Истории в четырёх стенах от Вики Трель

Часть 1. Бастион независимости Никита произнёс эту фразу буднично, словно предлагал купить новый чайник вместо сгоревшего. Он сидел за кухонным столом, перебирая чеки из строительного магазина, и даже не поднял глаз на Жанну. В углу мерно гудел холодильник, а за окном шумел вечерний проспект. Жанна застыла у плиты, держа в руке половник. Ей показалось, что она ослышалась. — Что ты сказал? — переспросила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Никита отложил ручку, разгладил мятый чек и наконец посмотрел на неё...

Часть 1. Стеклянный зверинец тщеславия Душный воздух банкетного зала был пропитан смесью дорогих духов, запахом запеченной утки и едва уловимым ароматом лицемерия. Хрустальные люстры отбрасывали дробленый свет на лица гостей, превращая их в подобие масок. Маргарита сидела за столиком, машинально вращая тонкую ножку бокала с минеральной водой. Пузырьки газа, поднимаясь со дна, напоминали ей её собственную жизнь: стремление вверх, чтобы там, на поверхности, просто лопнуть и исчезнуть. Павел, её муж, блистал...

Часть 1. Чужой запах в родных стенах Ключ в замке повернулся с противным скрежетом, словно металл сопротивлялся тому, чтобы впустить меня в собственную квартиру. Этот звук всегда меня раздражал, но Юра, мой муж, каждый раз отмахивался: «Смажу потом, Лида, не зуди». Сегодня скрежет показался мне предсмертным хрипом нашей семейной жизни, хотя я этого ещё не знала. Я вошла в прихожую и тут же замерла. Воздух был другим. Вместо привычного аромата моего лавандового диффузора и едва уловимого запаха сварочной робы, которую Юра часто бросал на пуфик, пахло чем-то приторно-сладким...

Часть 1. Железобетонный тупик Тишина в доме, который ещё полгода назад гудел от планов и смеха, теперь напоминала застоявшуюся воду в болоте. Фёдор лежал на диване, вытянув ноги в шерстяных носках, и гипнотизировал потолок. Его бригада, славившаяся тем, что возводила мостовые опоры в рекордные сроки, распущена. Заказчик обанкротился, генподрядчик испарился, оставив строителей с пустыми карманами и неясными перспективами. Фёдор, привыкший к грохоту свай и запаху бетона, оказался заперт в четырёх стенах собственной несостоятельности...

Часть 1. Шелест чужих шагов Квартира Виктора Андреевича всегда напоминала музей, но не мёртвый, а дышащий, наполненный ритмичным таканьем десятков механизмов. Тимофей, с детства привыкший к запаху смазочного масла и старого дерева, знал характер каждых часов в этом доме. Настенные «Беккеры» вечно спешили, словно боялись не успеть прожить свою лаковую жизнь, а напольные английские гиганты в углу гостиной, наоборот, отбивали время с ленивой важностью, будто делали одолжение вечности. Отец, Виктор Андреевич, был под стать своим часам — прямой, суховатый, с неизменной жилеткой поверх рубашки...

Часть 1. Фасад благополучия цвета венге На кухне пахло жареным луком и едва уловимым, но раздражающим запахом опилок. Этот древесный дух преследовал Людмилу повсюду: он въелся в шторы, в обивку дивана, даже, казалось, в её собственные волосы. Олег, её муж, считал этот запах ароматом «настоящего мужского дела», благородным шлейфом кормильца. Людмила, стоя у плиты, механически помешивала рагу. В другой руке она держала смартфон, быстро просматривая правки к статье. Как ведущий редактор крупного онлайн-портала, она не могла позволить себе выпасть из рабочего процесса даже вечером...

Часть 1. Осколки в бокале Вечерний город за панорамным стеклом ресторана напоминал рассыпанные угли костра — мерцающий, жаркий и равнодушный к чужим судьбам. Марина сидела за столиком, теребя край льняной салфетки. Она пришла раньше времени, чтобы подготовиться к годовщине. Семь лет. Семь лет брака, который она, как профессиональный психолог, считала эталонной конструкцией, построенной на взаимоуважении и доверии. Официант, молодой человек с безупречной осанкой, неслышно подошёл к столику. — Желаете что-нибудь пока ждёте супруга? — Воды со льдом...

Часть 1. Железный алтарь тщеславия Эдуард вытер руки промасленной ветошью, с наслаждением вдыхая густой, тяжёлый запах бензина и синтетического масла, царивший в его автомастерской. Для кого-то этот запах был вонью, для него — ароматом власти. Это была первая локация его мира, где он чувствовал себя богом — просторный бокс с высокими потолками, заставленный подъёмниками и верстаками. Здесь, среди металла и резины, он принимал решения, не терпящие возражений. Перед ним стояло то, ради чего он опустошил семейный накопительный счёт...

Часть 1. Пробуждение в чужом монастыре — Вставай сейчас же и иди готовь новогодний стол, вечером здесь вся родня будет! — скомандовала свекровь, но Светлана и бровью не повела. Одеяло было колючим, пахло сыростью и старым шкафом. Светлана медленно открыла один глаз, фокусируясь на фигуре Ларисы Валентиновны, нависшей над кроватью подобно грозовой туче над стройплощадкой. Мать Тараса стояла в дверном проеме гостевой спальни — тесной каморки, заваленной коробками с вещами, которые «жалко выбросить»...

Часть 1. Отражение в полированном металле Запах дешевого ароматизатора «Ель» смешивался с парами бензина, создавая в салоне автомобиля удушливую атмосферу, от которой першило в горле. Филипп устало потер переносицу. Смена длилась уже двенадцатый час, спина молила о пощаде, а счетчик заработка показывал цифры, едва покрывающие аренду машины и топливо. Жизнь, казалось, застряла в бесконечной пробке. Он заехал на заправку на выезде из города — локацию, которую обычно избегал из-за завышенных цен на кофе, но глаза слипались, требуя кофеина...

Часть 1. Вторжение теней и запах дешёвых духов Вечер опускался на город мягким, синим одеялом, укутывая многоэтажные дома в уютные сумерки. В квартире на седьмом этаже царила идиллия, свойственная лишь тем семьям, где любовь переплетается с взаимным уважением, а быт давно перестал быть полем боя. Ксения, стройная молодая женщина с внимательными серыми глазами, помешивала рагу в глубокой сковороде. Аромат тушёного мяса с пряными травами — тимьяном и розмарином — наполнял кухню, обещая тихий и вкусный ужин...

Часть 1. Елей и скипидар Запах в мастерской стоял густой, настоянный на веках. Пахло сухим кленом, костным клеем и спиртовым лаком. Татьяна вела смычком по «белому», еще не лакированному корпусу альта, вслушиваясь в отклик древесины. Звук был сырой, шероховатый, но с потенциалом. Работа лютье — создателя скрипок — не терпела суеты. Каждый штрих стамески требовал холодной головы, а нанесение грунта — почти хирургической точности. Дверь распахнулась без стука, впустив сквозняк и запах прелых листьев...