Эхо мёртвого серебра-3

Я обмакнул перо в чернильницу, неспешно снял излишки чернил о горлышко и поставил размашистую подпись. Откинулся в кресле и повернулся к окну. Снаружи погожий осенний день, ветер гонит по улицам жёлто-красные листья из городского парка. Там всё ещё идут работы, пленные солдаты сажают новые деревья, а маги укрепляют их. Я бы мог на радость толпе казнить их всех. Посадить на колья, разорвать конями, а головы отправить родным. Чтобы все трепетали в ужасе от одного упоминания обо мне и империи. Вот только зачем? Мне не нужны трупы, а вот рабочие руки пригодятся...

Орсвейн закричал в ярости, набирая скорость и превращаясь в могучий таран из металла и мускул. Стрелы разбивают о доспехи, попадают в щели, одна угодила под глаз, чудом пробившись в прорезь забрала. Боль только прибавила ярости. Кровь побежала по скуле на верхнюю губу, где её смахнул язык. Поцелованный Светом взревел ещё громче, вырвался вперёд, оставляя армии сильно позади. Его цель Элдриан. Про́клятый император, прокля́той империи! Тёмный Властелин в антрацитово чёрных латах, покрытых шипами на плечах и наручах, шагнул навстречу...

Ветер бросает в лицо солёную пыль, а волны, совсем недавно крушившие твердь земную, лениво плещутся у моих ног. Небо всё ещё чёрное, без намёка на просвет, а океан похож на чёрную смолу. Я пытаюсь взлететь, раз за разом, но падаю на холодный и мокрый песок. Земля под толщей вод отзывается едва уловимой дрожью, и волны захлёстывают берег. Я устал... битва с порождением древнего ужаса вымотала, а может и полёт, а может, и вообще новая сила. Я слишком устал. Чувствую себя пустым бурдюком в пустыне. Оторваться от земли получается на метр, не более...

Ваюна очнулась от шума воды и плеска волн. Это странно, она запомнила жар, боль и фигуру отца, закрывающую её от жреца. Неужели ей это всё приснилось, и она до сих пор в трюме корабля эльфов-каннибалов? А как же Алаан? Девочка осторожно открыла один глаз и обнаружила себя на широком ложе. Одетую на мужской манер, но в чистую и НАСТОЯЩУЮ одежду. После эльфийских нарядов из перьев и малахита она кажется чем-то потусторонним. Села на кровати, бросила взгляд в угол, ожидая увидеть Алаана. Но там никого...

Эльфы отпрянули от заложника, глядя на меня круглыми глазами. Горячий ветер пронёс между нами рой искр и тлеющего пепла. Я властно завёл Ваюну за спину, встал у края крыши, расправив плечи и глядя на ушастых исподлобья. Пленник, совсем молодой эльф, остался лежать в луже собственной крови. Уши ему обрезали до человеческих, единственный глаз смотрит на меня и на Ваюну с ненавистью человека, прошедшего через ад. Жрец оправился первым, рявкнул, указывая на меня, и двое эльфов прыгнули, занося деревянные мечи...

Она вышла в коридор, прижимая меч к яремной вене деревянной частью. С обсидиановой частью даже дрожь рук может выйти боком. А точнее фонтаном крови и быстрой смертью. Умирать же она не собирается. Движение в коридоре остановилось, Ваюна идёт словно в магическом пузыре, толкая перед собой бледных эльфов. За спиной копятся воины, что-то гортанно обсуждают. — Они хотят тебя оглушить. — Пролепетал Алаан, жмущийся к спине девочки. — Пусть попробуют. — Фыркнула Ваюна. — Как раз головой дёрну, вот потеха будет! Через толпу пробился верховный жрец, разодетый в цветные перья и золотые браслеты...