стал этого делать, и все было бы прекрасно, как и было до этого. Дело в том, что дочка командира влюбилась в него, и командир относился к нему с благосклонностью, потому что не мог отказать дочке. А теперь он узнал о ребенке и запретил приближаться к ней, зато нарядами замучили. Вот и теперь пишет ночью, стоя в наряде.
У Нины где-то в глубине души шевельнулась мысль: не доведут до добра эти девки! И что они виснут на нем? Он, конечно, тоже не пропустит ни одной юбки, но если бы они не липли, не было бы ничего. А теперь вот и в армии неприятности! А хорошо было бы, если бы женился он на командирской дочке – глядишь, и пристроил бы его тесть на теплое местечко. Но что теперь об этом говорить? Да, поспешила она с этим письмом! Нина даже почувствовала свою вину перед сыном.
А он тоже хорош – нечего разбрасывать свои письма где попало, а особенно там, где могут прочитать те, кому не положено. Теперь жди, когда срок службы кончится – а служить еще больше чем полгода – до мая!
А тут еще средняя дочка проблемы устраивает: восьмилетку окончила, а учиться в девятом классе не хочет, ничего не сказала ни отцу, ни матери, поступила ученицей в универмаг, а заочно - в кооперативный техникум, продавцом, видите ли, хочет стать! На свои деньги уйти хочет! Конечно, дочки у них не избалованы, всегда одевали их скромно, без излишеств, как выражался отец. А если какая-то из них намекала, что у подружки появилось новое платье, Нина тут же отвечала: выйдешь замуж – у мужа будешь требовать, а пока будешь ходить в том, что купили. Близости с дочками у Нины не было, они видели, что для нее свет в окошке – Илья, ну и не лезли со своими вопросами и проблемами.
Нину раздражала позиция мужа, который считал, что сын должен стать мужчиной, за которым жена будет как за каменной стеной: он должен зарабатывать, обеспечивать семью и быть, конечно, верным. Поэтому, конечно, она письма получала в библиотеке и не все показывала мужу. Надо написать ему, чтоб не сильно расстраивался – хватит на его век девок, главное - выбрал бы путёвую. Из хорошей семьи, с достатком чтоб, и чтоб любила его.
Нина опять подумала об Ольге. Ведь она родит скоро, а в селе уже все знают, что от Илюши, как жить тогда? Оно ж, дитё это, ходить будет мимо, напоминать о том, что родня. Нина, конечно, в глубине души не сомневалась, что ребенок от Ильи, но признать это вслух, чтобы все слышали, - это было не в ее характере. Хоть бы уехала эта Ольга куда-нибудь! Говорят же, что солдат один звал ее, так нет, не поехала! Интересно, когда ей рожать? Если посчитать от отпуска Илюши, то где-то в конце января, наверное. Илюша еще в армии будет. Значит, она, Нина, станет бабкой... Еще чего! Не признавать и все! А то еще алименты потребует! Нина вздохнула. Кто бы мог подумать, что такое случится! Ах, Илья, Илья!
