И ближе к вечеру Захар отправился в тот район города, который почему-то назывался Загорье, хотя никаких гор вы их местности отродясь не было. И он быстро, видно на счастье, почти нашел себе жилье, буквально за полчаса, так как местная почтальонша порекомендовала Захару обратиться к деду Тимофею.
– Я точно знаю, что Тимофей Алексеевич ищет себе квартиранта, так как его предыдущий недавно женился и съехал, и живет в квартире у своей жены. Иди голубчик иди, – сказала почтальонша, сейчас свернешь направо на улицу Каштановую. И пятый дом его. Но стучись громче, дед-то у нас глуховатый, может и не услышать. И смотри не ври ему, Тимофей этого не любит. У него нюх какой-то на вранье, Тимофей, почему-то сразу понимает, что человек ему врет, понял парень.
– Так что, если у тебя какие-то проблемы есть, то ты сразу ему и выкладывай, иначе откажет. А больше в этой стороне никто не сдает жилье. Но вот там, слева от центральной улицы бабуля старенькая сдает, но только девушкам, чтобы они ей помогали и в доме, и в огороде. У нее сразу две-три девочки живут с медицинского колледжа и все довольны.
– А дедом, дедом-то его квартиранты довольны? – с опаской спросил Захар.
– Ой не знаю, не спрашивала, – торопливо сказала женщина, – я тороплюсь мне надо быстрее вернуться на почту.
– Спасибо вам, – сказал Захар и отправился к дому деда Тимофея.
Дом этого деда выделялся среди остальных. Он был выкрашен не в голубой или зеленый цвет, как у всех. А в светло-терракотовый очень красивый, а вот забор был темно-терракотовый, и смотрелся он очень эффектно на фоне дома.
– Да, дед, видно трудолюбивый, значит и меня заставит работать, – со страхом подумал Захар.
Однако Захар шагнул к калитке и постучал.
И тут же он услышал почти рядом хрипловатый голос хозяина:
– Заходите, заходите, открыто, – повернув огромную ручку на калитке, Захар открыл дверь и сразу увидел деда Тимофея.
Тот был высок и строен, несмотря на свой солидный возраст. К тому же он был абсолютно белый его седая шевелюра была великолепна.
– Видно стрижется он у хорошего парикмахера, – почему ты решил Захар.
Они с минуту молча стояли, оценивая друг друга.
Первым не выдержал Захар:
– Здравствуйте, мне сказали что вы комнату сдаете, это правда?
– И тебе не болеть, – ответил хозяин, – да я сдаю, но сначала я хочу узнать причину, по которой ты ищешь комнату.
– Мне жить негде, – коротко ответил Захар.
– У тебя что, родных нет?
– Есть и отец, и мать, и бабушка. Ну еще были жена и сын.
– А вот тут-то ты и не прав. Это жена была, а сын есть и сейчас. А в твоем ответе сразу видна твоя непорядочность. Ну рассказывай, Захар, что ты в своей жизни уже успел натворить, а я подумаю над тем, как тебе помочь. Думаю не совсем ты опустился на дно. Пойдем, я чайник поставлю. И за чаем ты мне во всех своих грехах признаешься.
И при этих его словах Захар как-то сразу понял, что он просто обязан излить кому-то все свои обиды и проблемы, а также рассказать о том, кого он в своей короткой жизни обидел, кого оскорбил, кого унизил, при этом нисколько не заботясь о том, что при этом испытал тот, другой, человек от его слов и действий. Вот и выпалил он все это деду Тимофею и сразу покаялся в содеянном, объяснив, тому, что это его дурной характер дает о себе знать, что он не умеет контролировать свои дурные эмоции, нервничает, пытаясь показать, что он точно не виновен. Однако все говорило об обратном– виноват он сам во всем.
– А еще я не хочу работать, это пожалуй главная моя беда,– честно признался он Тимофею Алексеевичу.
Я не люблю свою профессию, совсем не люблю, а переучиваться на что-то другое нет желания. Я ведь сидел на шее моей жены и за все время почти не работал, а только делал вид, что не могу найти работу. И все мне верили. А я беззастенчиво этим пользовался. Вот только остался я совсем один, родители и бабушка сегодня меня выгнали. Да я понимаю, что у всех надо просить прощения, но не могу себя заставить. Сначала я не сознавал особо, что во всех моих бедах виновата моя лень. Но теперь понимаю, что надо как-то браться за ум и начинать работать, но что-то внутри меня не дает это сделать. Мне только хочется залезть в телефон и ни о чем больше не думать.
