Знаете, что самое страшное в предательстве? Не сам нож в спину. А то, кто именно держит рукоятку. Мы ведь всегда ждем удара от врагов, от конкурентов, от злых соседей, правда? Мы строим стены, запираем двери на два оборота. А убийца всё это время сидит у нас на кухне, пьет наш чай из нашей любимой кружки и спрашивает: «Тебе сахара положить, родная?»
Я смотрела на Ольгу и думала: Господи, за что мне такое счастье — такая подруга? Мы сидели в ресторане, играла музыка, Андрей держал меня за руку под столом, а Оля произносила тост. Она плакала. Натурально, понимаете? У неё тушь потекла по щеке, рука с бокалом дрожала. Она говорила: «Верочка, Андрюша, вы — мой маяк. В этом мире, где все разводятся, где любовь живет три года, вы продержались тридцать. Я смотрю на вас и верю, что счастье существует».
Я тогда встала, обняла её. Мы обе рыдали, прижавшись друг к другу щеками. Я чувствовала запах её духов — «Шанель», которые я же ей и подарила на день рождения, потому что у неё вечно не хватало денег. Я гладила её по спине и думала: «Бедная моя Оленька, одна-одинешенька, но какая же у неё широкая душа, как искренне она рада за нас».
Какой же дурой я была.
Если бы я только знала, что в тот момент, пока она одной рукой обнимала меня, другой она уже набирала сообщение, которое должно было уничтожить мою жизнь. Она говорила, что рада за меня. Но именно она поднесла спичку к моему дому.
Часть 1. Жемчуг и пепел
Тридцать лет — это вам не шутки. Это «жемчужная» свадьба. Жемчуг, как известно, растет долго, слой за слоем обволакивая песчинку, которая причиняет боль. Так и мы с Андреем. Не скажу, что мы жили как в сказке. Были и 90-е, когда он без работы сидел, и я на двух ставках в больнице разрывалась. И ссоры были, когда хотелось тарелки бить. Но мы выстояли. Вырастили сына, квартиру выплатили, дачу достроили. И вот — праздник.
Мы сняли зал в хорошем ресторане на набережной. Я надела платье цвета пыльной розы, которое мы с той же Ольгой выбирали неделю. Она тогда еще сказала: «Верка, ты в нем моложе лет на десять, Андрей с ума сойдет». И Андрей действительно смотрел на меня так, будто мы снова студенты.
Гостей было немного — самые близкие. Сын с невесткой по видеосвязи поздравили из Питера, они не смогли приехать из-за работы, но прислали огромный букет. Были коллеги из моей кардиологии, пара друзей Андрея. И, конечно, Ольга. Она была везде: поправляла мне прическу, следила, чтобы официанты вовремя подливали вино, командовала фотографом.
— Вера, улыбнись шире! Андрей, руку ей на талию! — командовала она. — Это же память!
Вечер прошел идеально. Когда мы вернулись домой, у меня гудели ноги, но на душе было так тепло, будто я глинтвейна напилась. Квартира была завалена цветами. Андрей расстегивал мне молнию на платье и целовал в шею.
— Ты у меня самая красивая, — шепнул он. — Устала?
— Приятная усталость, — отозвалась я, снимая серьги. — Олька молодец, так помогала. Что бы я без неё делала?
— Да, Ольга расстаралась, — кивнул Андрей, хотя в его голосе я не услышала особого восторга. Он всегда относился к ней ровно, без той женской экзальтации, которая была у нас.
Мы легли спать. Телефон Андрея лежал на тумбочке, экраном вниз. В тишине квартиры, когда уже слышно только, как холодильник гудит на кухне, он вдруг завибрировал. Коротко, резко. Потом еще раз.
Андрей уже почти спал. Он потянулся рукой, нашарил аппарат.
— Кому там не спится? — проворчал он. — Наверное, спам какой-то. Такси или суши.
Он прищурился от яркого света экрана. Я лежала рядом, уткнувшись носом ему в плечо, и почувствовала, как его мышцы вдруг напряглись. Он не просто прочитал и положил телефон. Он замер.
— Что там? — сонно спросила я. — С работы? Авария на подстанции?
