Женщина в большом городе | Другая проза

Вчера я купила новое платье. Не просто купила — влюбилась, выхватила с вешалки, как последний кусок торта на дне рождения нелюбимой свекрови. Синее, по фигуре, делает талию осиной, а глаза — как у героини французского кино. Прихожу домой, кружусь перед зеркалом минут десять. Дочка заглядывает: — Мам, красивая! А куда пойдешь? — Никуда. Просто так. — Класс, а когда я неделю назад просила деньги на новые кроссы, у тебя не было…— буркнула дочь и скрылась в своей комнате. Муж смотрит поверх ноутбука: — Много потратила? — Дорогой, я же работаю! Имею право себя побаловать! — Ага...

Дачный сезон заканчивается: банки с огурцами выстроились на полках в кладовке, яблоки сложены в ящики, помидоры доживают последние дни на кустах. Лето сдаёт позиции, но упрямо цепляется за каждый тёплый день, словно знает что-то, чего не знаем мы. Мой муж называет поездки в конце сентября на дачу «прощанием с летом» — вроде и работы уже нет, и холодно по утрам, но мы всё равно едем, чтобы надышаться этим воздухом, насмотреться на еще кое-где зеленую траву и листву, порадоваться пока еще теплым дням...

Звонок в половине одиннадцатого вечера. Незнакомый номер. Обычно не беру, но что-то дернуло. — Алло? — Привет... Это Миша. Пауза. В голове быстро прокручиваются все Миши из жизни. Слесарь? Нет, у того голос грубее. Коллега с прошлой работы? Не тот тембр. — Миша Косолапов. Мы встречались... ну, вспомнила? Лет пятнадцать назад... Косолапов! Тот самый выпускник с философского, который читал мне Бродского на лавочке и клялся в вечной любви. Длинные волосы, джинсы с дырками и взгляд мечтателя. Бросил меня ради однокурсницы с папиными связями...

Понедельник атаковал без предупреждения. Сначала не сработал будильник, потом кофеварка решила устроить забастовку, а в довершение всего машина отказалась заводиться. Интернет не работал и мы вынужденно вернулись в квартиру, чтобы вызвать такси. — Мам, мы опаздываем! — Костя, мой десятилетний сын стоял с рюкзаком наперевес и кому-то что-то писал в телефоне. — Знаю, знаю, — пробормотала я.— Сейчас вызову такси. — Но у меня первым уроком контрольная! — А у меня в девять встреча, на которой решится...

В тридцать пять я была уверена, что меня ждёт элегантное увядание и тихая пенсия с котом на коленях. Мне почти пятьдесят и я поняла, что об увядании не хочу даже слышать, а вот против кота на коленях ничего не имею. Начиналось всё незаметно — сначала я перестала видеть мелкий шрифт на упаковках. Однажды утром битых двадцать минут пыталась разобрать состав нового крема, а потом просто махнула рукой: будь что будет, авось с лицом ничего не случиться, в конце концов не отвалится же оно. Потом я впервые услышала от продавщицы в магазине вежливое «женщина», а не привычное «девушка»...

В моей голове живут сорок человек, и все постоянно чем-то недовольны. Нет, я не шизофреник — просто у меня развитое воображение и хроническая зависимость от чужого мнения. В критические моменты в черепной коробке начинается настоящий шабаш: «Что скажет мама?», «А как отреагирует начальник?», «А твоя подруга Светка не подумает, что ты выпендриваешься?» Эта зависимость превратила мою жизнь в бесконечный кастинг на роль хорошего человека. Я улыбаюсь, когда хочется плакать, соглашаюсь, когда хочется спорить, и киваю, как китайский болванчик, даже если внутри всё кричит от несогласия...

Привет, та-которой-тридцать! Это я, та-которой-пятьдесят. Если бы у меня была возможность отправить тебе письмо в прошлое, оно бы содержало ровно пять слов: «Выдохни. Всё будет хорошо. Правда». Но поскольку я знаю твою любовь к деталям и подробностям, придётся написать более подробно. Сейчас ты сидишь в своей съёмной квартире, носишь треники с вытянутыми коленками и думаешь, что жизнь катится под откос. Тебе тридцать, ты недавно развелась, работа вызывает только изжогу, мама звонит каждый день и спрашивает, когда ты наконец «возьмёшься за ум»...

В Самаре мне снилась Москва. В Москве — запах бабушкиных пирожков и скрип качелей во дворе, где я выросла. Так устроена человеческая психика: в соседнем газоне трава всегда кажется зеленее. И почему-то не покидает мысль, что хорошо где-то там: возможностей больше, жить инетереснее, климат лучше. Особенно если этому «там» приписывают магические свойства менять жизнь к лучшему. О переезде в столицу я мечтала с подросткового возраста, когда впервые увидела фильм «Москва слезам не верит» — где провинциалка покоряет большой город, и несмотря ни на что находит свое призвание и личное счастье...

В нашей квартире было пятьдесят шесть чашек. Да, я их посчитала в тот момент, когда неожиданно сломалась полка в кухонном шкафу и меня накрыла керамическая лавина: чашки с котятами, чашки с цитатами из фильмов, чашки из разных городов, чашки-подарки от коллег, чашки, купленные "потому что милые". Некоторые я даже не помнила, откуда они взялись. — Дашь, ты не видела мою синюю кофту? — муж Олег уже десять минут раскапывал шкаф как археолог, периодически извлекая на свет божий предметы гардероба, о существовании которых мы давно забыли...

Осень подкрадывается незаметно, как кот к тарелке с едой. Вроде ещё вчера ты носилась в сарафане, загорала и ела мороженое, а сегодня утром уже натягиваешь свитер и думаешь: «Откуда этот холод? Кто украл лето?» — Мам, куда делись мои сапоги? — спрашивает Кира, роясь в шкафу. Десять лет, а организованности ноль. Впрочем, как и у меня. — Там же, где и твои обещания складывать вещи на место, — отвечаю я, наливая себе третью чашку кофе. Никак не могу проснуться. За окном серое небо и мелкий осенний дождь...

У ностальгии особый привкус — сладковатый, с легкой кислинкой сожаления и послевкусием непринятых решений. Накатывает обычно внезапно: листаешь старые фотографии, находишь случайно билет с концерта пятнадцатилетней давности или просто идешь по улице, и вдруг знакомый запах — и понеслось, поехало, завертелось. Со мной это случилось в самый обычный вторник. Я сидела дома с температурой 37,5 — достаточно, чтобы не пойти на работу, но недостаточно, чтобы слечь в постель. Этакое пограничное состояние, когда физически ты слаб, а мозг активен и ищет приключений...

Говорят, благими намерениями вымощена дорога в ад. Я точно знаю, чьими конкретно намерениями вымощена дорога в мой личный ад — намерениями моих друзей, которые во что бы то ни стало решили сделать меня счастливой. Против моей воли, вопреки здравому смыслу и с упорством, достойным лучшего применения. Всё началось после моего расставания с Костей. Три года отношений завершились банальной фразой «нам нужно поговорить», после которой я узнала, что он «не готов к серьезным отношениям», хотя еще месяц назад мы обсуждали, где провести медовый месяц...