Этот апрельский день ничем не отличался от других, но для Константина Николаевича он был особенным: два года назад в этот день умерла его жена Лиза, с которой прожил долгую и счастливую жизнь. Тогда жизнь для него потеряла смысл, он жил прошлым, воспоминаниями о их размеренной, не знающей ссор и размолвок жизни, Лиза была настоящим семейным дипломатом, умеющим сглаживать любые конфликты.
А сейчас его жизнь как бы остановилась, даже внук, появившийся уже после смерти его дорогой Лизы, которого они ждали так долго, не радовал его. Сын Александр женился незадолго до смерти матери, когда они уже отчаялись дождаться внука или внучку, ему уже было 36 лет. Его жена Варя совсем не похожа на тихую, интеллигентную Лизу, понимающую его, Константина Николаевича, с полуслова, с полувзгляда, для нее он всегда был только любимым и самым родным человеком, а не доктором юридических наук, профессором.
Все тридцать семь лет они прожили душа в душу. Сноха Варя, выросшая в деревне, была хорошей хозяйкой, заботливой женой и матерью, как он успел заметить. Но Константин Николаевич не чувствовал в ней того незримого участия в жизни сына, какое он ощущал от своей Лизы. Она была для него всем: и женой, и матерью, и ангелом-хранителем.
– А была ли она такой счастливой, как и я? Ведь я старался, очень старался быть хорошим мужем, никогда не давал ей повод усомниться в моей любви и верности. Мы полностью доверяли друг другу, почему же меня все это время одолевает чувство вины перед ней, что я ей не додал, что сделал не так.
Он медленно шел к выходу с кладбища и вновь увидел женщину, которая, вероятно, ходит сюда на могилу мужа, часто ходит, потому, что они почти каждый раз с ней встречаются. И сейчас, подойдя ближе, он неожиданно для себя галантно поклонился ей и произнес:
– Добрый день!
А женщина, удивленно посмотрев на него, улыбнулась и ответила на его приветствие:
– Здравствуйте!
– Мы так часто с вами встречаемся, что у меня появилось какое-то странное желание непременно с вами познакомиться, – пафосно начал Константин Николаевич, а слова как-то очень быстро складывались и произносились будто они совсем не зависят от него, ведь еще две минуты назад он и не помышлял о том, что здесь на кладбище, вдруг начнет завязывать знакомство с женщиной.
А та посмотрела на него удивительно красивыми, но печальными глазами и произнесла:
– Так ведь мы давно знакомы, Костя.
Константин Николаевич во все глаза смотрел на женщину, он точно знал, что впервые в жизни ее видит.
– Не узнаешь? Да и неудивительно, сколько лет прошло, даже век сейчас другой. Я Оля, Оля Сосновская, да и я не сразу тебя узнала, но если, ты как человек публичный, и мелькаешь в телевизионных программах, то меня за эти годы вряд ли встречал. Да и я с тех пор очень изменилась, ведь если ты и помнишь, то только нескладную четырнадцатилетнюю девочку.
И потом мы же с Федором уехали из города, а вернулась я сюда много лет спустя. Я знаю, что ты до сих пор поддерживаешь с братом отношения, знаю и то, что ты жену похоронил, а я прихожу сюда к мужу, он погиб в… нет не буду рассказывать, а то расплачусь, хотя мой вдовий стаж составляет уже четырнадцать лет.
– Оля, ты права, я никогда бы не узнал тебя, слишком ты изменилась за эти годы. Но очень, очень рад нашей встрече. Пойдем посидим где-нибудь в кафе. Так и хочется окунуться в детские воспоминания, узнать о тебе побольше, рассказать о себе. Ты ведь не против?
– Нет, я только рада буду.
Он вызвал такси, и они доехали до центра города, а когда вышли, то оба как-то сразу направились к небольшому, но очень древнему заведению под названием “Спутник”, тогда, в дни их молодости, это было самое популярное кафе в городе.
– Я рад, что наше кафе до сих пор не превратилось в одно из новомодных заведений с уже набившими оскомину иностранными названиями. Здесь по-прежнему наш родной “Спутник”. Интересно, его хозяин наш ровесник или все же помладше, как ты думаешь?
– Помладше, – почему-то уверенно ответила Ольга.
– А ты откуда знаешь?
Она смутилась, потом чуть помолчала, но все же сказала:
– Хозяин “Спутника” мой сын, это я его просила оставить тут все как прежде, в память об отце.
– Я его знал? – неуверенно спросил Константин Николаевич.
– Нет, он не из нашей школы, да и дальше учился не здесь, был военным.
– Прости, я не хотел тебя расстроить, давай-ка мы помянем тех, кого потеряли за эти долгие годы.
К ним как раз подошел официант.
– Мы определимся через пять минут, – сказал Константин Николаевич.
Тот только наклонил голову и отошел.
– Давненько я не бывал в таких местах. А здесь мне определенно нравится. Оля что ты любишь, вино или покрепче?
– Я, конечно, тут часто бываю, но в алкогольной продукции совсем не разбираюсь.
Тут у стойки появился молодой мужчина и Оля махнула ему рукой.
– Вот Герман нам и посоветует что-нибудь.
Мужчина подошел и с интересом посмотрел на спутника матери.
– Знакомься, Герман, это Константин Николаевич, школьный друг дяди Феди, а это мой сын. Герман мы тут в затруднении, Костя, спрашивай сам, думаю ты все же больше меня разбираешься в этом.