Андрей помолчал секунду, потом заблокировал экран и отложил телефон подальше.
— Ерунда, — голос у него стал каким-то деревянным. — Ошиблись номером. Спи.
Я закрыла глаза, но сон как рукой сняло. Я работаю старшей медсестрой в кардиологии двадцать лет. Я умею слушать ритм сердца. И я слышала, что сердце моего мужа, который минуту назад засыпал, теперь колотилось ровно и гулко, как молот.
Что-то случилось. И это «что-то» пришло из темноты.
Часть 2. Диагноз: Подозрение
Утро началось не с кофе, а с ощущения тревоги. Андрей ушел на работу рано, пока я еще досматривала сны. Обычно он оставлял записку или будил меня поцелуем, если уходил раньше. Сегодня записки не было.
На кухне стояла грязная чашка. Он даже не позавтракал толком.
Я приехала в больницу к восьми. Планерка, отчеты, ночная смена сдавала посты. У нас в отделении тяжелый пациент в четвертой палате, надо было проверить капельницы. Я крутилась как белка в колесе, привычно раздавая указания молоденьким медсестрам, проверяя журнал учета сильнодействующих. Работа всегда меня спасала — там нет времени на фантазии, там есть давление, пульс, сатурация. Цифры не врут.
В обед я позвонила Андрею.
— Привет, ты как? Почему убежал так рано?
— Дела были, — сухо ответил он. На фоне шумел цех. — Вер, нам надо поговорить вечером.
— О чем? — у меня похолодело внутри. — Что-то с сыном?
— Нет. Дома поговорим. Не по телефону.
Весь остаток смены у меня всё валилось из рук. Я перепутала графики дежурств, накричала на санитарку ни за что. В голове крутилось ночное сообщение.
Вечером я летела домой, не помня дороги. Андрей сидел на кухне. Перед ним лежал телефон.
— Садись, — сказал он.
Я села, не снимая пальто.
— Что происходит, Андрюша? Ты меня пугаешь.
Он разблокировал экран и молча подвинул его ко мне.
— Читай.
Это был чат в каком-то мессенджере. Профиль без фото, имя — просто набор букв.
Первое сообщение (вчера, 23:45): «С юбилеем вас, конечно. Красивая пара. Жаль только, что рога на фото не видно».
Второе сообщение (вчера, 23:47): «Ты правда думаешь, что она на курсы повышения квалификации ездила в прошлом месяце? Поверь, квалификацию ей повышал совсем не лектор. Спроси, где она была 15-го числа».
Третье сообщение (сегодня, 07:30): «Проверь её второй счет в банке. Она копит деньги, чтобы уйти. Ты для неё — просто кошелек и привычка».
Я читала, и буквы плыли перед глазами. Кровь бросилась в лицо.
— Что за бред? — выдохнула я. — Андрей, ты что, веришь в это? Какое 15-е число? Я была на конференции в областной больнице! У меня сертификат есть!
Андрей смотрел на меня устало.
— Я знаю, Вера. Я знаю, что ты была на конференции. И про счет знаю — мы же вместе на машину копим.
— Тогда кто это пишет? Зачем?
— Вот и я хочу понять, — он потер переносицу. — Кто-то очень хочет нас поссорить. Кто-то, кто знает детали. Про курсы, про то, что мы деньги откладываем.
Мне стало страшно. Это был не просто спам. Это писал человек, который был вхож в нашу жизнь.
— Может, кто-то из твоих? С работы? — предположила я.
— Или из твоих, — парировал он. — Враги есть?
— Я медсестра, Андрей! Я людей с того света вытаскиваю, какие враги? Разве что родственники, которых в реанимацию не пустила.
В этот момент зазвонил мой телефон. На экране высветилось родное лицо. Оля.
— Алло, Верунчик! Ну как вы там после вчерашнего? Голова не болит? Андрюха не ворчит?
Её голос был таким звонким, таким беззаботным.
— Оль, ты не представляешь... — начала я, и слезы сами брызнули из глаз. — Тут такое...
— Что? Что случилось?! Я сейчас приеду!
Через полчаса она была у нас. С тортиком и бутылкой коньяка («для снятия стресса»). Андрей ушел в комнату смотреть новости, не желая обсуждать грязь, а мы с Ольгой заперлись на кухне. Я показала ей скриншоты, которые переслала себе.
