Лит Блог

Можно ли бояться того, что любишь больше жизни? Испытывать ужас при взгляде на любимое? Дрожать от паники, представляя моменты ослепительного счастья? Безжалостное ускорение вжимает Нирела в кресло, и потоки воздуха, обтекающие фонарь кокпита, будто, становятся видимыми. Призрачные волокна, что скользят по стеклу и металлу к хвосту истребителя. Где собираются в туманный конус. Яркое солнце рассыпается искрами на крыльях, где заледенели мельчайшие крупицы влаги. Забрало шлема, из затенённого стекла, отрезает лишний свет, сохраняя зрение...

Дыхание пробилось через стиснутые спазмом лёгкие. Луиджина почти плача, втянула холодный воздух, зашлась кашлем. Через разбитую дверь, переступая обломки, в комнату входит Живодан. Глаза распахнуты, как у филина, и горят красным пламенем. Почти протиснувшись к Лу, он замер и медленно развернулся. Герда остановилась под тяжёлым взглядом, прижала кулачки к груди. Причащённый потянул руку схватить ребёнка за голову. Луиджина закричала, вскинула рапиру, пусть и разрубить такую толстую шею у неё не получится, с первого раза...

Грузовик управляется, как бетонная плита на колёсах. Возможно дело в утечке масла или в том, что Сенатор не привык к механической коробке передач и дороге не из ровного асфальта. К счастью, потерпеть нужно всего ничего. Он загнал машину в лесок, запрятал в густых зарослях, так что случайным взглядом и не заметить. Те, кто будет искать, найдут быстро, но даже так у него хорошая фора. Более того, теперь у него есть автомат, берцы на размер больше и тёплые носки. Сенатор пытался влезть в форму, но та лопнула на плечах...

Дозорный закричал и схватился за верёвку сигнального колокола. Промёрзлый воздух наполнился дребезжащим звоном, и все взгляды в лагере обернулись к вышке. Священники умолкли, затихли и новые послушники, в белых одеяниях. Замерла и Герда, до сих пор запертая в комнате. Гаспар же поднялся на стену и сощурился. Утренний свет бьёт под острым углом, отражается от снега и просвечивает мир. По дороге к лагерю медленно идёт фигура с обнажённым мечом в опущенной руке. Острие касается снега, оставляет тончайшую борозду...

Эскадрилья объединилась в полной тишине, только истребители обменялись сигналами «свой — чужой». Образовав единую группу, в которой движение каждого отслеживается в пределах локальной сети. Нирел занял место в конце левого крыла. Винель пристроилась у «острия». Полностью заправленные истребители стартовали с разных аэродромов. А встретившись, направились в глубину фронта, на занятые врагом позиции. Вся операция спланирована. Отступая, армия оставляла «лакомые крошки»: аэропорты, склады, места базирования пехоты...