В безутешном девчоночьем горюшке Маринка плакала у него на груди.
Саня молча гладил её вздрагивающие плечики.
Марина вскинула глаза:
-Она… лучше меня?.. Значит, не сумела я… понравиться тебе, как она…
- Ты ни в чём не виновата, – повторил Саня. – Я другую люблю, Марин.
- А если я… если я такой, как она, стану… сейчас. Саша!..
Санька нахмурился:
- Какой ты станешь?
От стыда Маринка запиналась:
- Саша!.. Сашенька, я… я ничего не боюсь.
Саня взял её за плечи:
- Ты… что выдумала?
-Саш!.. Я не боюсь. Мы же… взрослые с тобой. Может… потом ты…
- Даже думать об этом не смей!
- Саша!..
Саня на секунду бережно прижал её к себе:
- Что ж ты глупая такая… А говоришь, – взрослая. Марин! Маринка!.. Ты прости меня. Не ты виновата, что я люблю другую. Я перед тобой виноват.
- Саша!..
- Я полюбил Светлану сейчас… когда вернулся из армии. Раньше мы с ней и знакомы не были. Я тебя никогда не обманывал. За то прости, что не смог сказать тебе этих слов: не люблю. Ты ж малой была… совсем девчонкой. А как девчонке скажешь: не люблю… Всё равно, что ударить малую. Ждал, пока ты вырастешь… Ждал, что сама всё поймёшь.
-Я всё понимала, Саш… И тогда, в школе, понимала… Но… мне так хотелось нравиться тебе!.. Так хотелось, чтоб ты полюбил меня…
- Марин!.. Маринка! Ты нравишься мне. И в армии я думал о тебе. Каждый день на твои фото смотрел. Ты очень красивая, Марин. И очень хорошая, – таких девчонок мало… В Севастополе тоже девчонки были… Только я знал, что ты лучше. Я, Марин, тоже надеялся: отслужу… вернусь домой… Встретимся мы с тобой. Может, раньше не любил, – потому что малой ты была… Какая ж любовь. А теперь… Три года прошло. Так и думалось: встретимся, – всё по-другому сложится… Полюблю тебя. Но… другую люблю.
Маринка горько и прерывисто вздохнула. А у Сани сердце сжалось – словно она и сейчас была восьмиклассницей… И получила двойку по контрольной. Только тогда можно было остаться после уроков в классе… и объяснить ей, как решать задачи и уравнения. Так просто…
А что теперь ответить Маринке – на её слова:
-Я всё равно люблю тебя…
-Марин… пройдёт это. Встретишь парня хорошего…
- Я не хочу никого встречать!
Саня усмехнулся:
- А встречи, Марин, часто случаются сами собой – хотим мы… или нет, ждём или не ждём, что встретим… или заметим – того, кто рядом. Я, Марин, знаю, что у тебя всё будет хорошо. А меня прости.
Маринка взглянула сквозь слёзы:
-За что ж прощать…
…Саня остановил мотоцикл у Светланиного дома.
Вышла мать. Удивлённым и внимательным взглядом окинула незнакомого парня. А он объяснил:
- Мне… Свету увидеть.
Мать свела брови:
- Она в садик пошла – малого забрать. – Сдержанно предложила: – Если по делу – в дом проходи, подожди её.
Санька чуть растерялся:
- Я встречу их.
В Светланиных глазах – такая радость, что Санино сердце по-мальчишески взлетело от счастья…
И Алёшка обрадовался, когда Саня посадил его на сидение впереди себя.
А во дворе Саня достал большую коробку с эсминцем:
- Вот, Алёха, – тебе это. Может, в морфлоте служить будешь.
Алёшка деловито осмотрел корабль. Согласился:
- Служить в морфлоте буду. А потом шахтёром стану – как дед. – Поднял глаза на Саню, серьёзно спросил: – А ты жених, что ли?
Света вспыхнула… А мать нахмурилась. Сделала малому строгое замечание:
- Алёша! Не выдумывай и не говори глупостей.
- Я и не выдумываю, – возразил мальчишка. – Я спрашиваю. Это тётя Маша тебе говорила, – помнишь? Тётя Маша говорила, что твоя Светка жениха нашла. Что он к ней на мотоцикле приезжал.
Выручил дед, Светланин отец. Вышел из гаража, поздоровался с Саней за руку. Улыбнулся:
- Шахтёр?