– Ну ничего, это хорошо, что все от тебя отказались, и никто больше не намерен тебя , Захар. содержать. А вот когда по холоду ты еще и бомжевать на улице начнешь, то сразу про телефон забудешь. Ну а я могу тебя пустить на квартиру, выделив тебе угол. Но только за работу ты возьмешься немедленно. Начнешь с малого, ведь делать ты, как я понял, ничего не умеешь. Но я тебе покажу, что и как мне нужно сделать в ближайшие три дня во дворе. Сделаешь все, как надо я тебе подробно все объясню. Справишься – оставлю, не справишься – иди с Богом. И ищи того, кто поверит тебе и пустит на квартиру, ведь все заработать хотят. Но поняв твою натуру, тут же выгонят и ты опять окажешься на улице. А ведь скоро осень, холодно будет! Думай, парень, думай. Попасть на самое дно жизни можно быстро, а вот выбраться оттуда мало кому удается. Вот сосед у меня в морге работает. Так он говорит много к ним привозят таких вот как ты, выброшенных из нормальной жизни бедолаг, без документов, без жилья, без родных. А ведь все мы начинали в жизни одинаково: со школы. Только вот кто-то является доктором медицинских или юридических наук, а кто-то стал на путь, ведущий к деградации личности. Вот уже первые шаги к этой самой деградации ты, Захар, сделал, практически потеряв всех родных и любящих тебя людей: и с жену с сыном, и родителей, и даже бабушку. А скажи, она-то чем тебя обидела?
– Она родителей всегда поддерживала, да считала, что меня надо было в детстве больше наказывать. И дедушка покойный тоже так думал.
– Да, один против всех. Ишь ты, парень, как ты свое эго холил с детства. Вот и получился из тебя эгоист высшей марки.
Тимофей Алексеевич помолчал немного, словно решая, какое же ему принять решение а потом сказал:
– Ну что ж, пущу я тебя, но с испытательным сроком. Не справишься, пеняй на себя. Денег, конечно, у тебя нет, а кушать хочется.
Захар опустил голову.
– А ведь в твои годы я… Да что там говорить, давай засучай рукава, да бери себя в руки. Я уже сегодня определю тебе фронт работ. А ты составь себе график, четкий график работы. У тебя время мало, до начала осени. А до нее всего ничего осталось, считанные дни.
И тут он протянул Захару потрепанный листок бумаги, где была написано рукой деда Тимофея “Инструкция по возвращению раба Божьего… к праведной жизни”.
Захар даже не улыбнулся. Он почему-то представил себя маленьким мальчиком, который держит в руках этот листочек, ему вместе с этим листочком предстоит шагнуть в неведомое.
И тут Захар понял, что он не то что ничего не умел делать, он просто не хотел ничего делать, даже после еды ему лень было тарелку за собой вымыть.
И вот его новая жизнь началась. Два раза в день он должен был уделять огороду. По полтора часа утром и вечером. Да еще ему надо было кормить кур и кроликов, чему его сразу научил хозяин. Делал он и всю тяжелую работу, приносил воду из колонки, стоящей метрах в пятистах от дома деда Тимофея, поил всю живность и чистил их жилища. Ну и другую работу поручал ему дед Тимофей. И надо отдать должное хозяину, ведь работал он во дворе намного быстрее, чем его новый квартирант, словно показывая ему пример того, как надо трудиться.
Ну а через три дня он все же уже начал работать там, где ему и изначально предложили. Дед Тимофей сказал ему в тот день:
– Нечего искать дальше, и здесь, Захар, тебе будет хорошо, если ты сразу возьмешь себя в руки и не будешь лениться.
На первых порах Захару было тяжело на работе но потом он втянулся стал больше общаться со своими коллегами, старался задавать больше вопросов, чтобы не ошибаться, вникал во все, стараясь заслужить похвалу от старших. Ему хотелось доказать не только всем окружающим, но и самому себе, что он все сможет. Сначала это у него не получалось, а потом потихоньку-потихоньку, и он стал работать так же, как и все остальные.
Мои уважаемые читатели, ставьте лайки, пишите комментарии. Я от души желаю вам успехов во всех начинаниях!
Читайте также у меня на канале: