Продолжение. Начало здесь.
- До своего отъезда я просто обязан научить тебя парочке приёмов самообороны. Мало ли, какой ещё гомункул привяжется.
Юра объяснял и показывал технику ухода от захватов, правда, так бережно и мягко, что Света лишь смеялась – никак не могла проникнуться важностью момента.
- Свет, ну посерьёзнее, смотри, руки делаешь вот так…
- Чтобы я прочувствовала, покажи мне по-настоящему, в полную силу.
- Если сделаю это в полную силу, то останусь без жены.
- Ну, хотя бы в пол силы.
- Ладно, чуть ускорюсь и…будет немного больно, извини.
- Я готова.
Главное в боевых искусствах – это свирепое выражение лица. Так считала девушка, поэтому насупилась, стянула брови к переносице и губы завязала в узелок.
Теперь уже Юра сложился пополам от смеха:
- Вот так и ходи, ни одна хтонь не подойдёт, аххаха!
Наконец, просмеялись, взялись за дело как следует. Света только уцепила каратиста за грудки, а в следующий момент мир перекувырнулся и пол улетел из-под ног. Девчонка даже не успела сообразить, как оказалась ничком на диване: всё-таки спарринг-партнёр пожалел, постарался уронить помягче.
- Но каааак? Как ты это сделал??
- Хочешь научиться так же?
- Конечно, хочу. Мама дорогая, как это классно… но больно! – Добавила, потирая ушибленные запястья.
- Ох, прости, прости, милая…
- Прощаю. А теперь учи меня.
Ни одной минуты не прошло зря за эти чудесные семь дней.
Когда с человеком интересно, времени не замечаешь. Неделя проскочила, как одно мгновенье.
Накануне отъезда Юра пригласил Светлану в ресторан:
- Какой твой любимый? Туда и пойдём.
Наряжались, правда, долго: каким-то мистическим образом только что надетая одежда снова оказывалась сброшенной. Но зато, когда наконец собрались, глаза у обоих сияли, румянец горел на щеках, и всё время разбирал смех.
В панорамных окнах ресторана голубая Северная Двина – как на ладони. И пронзительно синее небо – оно льётся в сверкающий стеклом, хрусталём и белыми скатертями зал, и оттого светлое пространство становится ещё воздушнее.
А какие аппетитные ароматы витают в воздухе, ммм! Пахнет картошечкой, запечённой с белыми грибами в сметанном соусе и с зеленью, грибным жюльеном и жарким… Пахнет свежеиспечённым хлебом: при ресторане – своя пекарня, и когда распахиваются двери кухни, в зал вытекают такие вкусные запахи, что слюнки текут.
Бариста за барной стойкой варит кофе, и от аромата настоящей мексиканской арабики марагоджип внутри просыпается радость и вкус жизни. К кофе в этом ресторане подают самые густые сливки - привозят самые свежие из Холмогор.
Лёгкая, как воздух, музыка эмбиент плывёт по залу, сливается с солнечным светом – здесь так атмосферно, никуда не хочется уходить.
Ребята проголодались изрядно, поэтому налегали на еду с удовольствием и с аппетитом молодости. Пили вино, смеялись, старались без грусти думать о завтрашнем дне – ведь теперь настаёт время подготовки к важным переменам в жизни, и одному нужно позаботиться о их совместном будущем в Лондоне, а другой придётся сделать так много, чтобы мягко и гармонично завершить все незаконченные дела в Архангельске.
Столько предстоит хлопот… Но не хочется об этом сейчас, когда напротив – любимые глаза, которые кажутся самыми красивыми в мире. Потому что в них столько любви, целой жизнью не исчерпать.
- Ты стала ещё красивее, милая. С каждым днём всё краше. И я всё сильнее люблю тебя…
- А я – тебя.
Пальцы влюблённых переплетаются, … как расцепить их в аэропорту?
- Прежде, чем я уеду, хотел бы подарить тебе вот это.
Юра достаёт из кармана бархатную малиновую коробочку и с улыбкой протягивает избраннице.
В голубых глазах плеснулся восторг, когда тонкие девичьи пальцы извлекли из футляра изящное колечко с бриллиантом.
- Ох, Юра…
- Это в знак нашей помолвки. Теперь ты согласна с тем, что ты – моя невеста?
- Теперь согласна.
Слов не нужно, когда долгим поцелуем можно выразить все захлестнувшие сердце чувства.
Как красиво поблескивает кольцо на пальце! И непривычно. Никогда прежде Света не носила бриллиантов. Вообще, можно сказать, украшений не носила. А теперь… девушка смотрела на драгоценность, на отразившееся в прозрачных гранях небо, начиная привыкать к новизне ощущений и новизне своих имён.
- Хотел с Тёмычем потренироваться пару раз в Архангельске, но он, оказывается, улетел в Испанию с семьёй.
- Ты ему говорил, что едешь в Архангельск?
- Нет, не говорил. Думал сделать сюрприз. А он написал, что детей в Порт Авентура развлекает.
- То есть, он не знает про нас?
- Нет, я же тебе говорил, что личные темы мы не затрагиваем. Но рано или поздно всё равно узнает. Ты не хочешь, чтобы он знал?
- Ну, специально говорить не стоит. Я вообще о личной жизни помалкиваю, ни с кем не обсуждаю. Кроме родных, разумеется.
- Вот и я так же.
- А я думала, Лебедев всё знает, раз предложил мне выйти в отпуск на неделю именно в тот день, когда ты прилетел.
- Видимо, у Тёмыча отменная интуиция. Спасибо ему. Отблагодарю потом.
- Вот это, я понимаю, идеальное стечение обстоятельств.
- Это судьба, милая.
А когда Юра улетел в Лондон, солнце скрылось за тучами и снова заморосил дождь. Но Света не предавалась унынию: теперь её будущее обретало вполне материальные очертания. Об этом ей напоминали сияющие грани бриллианта на пальце.
Продолжение здесь.