-Машинист ГВМ, на «Первозвановской», – кивнул Саня. (ГВМ – горно-выемочная машина, или горный комбайн).
- Так я ж своих сразу вижу. – Попросил жену: – Танюша, ты на стол собери.
- Спасибо. Только мне в третью сегодня, – сказал Саня.
- Вопросов нет. А ты в выходной приезжай к нам, – пригласил Владимир Петрович. – Танюша и Светланка вареников налепят – от души. – Подмигнул: – И под вареники найдётся, – как положено.
Дед и Алёшка рассматривали эсминец, а Света проводила Саню за калитку:
- За подарок спасибо тебе. Алёшка рад.
-Славный мальчишка. На тебя похож, Свет, – улыбнулся Саня.
- Знаю.
- И батя у тебя замечательный. А мать, смотрю… – строгая.
- Отец тоже строгий. Мне сказать тебе надо, Саш… Ты не приезжай больше.
- И мне сказать надо. Приеду. И скажу твоим родителям, что ты выходишь за меня замуж.
Светлана грустновато усмехнулась:
- Про это, Саш, сначала мне надо сказать.
- Я и говорю: Светлана Владимировна! Будьте моей женой.
-А была бы! – Света смело взглянула ему в глаза.
-Почему – была бы? Свет! Выходи за меня замуж.
-Тебя девчонка любит. О ней не думал?
- Думал. Я тебя люблю, Свет. И Марине сказал об этом.
-Я старше тебя, Саша.
- И – что?.. Да сколько угодно, – когда жена старше мужа.
- Я о том, Саш, что просто успела… больше тебя узнать. И не хочу, чтоб Маринка твоя несчастливой была.
- Она, Свет, хорошая девчонка. И счастливой будет – не со мной. Марина знает, что я тебя люблю.
- И её… полюбишь. Такое тоже бывает, Саша, – что любовь после свадьбы приходит. Родит она тебе ребёночка… обязательно полюбишь её. За что ж тебе не любить её? Ждала тебя – три года… Ты не спеши, Сань. Не руби с плеча. Пройдёт время… Может, ты поймёшь… что любишь Марину.
- Не люблю. Жалел. Малая она была, – когда в армию меня провожала.
- Вот за её любовь… и полюбишь. А нам с тобой не надо встречаться. Мне идти пора, Сань. Не приезжай ко мне.
Светлана ушла.
… В шахтной глубине в каждую минуту может случиться непредсказуемое: внезапный выброс угля, прорыв воды в выработку, обрушение породы, взрыв метана и угольной пыли…
И в эту ночную смену беда уже кружилась над «Первозвановской»…
Может, всего несколько мгновений оставалось до взрыва, когда машинист Иванцов бросился к распределительному пункту – отключить повреждённый кабель, пока не заискрил…
А цепь угольного комбайна натянулась, от перегрузки произошёл порыв звена.
-Санька!.. – отчаянно закричал Толик Береснев.
Иванцов успел уклониться от отлетевшего фрагмента цепи. И боли сначала не почувствовал – рукавом рубахи вытер лоб: главное, кабель отключен.
Горный мастер Гончар молча взглянул на газоанализатор: содержание метана превышено – до той цифры, при которой хватает маленькой искры, чтоб взрыв стал неизбежным…
А Санька пошатнулся: всё ж задело… Выше виска – кровь.
От Гончара отмахнулся:
- Ещё чего!.. С этой царапиной – в медпункт?.. Это, Валерка, нам только и делать, что в медпункт бегать. До конца смены доработаю, поднимусь со всеми. А там видно будет.
После смены Лидия Михайловна, строгий фельдшер шахтного медпункта, осмотрела рану. Покачала головой:
- Как же ты работал! Сейчас перевяжу, и – в больницу.
Санька исподлобья взглянул на Лидию Михайловну:
- А вы у нас для чего? Царапину йодом не обработаете?
- Не умничай, Иванцов! Рана глубокая. Скорее всего, шов понадобится.
- А вы шить не умеете? – с угрюмой насмешкой полюбопытствовал Саня.
-Умею, – кивнула Лидия Михайловна. – Особенно – длинные языки у таких умников, как ты, умею зашивать.
В поселковой больнице на рану всё же наложили два шва. Иди в палату Иванцов отказался:
- Ещё чего. Зашили… и зашили. Спасибо. Дома заживёт.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Навигация по каналу «Полевые цветы»