Ольга читала, округлив глаза. Она прикрывала рот ладонью, ахала.
— Какой кошмар... Вера, какой ужас! — шептала она. — «Рога»... Как у людей язык поворачивается?
— Кто это может быть, Оль? — я смотрела на неё с надеждой. — Кто знает про курсы?
Ольга нахмурилась, отпила коньяк.
— Ну... про курсы много кто мог знать. Ты же в «Одноклассниках» фотки выставляла?
— Выставляла.
— Вот. Любой завистник. А про деньги... — она сделала паузу, многозначительно посмотрев на дверь, за которой был Андрей. — Вер, а ты уверена, что это не какая-нибудь... ну, бывшая пассия Андрея? Или сотрудница?
— У Андрея нет пассий! — возмутилась я.
— Ну, мужчины такие существа... Может, он кому-то отказал, а она мстит? Или... — она понизила голос. — Или он сам это придумал?
— Что? — я опешила.
— Ну, чтобы вызвать у тебя чувство вины. Манипуляция. В психологии это называется газлайтинг.
Я смотрела на подругу и чувствовала, как в душу заползает липкий холод.
Часть 3. Яд в малых дозах
Следующая неделя превратилась в ад. Сообщения продолжали приходить. Теперь они стали злее и детальнее.
«Твоя жена вчера задержалась на работе на 40 минут. Спроси у главврача, был ли у неё обход. Или она в ординаторской развлекалась?»
Андрей молчал. Он удалял сообщения, блокировал номера, но они приходили с новых аккаунтов. Он стал раздражительным. Я видела, как он смотрит на меня, когда я прихожу домой. В его взгляде не было подозрения, но была усталость. Грязь, даже если ты знаешь, что это грязь, пачкает.
Я перестала спать. Давление скакало под 160. На работе я едва не перепутала ампулы — меня остановила молоденькая стажерка Леночка.
— Вера Николаевна, это же лидокаин, а не физраствор!
Я тогда села на стул в процедурной и разрыдалась.
Ольга звонила каждый день.
— Ну как? Опять писали?
— Писали, — глухо отвечала я. — Оль, я не могу так больше. Андрей стал чужим. Мы почти не разговариваем.
— Бедная моя, — ворковала Ольга. — Слушай, может, тебе самой его проверить?
— Кого? Андрея?
— Ну да. Вдруг там и правда рыльце в пушку? Знаешь, лучшая защита — нападение. Может, это его любовница пишет, чтобы тебя сжить со света и место освободить?
— Оля, что ты несешь?
— Я просто рассуждаю логически! — обиделась она. — Я же за тебя переживаю. Ты у меня такая наивная, Вера. Жизни не видела за своей больницей.
В пятницу вечером я пришла к Ольге домой. Мне не хотелось идти к себе, где воздух был наэлектризован подозрениями. Ольга жила в «однушке», доставшейся от мамы. У неё было уютно, пахло ванилью и кошачьим кормом — у неё жил толстый рыжий кот Барсик.
Мы пили чай. Ольга достала карты Таро. Она в последнее время увлеклась эзотерикой.
— Давай разложу на ситуацию, — предложила она.
Я махнула рукой. Мне было все равно.
Она раскладывала красивые картинки.
— Видишь? — она ткнула пальцем в карту с мечами. — Предательство. Но карта перевернута. Значит, предатель — в доме. Это мужчина, Вера. Король кубков.
Я смотрела на карты и чувствовала тошноту.
— Я не верю, что Андрей может...
— Все они могут, — жестко перебила Ольга. — Мой бывший тоже святым прикидывался, а потом выяснилось, что у него вторая семья в Самаре. Не будь идиоткой. Проверь его телефон.
— Я никогда не лазила в его телефон.
— А зря. Сейчас времена другие. Доверяй, но проверяй.
Она подлила мне чаю.
— Знаешь, Вера, я всегда тебе завидовала, — вдруг сказала она, глядя в окно.
Я вздрогнула.
