Саня превежливо – по-матросски-черноморски – раскланялся перед оторопевшей медсестрой Евгенией Григорьевной и вышел.
На улице закурил. Хорошо ещё, что у бати отпуск… А ещё лучше – что он сумел убедить мать, и они вчера уехали под Новоазовск, на шахтёрскую базу отдыха, – на целую неделю. Мать, было, заартачилась:
- И куда я поеду! А Саня – один останется? И дел дома – невпроворот!
Батя заверил:
- Аж никуда твои дела не денутся. – Обнял мать, улыбнулся: – Верунь! Ты и не заметила, что Саня у нас уже не в садик ходит, а на работу?.. И в морфлоте успел отслужить. Может, – недельку побудет дома сам? Вспомни: он и в первом классе нередко оставался дома один. Мы с тобой на смене, а Саня и борщ сам подогревал, и уроки учил… и посуду мыл. А ты, Верунь, сколько лет не была на море?.. Уж и забыла, какой он, Азовушка наш. А по вечерам – танцы. – Батя незаметно подмигнул Сане. – Мы, Верунь, так давно с тобой не танцевали!
- Так уж и давно, – возразила Вера Алексеевна. – На День Шахтёра и танцевали.
А Саня спрятал усмешку: до чего ж точный батин расчёт – напомнить матери про танцы!..
Танцевать батя любит и умеет. В посёлке ни одна гулянка не обходится без танцев, а зажигает народ Петро Михайлович. Когда они с матерью танцуют вальс, – любуются все поселковые. С первого мгновения – как Петро Михайлович приглашает свою Верочку… как потом – под «Берёзку» или «Амурские волны» – легко и красиво кружит её по площади около шахтоуправления… Ну, а после рюмахи за Петром Михайловичем все мужики выходят – вприсядку, с присвистами…
И сейчас мать свела брови: отпусти его одного – на шахтёрскую базу отдыха, где по вечерам танцы!.. Целую неделю! Найдётся там… желающая танцевать с ним вальс.
В общем, согласилась Вера Алексеевна, что отличник Военно-Морского Флота справится сам… и что на Азов съездить неплохо…
…Маринка затаила дыхание: отец рассказывал, что в ночную смену чуть не взорвался метан… а с ним, как правило, – угольная пыль. Машинист горного комбайна Иванцов успел отключить повреждённый кабель – может, за секунду до того, как взлетела бы крошечная искра…
- Наадо же!.. – покачала головой Елена Викторовна. – Ну, так их же там, на флоте, учили, – быстро реагировать… и не теряться.
-Парень – молодец, – заметил Павел Егорович. – Только задело его – звеном отлетевшей цепи. Рану зашивать пришлось. – Быстро провёл рукой по лбу: – Не отключил бы Санька кабель… Газоанализаторы показывали превышение метана в воздухе. Его ж не видишь и не чувствуешь… А рвануло бы так…
Маринка извелась: надо было немедленно бежать к Саше… Только не хотела говорить о нём с матерью – после её гневного рассказа про ламповщицу.
А Сашу просто хотелось увидеть… узнать, как он – с такой раной…
Он сказал, что другую любит. Но сейчас слова его будто в тумане растаяли.
Перевела дыхание: мама села за телефон. Это – надолго. А главное, – когда мама говорит по телефону со своими сёстрами – с родными, потом с двоюродными… с подругами и одноклассницами, она ничего не видит.
Марина незаметно выскользнула из дома.
Недалеко от двора Иванцовых растерянно замедлила шаги…
К калитке они подошли почти одновременно.
Только Светлана от тревоги за Саню ничего вокруг не замечала.
И на Марину не обратила внимания, быстро вошла во двор…
А Марина по-девчоночьи упрямо подумала: всё равно она его не любит – так, как я…
Мама права: надо встретиться со Светланой… и сказать ей: так, как я, – ты его не любишь. Ты просто хочешь побыстрее выйти замуж – за другого… раз с мужем не сложилось. И… сыну своему отца ищешь.
Надо дождаться её у шахтоуправления… А в какую смену она работает, – узнать просто: соседка, Нелька Агеева, тоже в шахтной ламповой работает.
