Лит Блог

Можно ли бояться того, что любишь больше жизни? Испытывать ужас при взгляде на любимое? Дрожать от паники, представляя моменты ослепительного счастья? Безжалостное ускорение вжимает Нирела в кресло, и потоки воздуха, обтекающие фонарь кокпита, будто, становятся видимыми. Призрачные волокна, что скользят по стеклу и металлу к хвосту истребителя. Где собираются в туманный конус. Яркое солнце рассыпается искрами на крыльях, где заледенели мельчайшие крупицы влаги. Забрало шлема, из затенённого стекла, отрезает лишний свет, сохраняя зрение...

Дыхание пробилось через стиснутые спазмом лёгкие. Луиджина почти плача, втянула холодный воздух, зашлась кашлем. Через разбитую дверь, переступая обломки, в комнату входит Живодан. Глаза распахнуты, как у филина, и горят красным пламенем. Почти протиснувшись к Лу, он замер и медленно развернулся. Герда остановилась под тяжёлым взглядом, прижала кулачки к груди. Причащённый потянул руку схватить ребёнка за голову. Луиджина закричала, вскинула рапиру, пусть и разрубить такую толстую шею у неё не получится, с первого раза...

Грузовик управляется, как бетонная плита на колёсах. Возможно дело в утечке масла или в том, что Сенатор не привык к механической коробке передач и дороге не из ровного асфальта. К счастью, потерпеть нужно всего ничего. Он загнал машину в лесок, запрятал в густых зарослях, так что случайным взглядом и не заметить. Те, кто будет искать, найдут быстро, но даже так у него хорошая фора. Более того, теперь у него есть автомат, берцы на размер больше и тёплые носки. Сенатор пытался влезть в форму, но та лопнула на плечах...

Дозорный закричал и схватился за верёвку сигнального колокола. Промёрзлый воздух наполнился дребезжащим звоном, и все взгляды в лагере обернулись к вышке. Священники умолкли, затихли и новые послушники, в белых одеяниях. Замерла и Герда, до сих пор запертая в комнате. Гаспар же поднялся на стену и сощурился. Утренний свет бьёт под острым углом, отражается от снега и просвечивает мир. По дороге к лагерю медленно идёт фигура с обнажённым мечом в опущенной руке. Острие касается снега, оставляет тончайшую борозду...

Эскадрилья объединилась в полной тишине, только истребители обменялись сигналами «свой — чужой». Образовав единую группу, в которой движение каждого отслеживается в пределах локальной сети. Нирел занял место в конце левого крыла. Винель пристроилась у «острия». Полностью заправленные истребители стартовали с разных аэродромов. А встретившись, направились в глубину фронта, на занятые врагом позиции. Вся операция спланирована. Отступая, армия оставляла «лакомые крошки»: аэропорты, склады, места базирования пехоты...

Утро началось с криков. Герда проснулась и долго пыталась понять, где она. Затем воспоминания хлестанули кнутом, и она зарылась лицом в одеяло, пытаясь удержать слёзы. Крики быстро смолкли. Мимо дома пробегают стражники, в коридоре звучат приглушённые голоса. От Асмодея на кровати осталась чёрная шерсть, сам кот по обыкновению пропал. Девочка выбралась из кровати в холодный и враждебный мир. Закуталась в плотный шерстяной плащ и принялась ждать, ей нельзя покидать комнату само́й. В руке сжала трофейный ключ...

За окном персиковые деревья, покачивают красными ветвями, сбрасывая листву. Ветер гонит её по вечнозелёной лужайке к кованому забору, за которым полоса безопасности и дорога, а дальше громоздятся дома. Заставшие старый мир, приземистые и горделивые, с лепниной на фасадах и колоннами. Дальше к серому небу вздымаются шпили из стекла и стали. Город словно тянется к облакам, за которыми сияет сгорающий орбитальный мусор. Над крышами кружат дроны, а среди облаков проглядывают покатые бока дирижаблей...

Деревня оказалась поселением на несколько домов, почти сросшееся с лесом. Орландо и Луиджина вошли в его пределы под сиплый лай двух псов, что выбежали на встречу. Лохматые и едва ли отличимые от волков, они скалятся, но не решаются атаковать. Мелкий снег кружит в воздухе, оседает на расчищенные тропы меж домов. Над дымоходами вьётся дымок. От ближайшего здания, широкого и сложенного из брёвен, тянет копчёным мясом. Его двери отворились, и наружу выглянул остроносый мужчина. Сощурился, силясь разглядеть гостей сквозь снежную пыль...

Сенатор очнулся почти сразу, как ему показалось. В стороне равнодушно шелестят холодные волны, накатывают на берег и уходят в гальку. Идёт мелкий, как пыль, снег. Кончики пальцев и лицо оледенели. В груди ощутимо булькает и покалывает. Он встал на колено, упёрся ладонями и с усилием выпрямился. Штаб не горит, но из пролома в стене валит странный дым. У выхода сложены люди, кто-то ещё шевелится и стонет. Вот только сложно понять, кто именно. Атака превратила их тела в нечто среднее между сгоревшим мясом и мумией...

Герда стиснула трофейный ключ в кулачке, старый металл пропитался её теплом и стал почти родным. Холодный воздух просачивается через тонкий полог вместе с утренним светом. Девочка выдыхает через стиснутые зубы и сверлит дверь взглядом. Охрана если и заметила пропажу, то не придала значения. Никто не менял замок, даже не пытался обыскать её или камеру! Они даже не догадываются, кто она такая? Тем хуже для них. Герда могла бы дождаться ночи и выскользнуть из плена. Но куда идти дальше? Зимой среди лесов с целой армией головорезов на хвосте...

Врач вколол нечто из огромного шприца в сгиб локтя. Проверил реакцию зрачков и состояние глаз. Затем вокруг шеи и предплечья обернул латексные повязки с сенсорами. Грэйн почувствовала себя лучше, ощущение давления на горло настроение не подняло. Вертолёт приземлился в передовом лагере временного базирования. Так, далеко от границы, что даже гор не видно. Её выволокли на носилках и бегом пронесли через весь лагерь в белый шатёр. К лицу зачем-то, прижали кислородную маску. Голову зафиксировали армированным скотчем, по настоянию медика...

Её держат отдельно от остальных пленников, что жадными, почти звериными взглядами провожают каждый раз, когда Герду выводят на прогулку. Как зверушку, на поводке, за малым, не вставив в нос кольцо для хвата. Её одежда чистая, с прилипшими соломинами, а не гнилой трухой, как у остальных. Гигант с дикими глазами следует за ней на каждой прогулке, чуть поодаль, задумчиво наблюдая. Герда хотела бы сбежать, но ноги связаны короткой верёвкой. Так что она может только семенить, оставляя на снегу длинную борозду...