— Белой завистью, конечно! — тут же поправилась она, рассмеявшись. — У тебя всё так гладко. Дом — полная чаша. Муж не пьет. Сын в Питере устроился. А я... Ни мужа, ни детей рядом, работа эта собачья с истеричными клиентками. Иногда думаю: почему так несправедливо?
В её голосе прозвучала такая звенящая нота, что мне стало не по себе. Но я списала это на её одиночество.
— Оленька, у тебя всё будет, — начала я привычно утешать.
— Да-да, в следующей жизни, — отмахнулась она. — Ладно, забудь. Слушай, я тут новый рецепт салата нашла, давай скину тебе? Андрею понравится.
Она взяла телефон. Я тоже достала свой.
— Лови, — сказала она.
Мне пришло уведомление в WhatsApp. Но вместо ссылки на рецепт там была фотография.
Я открыла её. Это был скриншот с какого-то сайта одежды.
— Ой, не то скинула, — засмеялась Ольга. — Это я себе платье присмотрела.
Я посмотрела на фото внимательнее. Обычный скриншот платья. Но в верхней строке состояния, там, где значки уведомлений, висел маленький, едва заметный значок. Чёрная маска на белом фоне.
Я знала этот значок. Андрей показывал мне его. Это было приложение для создания временных виртуальных номеров. То самое, с которого писали гадости.
Сердце пропустило удар.
Часть 4. Ошибка резидента
Я замерла. В голове словно щелкнул тумблер. «Не может быть. Это совпадение. Мало ли у кого какие приложения».
— Вер, ты чего зависла? — голос Ольги доносился как сквозь вату. — Сейчас нормальную ссылку кину.
— Да... да, красивое платье, — выдавила я, стараясь, чтобы голос не дрожал. Руки под столом сжались в кулаки так, что ногти впились в ладони. — Оль, а что это за значок у тебя такой? Маска какая-то? Играешь во что-то?
Ольга бросила быстрый взгляд на мой экран, потом на свой. На долю секунды — всего на мгновение! — её лицо исказилось. Это было выражение паники, смешанной с злобой. Но она тут же натянула привычную улыбку.
— А, это? Да это племянник мой, Димка, приезжал, накачал какой-то ерунды игрушек. Я в этом не разбираюсь, надо удалить всё, память жрет.
Димка. Племянник. Который живет в Краснодаре и которого она не видела три года. Я это точно знала, потому что неделю назад она жаловалась, что сестра с семьей даже на Новый год не приедут.
— Понятно, — сказала я. Я встала. Ноги были ватными. — Оль, мне пора. У Андрея давление скакало, надо таблетки проконтролировать.
— Ты даже чай не допила! — удивилась она. — Посиди еще, расскажи, как там...
— Нет, правда, надо бежать.
Я выскочила из её подъезда как ошпаренная. Осенний ветер ударил в лицо, но мне было жарко. Меня трясло.
Я шла по улице, мимо темных витрин магазинов, мимо гуляющих пар, и в голове складывался пазл.
Кто знал про курсы 15-го числа? Ольга. Я звонила ей оттуда.
Кто знал точную сумму на счету? Ольга. Я сама сдуру похвасталась ей, когда мы набрали миллион.
Кто знал, что Андрей в тот день остался один, когда я задержалась на работе? Ольга. Я ей писала: «Застряла в больнице, Андрей там голодный».
Каждое сообщение, каждый ядовитый укол — это всё была она. Моя лучшая подруга. Сестра, которую я выбрала сама. 35 лет дружбы. Крестная моего сына.
Зачем? Почему?
Ответ пришел сам собой. Её фраза: «Я всегда тебе завидовала». Только никакой «белой» зависти не бывает. Зависть всегда черная, как сажа.
Я вернулась домой. Андрей сидел перед телевизором, смотрел какой-то сериал про ментов. Вид у него был измученный.
— Пришла? — спросил он без улыбки. — Опять у Ольги была?
— Была, — сказала я. Я подошла и села рядом на диван. Взяла его руку. — Андрюша, прости меня.
— За что? — он удивился.
— За то, что пригрела змею.
— Ты о чем?
— Я знаю, кто пишет эти сообщения.
Андрей выпрямился, выключил звук телевизора.
— Кто?
