После эпохи поп-арта и послевоенного авангарда все смешалось до неразличимости. К 80-ым остались лишь какие-то многочисленные и с трудом отличающиеся друг от друга мастера шумихи и скучной выдумки, которых за неимением лучших слов обозначили как «постмодернистов». Инсталляции и прочая дэмьенхёрстовщина взорвали арт-рынок, но оставили совершенно равнодушными и большую часть ценителей, и просто случайно попавших на выставки современного искусства.
Вне сомнения по краям этого мейнстрима существует весьма интересная, маргинальная жизнь – радикальные акционисты, борцы с модерном, пионеры нет-арта, уличная волна и другие. Однако как ни странно именно в центре постмодернистского борделя, по недоразумению все еще называющегося искусством, действительно есть Художник с большой буквы. Еще один «король Китча», которого ругают едва ли не последними словами и любители модерна, критики, оставшиеся верными концептуализму.
Знакомьтесь – Джефф Кунс. Самозваный наследник Дюшана, Дали и Уорхола, циник и весельчак. И, конечно, главный в ответе за похабщину, бесдуховку и разложение в современном искусстве. Неудивительно, что в эпоху стремительной комодификации произведений искусства, центральной фигурой должен был стать биржевой брокер.
Я не просто так считаю его большим Художником, выделяющимся на фоне консерваторов своих испражнений и претенциозных таксидермистов. Дело в том, что Джефф Кунс довел до совершенства умение соединять концептуальное описание со всем, что принято презирать в высоком стиле. Его работы – смесь бытовых объектов, цитируемой классики, пошлых виньеток и сентиментальной керамики с производством, технической сложностью исполнения и доходчивыми комментариями в адрес происходящего и в мире, и в искусстве. Кроме того, это похоже единственный из известных авторов 80-90х, кого по-настоящему прёт не от денег, а от того, что он делает.
И именно поэтому он делает то, что хочет, а затем называет это искусством. Подобная наглость – несомненное качество большого Художника. При этом он по его признанию борется за каждого своего почитателя. И он хорошо знает простого зрителя своего времени: он дает ему полированные, блестящие безделушки, пошловатые сувенирчики из дерева и фарфора, милые отсылки к поп-культуре и конечно, порнушку. С собой в главной роли, на пару с порно-звездой Чиччолиной (на тот момент его первой женой).
Это и есть самый настоящий реди-мейд: Кунс буквально находит в жизни то, что кажется подходящим для выделения жестом художника. Даже если это его подростковые фантазии, которые вдруг воплотились в жизнь. В этом гораздо больше наития и вдохновения, чем в чем-то схожих работах его современников (в них не хватает вот этой спонтанности и наслаждения автора, чувствуются некоторая отголовщина и избыток рефлексивности).
Более того, дерзость Кунса заключается еще и в том, что он сумел переломить привычную схему отношений между современным художником и его меценатом/спонсором. Вместо того, чтобы получать некоторое содержание, чтобы создать творение и затем расплатиться им (на рынке оно впоследствии может стать дороже на несколько нулей), Кунс ищет инвестора на одно произведение/серию, которые даже не имеют фиксированной цены (т.е. он подписывается на траты, даже не зная во сколько они обойдутся). Вместе с тем одно такое произведение может иметь двойную выгоду: это не только арт-объект, но и разработка и тестирование новых технологий, лежащих в его основе.
