Андрей растерянно и недоверчиво остановился, на всякий случай даже оглянулся: Димка Грядунов, электрослесарь, и правда уже успел отойти далеко. Грядунову надо было проверить состояние стволовой сигнализации, и он направился к вспомогательному стволу. И… возник прямо перед горным мастером Кружилиным – одновременно с тем, что шёл к вспомогательному стволу…
Андрей очень близко увидел тёмно-серые Наташкины глаза, даже вспыхнувшую тревогу в них рассмотрел… А Димка Грядунов чуть хрипловато сказал:
- Командир! Выводи смену с участка. С диспетчером свяжись… И с рукоятчицей тоже, – пусть готовится к спуску клети ( рукоятчица – так шахтёры называют специалиста – стволового поверхности, который осуществляет спуск-подъём в шахту, – примечание автора).
Кружилин ещё раз оглянулся на Грядунова, но его уже не было видно. Вернее, Грядунов стоял перед ним. Андрей с облегчением перевёл дыхание, – видно, устал за эту смену: пришлось и за проходческим комбайном поработать, – техника новая, машинист тоже новенький, пацан совсем, а комбайн – существо норовистое, нерешительность сразу чувствует… и наглеет. А пацан, Юрка Донников, без конца теряется. Потом с мастером-взрывником осматривали участок, где на днях надо будет проводить взрывные работы. В общем, к концу смены вместо одного электрослесаря Грядунова двоих увидел…
А Грядунов – как-то непривычно для него – свёл брови, повторил:
- Смену выводи, командир. – Кивнул на невесть откуда взявшийся чёрный дым: – Возгорание на ленточном конвейере.
Начальник смены, горделивый и тщеславный Доронин, небрежно отмахнулся:
- С каких это пор вместо меня электрослесарь распоряжается! До конца смены – почти час, с чего это смену поднимать!
Кружилин понял, что Димка Грядунов и начальнику смены сказал о возгорании. Доронин самоуверенно и заносчиво заявил:
- Проходчики уже работают над тушением возгорания. Не впервые, Кружилин. А вот разгильдяйством Грядунова займись. Завтра доложишь мне о причинах возгорания конвейерной ленты. Иди, работай! Мечтать потом будешь.
А Кружилин видел встревоженные Наташкины глаза… И напряжённо старался понять, у кого он ещё такие видел, – прямо сейчас, в полумраке шестой западной лавы, где горел ленточный конвейер. Андрея вдруг пронзило: у Димки!.. У Грядунова были такие же глаза, как у Наташки!.. Но как это получилось, – у Димки, вообще-то, карие глаза!.. Кружилину срочно надо было посмотреть в Димкины глаза. А Грядунов уже бежал от вспомогательного ствола:
- Андрюха!..Что, – горит? Лента? Газоанализатор смотрел?
В свете от лампы на Димкиной каске Андрей чётко увидел карие глаза Грядунова… И Грядунов не давал начальнику смены распоряжений поднимать смену на-гора, – потому что сам только узнал о возгорании… А тот, второй Грядунов… С Наташкиными глазами!.. Андрей успел подумать: вот и встретились!.. Так явно встретились, – с десятником Андреем Иванцовым, из того далёкого далека…
Рванула газовоздушная смесь. После взрыва заполыхало так, что казалось: во всей Вселенной нет ничего, кроме этого пожара…
Горный мастер Кружилин работал с горноспасателями. Разрывались виски: Наташкина смена сейчас… Когда приходится поднимать раненых шахтёров, там, на-гора, – Наташкина смена. И Андрей видел Натальины глаза и знал, что у неё останавливается сердце, когда клеть поднимает очередную группу шахтёров, – среди них были такие, что переставали дышать, пока клеть поднималась на-гора… (Клеть – транспортная кабина, предназначенная для спуска-подъёма в угольную шахту людей и грузов по наклонному или вертикальном стволу. На-гора – исконно шахтёрское название поверхности шахты – именно – на-гора, а не на гору! Происходит от красивого древнерусского слова «гора», что означало –« наверху», – примечание автора). Переживал за Наташку так, что у самого сердце будто кто-то в тиски зажал… И в то же время от какой-то спокойной, тёплой и светлой уверенности словно добавлялись силы, – уверенность эта была от того, что Андрей знал: Наталья ждёт его…
… А потом он пришёл в себя в какой-то запредельной черноте. И сразу прислушался к какому-то счастью, что так и было там, на-гора: Наталья ждёт его… Ждёт, – хотя он совсем потерял ощущение времени, не знал, сколько пролежал в этой черноте и такой же глухой тишине: может, полчаса… а, может, там, где над терриконом раскинулся Млечный Путь, за это время тоже случился взрыв, и возникла новая Вселенная, – но Наталья и там, в этой новой Вселенной, ждёт его.