— Я не могу сказать просто так. Мне нужны доказательства. Железные. Чтобы ни у меня, ни у тебя не осталось сомнений.
— Вера, не темни.
— Дай мне один день, — попросила я. В моей голове созрел план. Злой, циничный план. Такой же, как её поступки. Если она играет грязно, я тоже не буду в белых перчатках.
Часть 5. Наживка
На следующий день я позвонила Ольге с работы.
— Ольчик, привет! Слушай, можешь выручить?
— Конечно, дорогая, что стряслось? — голос медоточивый, заботливый.
— Я тут... в общем, решила сделать заначку от Андрея. Ну, мало ли что. Ты же сама говорила — подушка безопасности нужна.
— О! — оживилась Ольга. — Наконец-то умные мысли! И что?
— Я сняла пятьдесят тысяч. Хочу спрятать, чтобы он не нашел. Дома не вариант, он везде лазит. Можно я у тебя их оставлю? В конверте?
— Конечно! Приноси! У меня самый надежный банк! — она рассмеялась.
— Нет, я сегодня не успею, смена тяжелая. Я знаешь что придумала... Я их пока на работе в сейфе спрятала, у себя в кабинете. Но боюсь, вдруг главврач полезет проверять.
— Ну, в сейфе надежно, — протянула она.
— Да не в этом дело. Я Андрею сказала, что премию дали, но маленькую. А про эти деньги промолчала. Если он узнает, что я скрысила — скандал будет. Он же сейчас на нервах из-за этих анонимок.
— Поняла, — сказала Ольга. — Молчу как рыба. Никому ни слова.
Я положила трубку. Руки дрожали. Я соврала. Никаких денег я не снимала. И никакой премии не было. Это была уникальная информация. Я сказала её только одному человеку в мире. Ольге.
Если эта информация всплывет — значит, маски сброшены.
Вечером я пришла домой и стала ждать. Андрей возился на балконе, утеплял рамы на зиму. Я сидела на кухне, смотрела на телефон и молилась: «Господи, пусть она этого не сделает. Пусть я ошибаюсь. Пусть это будет кто угодно другой, только не она».
Я готова была поверить в мистику, в хакеров, в сумасшедшую бывшую. Только бы не Оля. Ведь если это Оля, то, получается, всей моей жизни — той части, где была дружба, — просто не существовало. Это всё была ложь.
Час прошел. Два. Тишина.
Я начала успокаиваться. Может, я накрутила себя? Может, тот значок действительно племянник поставил?
В 21:15 телефон Андрея звякнул.
Он зашел на кухню, вытирая руки тряпкой. Лицо его было серым.
— Опять, — сказал он.
— Что? — я вцепилась в край стола.
— Читай.
Я взяла телефон.
Сообщение от «Доброжелателя»:
«Твоя святая женушка не только по мужикам шастает, но и крысятничает. Спроси у неё, куда она дела 50 тысяч, которые сняла сегодня? Говорит, что премии нет, а сама прячет бабки в сейфе на работе, чтобы потом сбежать с любовником. Проверь семейный бюджет, лопух».
Меня накрыло холодом. Таким ледяным, что зубы застучали.
Ловушка захлопнулась.
— Это она, — сказала я тихо. — Андрей, это Ольга.
Андрей посмотрел на меня как на сумасшедшую.
— Ольга? Твоя подруга? Зачем ей это?
— Потому что про 50 тысяч и сейф я придумала сегодня в обед. И рассказала только ей. По телефону. Больше никто в мире об этом не знал.
Андрей молчал минуту. Он перечитывал сообщение. Потом посмотрел на меня. В его глазах я увидела ужас понимания.
— Вот же... тварь, — выдохнул он. Впервые за тридцать лет я услышала от мужа это слово.
Часть 6. Операция "Чистые руки"
Мы не спали всю ночь. Мы разговаривали. Вспоминали.
— А помнишь, когда у тебя машину угнали пять лет назад? — вдруг сказал Андрей. — Ольга тогда первая позвонила и сказала: «Ну ничего, зато пешком ходить полезно». Я еще тогда подумал — странное утешение.
— А когда я ногу сломала и путевка в Турцию сгорела? — подхватила я. — Она пришла с тором и сказала: «Всё к лучшему, там сейчас жара невыносимая». И глаза у неё... сияли.
