Зачем учиться думать как Бэнкси, изучать отдельно взятый сантиметр картины и давать вызывающим отторжение произведениям второй шанс? Художник и участник фестиваля ARTLIFE Сослан Сосиев поделился секретами, которые помогают ему воспринимать современное искусство.
ARTLIFE ACADEMY: Как это ощущается – впервые видеть свои картины в Манеже?
Сослан Сосиев: Как воплотившаяся мечта (смеётся). Я очень доволен. Наверно, это – один из лучших залов для выставки в нашей стране, и я всегда хотел увидеть здесь свои работы. И благодаря фестивалю ARTLIFE и его куратору Анастасии Андреевой эта мечта реализовалась.
АА: Что вы можете сказать об экспозиции фестиваля этого года и представленных здесь художниках?
СС: Мне нравится, что здесь собраны очень разные работы и авторы. Многих художников, чьи работы представлены на выставке, я знал лично еще задолго до фестиваля, и рад увидеть их картины. Среди них, в том числе – мои товарищи и коллеги из Института имени Репина: художники Арсен Курбанов, Анна Маринова, Максим Моргунов, скульпторы Катерина Пильникова, Владимир Бродарский, Михаил Пастухов.
К примеру, серия акриловых пейзажей Максима Моргунова для меня – загадка в плане техники, а мне очень нравится всё, что я сам бы сделать не смог.
АА: В чём для вас ценность этих картин?
СС: Их ценность для меня заключена в том, что они, насколько я могу видеть, полностью сымпровизированы. В этом я вижу уникальность – их невозможно повторить. Также с профессиональной точки зрения не могу не отметить их изящество и композиционные ходы, которые использует художник. Это завораживает.
АА: Как, на ваш взгляд, оформление и освещение картин влияет на их восприятие зрителем?
СС: Очень сильно влияет! И на фестивале ARTLIFE все работы потрясающе оформлены. Модули рам красиво и лаконично сочетаются с картинами, и всё вместе, разумеется, производит прекрасное впечатление. Я считаю, что живопись всегда важно воспринимать в контексте. Увидеть работы в Интернете – одно. Но стоять перед оригиналами вживую – совсем другое.
При этом бывает так, что работы западают в душу сразу. А бывает, что общий язык с произведением нужно искать несколько часов или даже дней. И в случае с ARTLIFE FEST очень здорово, что фестиваль бесплатный и у посетителей есть возможность возвращаться на выставку снова и снова. Я всегда даю произведению второй шанс. Потому что, по моему опыту, то, что вначале меня отталкивало, затем может понравиться очень сильно. И это нормально. Искусство не нужно понимать. Его нужно чувствовать.
АА: А какие ещё критерии вы применяете, когда рассматриваете работы?
СС: В живописи есть такое понятие, как плотность. Грубо говоря, если мы берём один квадратный сантиметр полотна и изучаем только его. Если он сам по себе ценен, то ценно и всё произведение, и у такой картины плотность высокая.
К примеру, если посмотреть на работы Арсена Курбанова, особенно на картину «Давид и Голиаф», мы увидим, что на каждом квадратном сантиметре потрясающе переданы цвета и фактуры, у картины очень ясная, выразительная композиция.
Но, конечно, это работает не всегда, потому что есть художники, живопись которых нарочито неплотная. К примеру, Рене Магритт. Суть его работ – в идее. И на фестивале я увидел работы его явного последователя – иллюстратора Марко Мельграти. Я знаю этого автора и мне нравятся прямые отсылки к Магритту и его остроумие. Я бы не смог придумать такие острые сюжеты. Обвинить человека в отсутствии креативности здесь не получится, и я очень ценю идейность его работ.
Вспомним Бэнкси. В его работах всё очень просто с точки зрения техники, но до него никто не создавал подобного. Технике Бэнкси можно научиться. Но научиться думать как он уже гораздо сложнее, особенно если за работами нет прожитого опыта.
АА: Раз уж мы заговорили об иллюстраторах, на фестивале представлено направление, максимально далёкое от академической живописи – fashion-иллюстрация. Как вы относитесь к его представителям?
СС: Мне нравится творчество Элен Баллок. Это – чистая импровизация. У меня тоже есть серия исключительно импровизационных картин, в которых я специально не оставлял себе возможности просчитать ход работы до конца. Это экспериментальные вещи, и они требуют к себе отдельного отношения. Это похоже на дневник: ты просто пишешь его, выражаешь эмоции. Но всем интересно понять человека и заглянуть в глубину его души.
Просчитанная работа – это торжество мастерства, интеллекта и профессионального уровня. А импровизация – торжество твоей индивидуальности. В эпоху новой искренности это очень важно. Поэтому я с большей симпатией отношусь к искренним художникам, каким, безусловно, является Элен Баллок. Не к тем, кто не профессионален с точки зрения техники, но хочет таким казаться. А к тем, что имеет достаточно смелости выразить себя, не взирая на техники и рамки. Непредсказуемость интереснее, чем просчитанная случайность. По крайней мере для меня.
АА: А в каком жанре вы хотели бы себя попробовать?
СС: Скульптура – это то, в чём я пока не работаю, но всегда мечтал. Я уверенно чувствую себя на плоскости, но пространственная пластика вне зоны моей компетенции, и это очень интересно. Я очень уважаю наших скульпторов и рад, что в этом году на фестивале впервые представлена скульптура, и отобраны работы моих коллег из Института имени Репина. Это очень талантливые и современные люди. У меня работы Катерины Пильниковой, Владимира Бродарского, Михаила Пастухова вызывают огромное количество эмоций. И, думаю, не у меня одного.
Если вы также хотите составить своё мнение, приходите на фестиваль ARTLIFE в Манеж до 27 сентября! Получить бесплатный билет можно на сайте фестиваля.