Нелька окинула Марину любопытным взглядом, понимающе усмехнулась:
- Ну, да… Общая тема для разговора у вас со Светкой есть… Как там… в песне: если сердце моё успокоится… – у подруги моей заболит. Прямо про вас! Хочешь увидеть её? Завтра Светка в первую.
О произошедшем в ночную смену Светлане рассказал Андрюха Привалов.
Смена в ламповой показалась вечностью.
Света не помнила о своих словах: нам с тобой не надо встречаться… ты ко мне больше не приезжай… И о том, как своим приходом удивит Санькину мать, – не думала… Просто после смены бежала к нему.
Саня дремал. Встрепенулся от её шагов.
А она становилась на пороге:
- Саша!.. Сань… как же это…
Санька устало усмехнулся:
- Как обычно…в шахте бывает. А шахта у нас метаноопасная, третьей категории. Если кабель заискрит, – дело совсем лишнее. Это, Свет, – ладно… А ты мне снилась только что… И мне очень хотелось тебя увидеть.
Светлана присела на краешек постели. Он взял её руку, поднёс к своим губам:
- Ты не уходи, Свет.
Светлана оглянулась:
- Ой, нет, Сань… Не надо… Я пойду. Я только… проведать тебя, узнать… – Невесомо коснулась пальцами забинтованной головы: – Болит?
Саня задержал её руку:
- Так не болит.
Приподнялся… Нашёл её губы…
И она не отстранилась.
Поцелуй – долгий-долгий… До головокружения…
Светлана опомнилась:
-Ой, Саша… а родители…
- У бати отпуск. Они на Азов, на базу отдыха, уехали.
-Так я что-нибудь приготовлю тебе. Что ты хочешь?
- Свет!.. Мать на месяц наготовила.
Светлана поднялась:
- Я подогрею. И посуду помою.
- Да сам я, Свет. Ты… не уходи.
-Не уйду.
И от её простых слов снова закружилась голова – у обоих…
Света всё же окинула комнату привычным женским взглядом, чуть приметно улыбнулась: в морфлоте, конечно, дисциплина… Только в шахте тоже порядок. И без дисциплины нельзя. Саня молодец. А майки и полотенца всё же надо постирать.
Положила ладонь на его лоб:
- Ты поспи. Я не уйду.
Саня послушно прикрыл глаза… Счастливая полудрема тут же закачала его, – как в высокой степной траве. Наверное, потому, что Светланины волосы чуть уловимо пахли ромашкой…
Светлана стирала его майки.
Тыльной стороной ладони вытирала слёзы…
Слёзы – от счастья.
Такого обычного… такого желанного, самого большого на свете…
И горько корила себя: надо было уйти…
Мальчишка он.
И у него может быть… и будет своё счастье, единственное…
Счастье – а не цветок, так не вовремя раскрывшийся на льду.
Подогреть ему ужин…
И уйти.
И… вдруг взлетела в его руках…
-Свет!.. Я тебя никуда не отпущу… И никому не отдам.
Потом – без него.
Всю жизнь.
А счастья – лишь единственную ночь.
И дыхание – одно на двоих.
И сердцами касались друг друга…
Самой желанной… самой бережной… и самой несдержанной, сильной нежностью – толчками билась сила в сокровенности.
На какие-то мгновенья… в самой счастливой усталости забывались в полудреме…
И снова – одно на двоих дыхание…
И пряталась зорюшка за туманом, что понадвинулся со степи, – берегла их счастье, чтоб хоть минуткой – дольше.
Всё ж заглянула в приоткрытое окно, горьковато задышала полынью… Сквозь вздох уронила слезами росу.
-Свет!.. Светлана!
- Сань, мне же в первую сегодня. – Поцеловала его – просто, как мальчишку: – Ты спи.
-Свет! Я после смены приеду.
- Не вздумай! С такой раной – на мотоцикл!
-Мы к твоим родителям поедем. Я им обо всём скажу. И Алёшку заберём.
- Я им сама всё скажу. Мне идти пора. Спи.
Счастье бережно баюкало боль выше виска.
Саня задремал.
Марина дождалась Светлану у здания шахтной ламповой.
Шагнула навстречу:
- Я знаю: ты была у него. Всю ночь.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 10 Часть 11
Навигация по каналу «Полевые цветы»