Мы раскручивали этот клубок памяти, и каждый узел был пропитан ядом. Мы поняли, что она питалась нашими неудачами. Когда нам было плохо — она цвела. Когда нам было хорошо — она чахла и болела. Наш юбилей стал для неё последней каплей. Она не вынесла нашего счастья.
— Что будем делать? — спросил Андрей под утро. — Пойдем морду бить? Или в полицию?
— Нет, — сказала я. Я чувствовала удивительное спокойствие. Словно опухоль вырезали. Больно, но теперь будет заживать. — Никакой полиции. И скандалов не будет. Она этого ждет. Она хочет эмоций, хочет видеть, как мы страдаем, как ругаемся. Мы ей этого не дадим.
На следующий день была суббота. Ольга должна была заехать к нам, мы планировали ехать в торговый центр — ей нужны были новые сапоги.
Она позвонила в десять.
— Ну что, вы готовы? Я уже крашусь!
— Приезжай, — сказала я. — Ждем.
Она ворвалась в квартиру как вихрь, пахнущая теми самыми духами.
— Привет, мои хорошие! Ой, а что вы такие кислые? Опять писали?
Андрей стоял в дверях комнаты, скрестив руки на груди. Он смотрел на неё как на насекомое.
Я сидела за кухонным столом. На столе лежал мой телефон и распечатка детализации звонков (я не делала её, но положила бумажку для вида).
— Садись, Оля, — сказала я.
Она почуяла неладное. Улыбка сползла с её лица.
— Что случилось? Кто умер?
— Умерла наша дружба, Оля. Сегодня ночью. Время смерти — 21:15.
Она замерла, не садясь.
— Ты о чем?
— О пятидесяти тысячах, которых не было. О сейфе, которого нет. И о сообщении, которое ты отправила Андрею.
— Вы... вы с ума сошли? — она попыталась изобразить возмущение, но глаза бегали. — Какое сообщение? Я ничего не писала! Вера, ты что, веришь в это? Это совпадение!
— Совпадение? — Андрей шагнул вперед. — Ты единственная знала про деньги. Вера придумала это, чтобы поймать крысу. И крыса попалась.
Ольга побледнела. Потом покраснела пятнами. Её лицо начало меняться. Та милая, заботливая подруга исчезла. Появилась женщина с злыми, колючими глазами и перекошенным ртом.
— Ах, ловушку мне устроили? — прошипела она. Голос стал визгливым. — Святоши! Идеальная семейка! Да меня тошнит от вас!
— За что, Оля? — тихо спросила я. — Я же тебя любила. Я же тебе последнее отдавала.
— «Любила» она! — Ольга швырнула сумку на пол. — Ты всю жизнь надо мной возвышалась! «Ой, бедная Оленька, одна-одинешенька». Ты упивалась своим превосходством! У тебя муж, у тебя сын, у тебя карьера, у тебя всё! А я? Почему я должна быть одна? Чем я хуже тебя? Я красивее, я умнее! Но тебе просто повезло! Дуракам везет!
Она орала, брызгая слюной. Выплескивала всё, что копила годами.
— Я хотела, чтобы ты почувствовала, каково это! Когда земля из-под ног уходит! Когда мужу не веришь! Я хотела, чтобы ты развелась и приползла ко мне плакаться! Чтобы мы были на равных!
В кухне повисла тишина. Только тиканье часов.
Мне было не жалко её. Мне было брезгливо.
— Вон, — сказал Андрей. Тихо, но так, что стекла дрогнули.
— Да и пошли вы! — Ольга схватила сумку. — Скучные, убогие мещане! Живите в своем болоте!
Она выбежала, хлопнув дверью.
В прихожей упала с вешалки моя куртка.
Мы остались одни.
Часть 7. Прививка от лжи
В квартире стало очень тихо. Мы с Андреем стояли в коридоре, глядя на закрытую дверь.
— Надо замок сменить, — деловито сказал Андрей. — У неё ключи были, мы давали, когда в отпуск ездили, цветы поливать.
— Да, — согласилась я. — И номер телефона.
— И шторы, — вдруг сказал он.
— Причем тут шторы?