Мы затрудняемся сделать выбор, чтобы отметить нашу с ней встречу хорошим вином. Ведь с вашей мамой я не виделся… Оля, ну-ка давай посчитаем, сколько мы не виделись, лет 40 наверное, если бы не мое периодическое мелькание на экране телевизора, она бы сегодня не узнала меня, а я и сейчас не верю, что передо мной Оля Сосновская. Думаю вы сами выберете нам вино, именно вино, только оно подойдет для наших ностальгических воспоминаний.
– Я вас понял, – улыбнулся Герман, – и принесу то, что вам понравится.
Через две минуты они сделали заказ, а вскоре им принесли и вино. И они оба ушли в разговоры, где самые повторяемой фразой была "а помнишь…". Как оказалось они много чего помнили: и учителей, и дядю Васю, кумира всего двора, потому что он держал голубятню и иногда разрешал им туда подниматься, даже девочкам. Вспомнили и “Мичмана” Серегу Прохорова, любимца всех девочек в школе, который, как сказала Оля, теперь капитан первого ранга.
– Он до сих пор каждый год приезжает навестить своих очень стареньких родителей, наверное, он единственный из вашей кампании, у кого живы и мама, и папа. У него два сына и оба во флоте.
Оля знала гораздо больше об их общих знакомых, ведь жила в родительской квартире, а родители, переехавшие на юг, там и остались. Но Оля вернулась в родной город к бабушке и дедушке, по соседству с которыми и жил ее будущий муж, здесь же она закончила и университет.
А он, Константин Николаевич, после университета уехал на Урал, а вернувшись домой, купил квартиру в другой части города. За разговором они не заметили, как все съели, но вино оценили по достоинству.
– Ну что, наверное пора расставаться, давай на прощание попьем кофе и не смею тебя больше задерживать.
– Да уже пора.
Им принесли кофе.
– Тогда, в детстве я думала, что вы с Федором такие взрослые и умные, а я по сравнению с вами маленькая несмышленая девочка. А вот сейчас, Костя, наша с тобой разница в возрасте в пять лет даже не чувствуется, вот что время делает.
– Да время категория таинственно-философская. И все мы у него в плену, о том что оно летит мы видим по своему отражению в зеркале.
– Я почему-то понедельники перестала любить, именно в понедельник спохватываюсь, что неделя пролетела и уже началась новая. Да так быстро, что я и не заметила.
– Диктуй, Оленька, свой телефон, и я тебя наберу.
Обменявшись телефонами они расстались. Ольга осталась в кафе дождаться сына, который обещал скоро освободиться. А Константин Николаевич решил добраться до дома пешком, за полчаса он дошел, и, впервые за долгие два года не испытал того мучительного разочарования, что обычно испытывал выходя из лифта, зная что его не ждет его Лиза. Он почему-то очень хотел немедленно увидеть сына, Варю и маленького внука, названного в честь его Костиком. Он словно ожил сегодня.
Варя сразу заметила это и обрадовалась. Она понимала его состояние, но думала, что любовь к внуку все же заставит его вернуться к активной жизни. Ей тяжело было смотреть, как он страдает.
– Это от того, что он сам физически не работает, – говорили ее родители, – присылай его к нам, мы мы это дело поправим.
Но он не хотел ехать в деревню, да и не мог, ведь он еще работал, правда не всю неделю. И на маленького Костика совсем не обращал внимания, что ее очень огорчало.
Она рвалась на работу, хотя и понимала, что сын еще мал, но ее творческая натура требовала работы.
– Ведь он занят всего четыре раза в неделю, и у него всего по две пары, – с обидой думала она, хотя умом понимала, что с малышом он не справится.
Отказавшись от обеда, свекор посидел за компьютером, просматривая почту, а потом неожиданно сказал:
– А не вывезти ли нам, Варвара, Костика на прогулку?
– Можно вывезти, – растерянно сказала Варя, вот сейчас только белье развешу.
Они гуляли уже целый час и Варя без умолку рассказывала ему о своей работе, о спектаклях, о детях, которых она очень любит.
– А главное – это репетиции, вот их мне не хватает. Я просто рвусь туда, там я в своей стихии. А репетиция - это не просто закулисная жизнь, это мои пробы и ошибки, мои находки и победы, хотя бывают и поражения.
– А как же без них, я тебя прекрасно понимаю, – удивлялся Константин Николаевич, а про себя думал, – вот тебе и деревенская девочка, как же я раньше-то не замечал, что наша Варвара такая творческая личность, надо посмотреть ее спектакли.
И он почему-то представил себя сидящим в зрительном зале городского детско-юношеского центра, где работала Варвара, рядом с Ольгой. Когда-то давно его приглашали туда на какое-то мероприятие, как представителя научной интеллигенции города. Они погуляли еще полчаса, и вернулись домой. До возвращения Саши они оба поглядывали друг на друга, словно чему-то удивляясь. Прошло несколько дней, пару раз они совершили совместную прогулку, а потом Константин Николаевич справлялся уже один, правда гуляли старый и малый до первого плача Костика.
Мои уважаемые читатели! Если вам нравятся мои произведения, то ставьте, пожалуйста, лайки и пишите комментарии! Счастья вам и всех жизненных благ!
Также рекомендую вам и другие свои рассказы:
Когда приходит любовь
Маша, подними голову, будь сильной