Чернота была не в диковинку, – такое в шахте случалось. А тишина сказала о многом: значит, здесь, в забое, он остался один… Кружилин хорошо знал, что горноспасатели многократно простукивают каждый завал. Ему и самому приходилось простукивать завалы, – всегда делали это до тех пор, пока оставалась последняя надежда, что в ответ на это простукивание из-под завала послышится хоть самый слабый стук… Андрей приподнялся, вздохнул: уже хорошо, что приподняться оказалось возможным. Постучал в глыбу породы, затаил дыхание: тишина не откликнулась. Значит, последнее горноспасательное отделение поднялось на-гора…И там, наверху, уже новая Вселенная?..
Андрей снова откинулся на спину, зачем-то прикрыл глаза. Вдруг почувствовал, как потянуло запахом гари. Значит, глыба породы над ним – не такая уж непроницаемая. И надо попробовать сдвинуть её, – похоже, Наталья и так уже долго ждёт его.
А глыба оказалась совсем неподвижной. Андрей медленно обшарил ладонью то невидимое пространство, откуда так и тянуло гарью. Усмехнулся: отсюда разве что ящерица может выскользнуть…
… Андреева мать почернела от горя. Про Наталью, казалось, забыла. Да Наташка уже третий день не появлялась у них во дворе, и окно в летней кухне оставалось тёмным… Мария Никитична не отходила от калитки, – ждала каждого возвращения Павла. А муж молча и угрюмо проходил в дом, беспрерывно курил, – на подоконнике поднялась целая гора пустых пачек из-под сигарет…
А потом пришла Наталья. И Мария вспомнила. Как-то совсем бессильно прошелестела:
- Говорила тебе: уйди…
А Наталья и пришла-то… Вдруг подумала: может, она просто не знает… а Андрей уже вернулся домой… Наталья хотела пройти в летнюю кухню, но Мария с неожиданной силой оттолкнула её:
- Накликала!.. Веедьма! Сколько раз… сколько раз просила тебя: уйди! Веедьма!
Наталья не испугалась. Взмолилась:
- Можно… я не уйду. Не прогоняйте меня… Можно, здесь его подожду… Он вернётся… а меня нет. Он вернётся… Демидов сказал, что вечером горноспасатели снова спустятся в забой, целую ночь будут искать его…
Наталья не сказала матери, что Демидов, командир горноспасательного взвода, долго молча курил, – сидел прямо на высохшей траве у шахтёрского медпункта. Не поднялся, когда медсестра Раиса Анатольевна склонилась к нему с каким-то стаканом. Лишь глаза вскинул:
- К вечеру снова спустимся. Вот только… Дышать ему там нечем было… Всё это время. Четвёртые сутки.
Раиса негромко сказала:
- Дышит он. – На Наташку кивнула: – Раз она дышит.
От скупых и непонятных Раисиных слов Демидов вдруг силу почувствовал. Усмехнулся:
- Бывает… так?
Раиса смотрела поверх его головы:
- Бывает. У них вот… У Андрея с Натальей, бывает.
…- Уйди, – сухим ковылем под неслышным ветром прошелестела Мария.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 16
Навигация по каналу «Полевые цветы»