— Она их выбирала. Не хочу ничего, что она выбирала.
Мы начали генеральную уборку. Это было похоже на безумие. Мы выкидывали вещи. Вазу, которую она подарила. Чайный сервиз. Магнитики с холодильника. Мы вычищали своё пространство от её присутствия.
Я не плакала. Слезы кончились. Была только пустота и усталость.
В какой-то момент я села на пол среди коробок с хламом и засмеялась.
— Ты чего? — испугался Андрей.
— Представляешь, — сказала я, вытирая выступившую слезу, — она ведь права была в одном.
— В чем?
— В том, что я дура наивная. Тридцать пять лет, Андрей! Я полжизни грела на груди человека, который меня ненавидел. Как я могла не видеть? Я же медсестра, я диагнозы ставить умею!
Андрей сел рядом, обнял меня за плечи.
— Ты не видела, потому что ты судишь людей по себе. У тебя внутри нет гнили, поэтому ты не чуешь её в других. Это не твоя вина, Вера. Это твоя беда. Но теперь мы ученые.
Вечером мы заказали пиццу. Впервые за две недели мы ели с аппетитом. Телефон Андрея молчал. Больше никто не писал про «рога» и тайные счета.
Я заблокировала Ольгу везде. Удалила её из друзей, из контактов, из памяти.
Конечно, это не прошло бесследно. Несколько месяцев я вздрагивала, видя на улице похожую фигуру. Общие знакомые пытались что-то спрашивать, передавать сплетни (Ольга всем рассказывала, что мы «зажрались» и выгнали её ни за что), но я жестко пресекала эти разговоры: «Эта женщина для меня умерла. Не хочу слышать о покойниках».
Часть 8. Эпилог. Свет в окне
Прошло полгода.
Наступила весна. Снег сошел, обнажив серый асфальт, но солнце уже грело по-настоящему.
Мы с Андреем ехали на дачу. В багажнике гремела рассада — помидоры, перцы. Я смотрела на профиль мужа. У него прибавилось седины за эту зиму. И морщин стало больше. Но он был рядом. Он вел машину уверенно, спокойно.
Он не поверил анонимкам. Он показал их мне. Он выбрал меня, а не сомнения.
Это осознание грело меня сильнее весеннего солнца.
Мы остановились у магазина в пригороде купить воды. И вдруг я увидела её.
Ольга выходила из аптеки. Она постарела. Выглядела какой-то помятой, потухшей. Она шла одна, сгорбившись, глядя под ноги.
Она подняла голову и увидела нас. Наши взгляды встретились.
В её глазах я не увидела ни раскаяния, ни злости. Только тоску. Беспросветную, черную тоску одинокой женщины, которая сама разрушила единственный мост к теплу.
Она дернулась, словно хотела подойти или что-то сказать, но я отвернулась. Я села в машину и захлопнула дверь.
— Кто там? — спросил Андрей, не глядя в ту сторону.
— Никто, — ответила я. — Просто прохожая. Поехали домой.
Мы ехали по трассе, играло радио. Андрей взял мою руку и поцеловал пальцы.
— Знаешь, — сказал он. — А ведь мы должны ей спасибо сказать.
— За что? — изумилась я.
— За то, что она устроила нам краш-тест. Мы его прошли. Теперь я точно знаю, что нашу лодку ничем не перевернуть.
Я улыбнулась.
— Да. Только экипаж сократился.
— Зато балласта нет, — подмигнул он. — Легче идти.
Я смотрела на дорогу, убегающую вдаль. Впереди была весна, лето, грядки, внуки, которые обещали приехать в июле. Жизнь продолжалась. Она стала меньше на одного человека, но стала чище.
Иногда нужно потерять фальшивое золото, чтобы понять: настоящее сокровище всё это время было у тебя в руках. И это сокровище — не подруги, не застолья, не лайки в соцсетях. Это рука мужа в твоей руке и тишина, в которой не нужно лгать.
Мораль: Не бойтесь отпускать людей, которые тянут вас вниз. Истинная близость проверяется не годами знакомства, а способностью радоваться чужому счастью. Если кто-то не может пережить ваш успех — ему не место за вашим столом. Счастье любит тишину и закрытые двери.