Как суд проредил обвинение и сколько осталось сидеть Игонову и К°
До конца назначенного сегодня срока отставнику ФСБ и бывшему топ-менеджеру Ростехнадзора Александру Игонову остается сидеть 1 год и 9 месяцев. Ведь под стражей он находится с 22 июля 2022 года. При этом каждый новый день в СИЗО до вступления приговора в силу ему пойдет в зачет за полтора. А если направление апелляционных жалоб и их рассмотрение затянется, то уже в конце осени 2026-го он может оказаться на воле.
Бывшему руководителю ряда коммерческих фирм и врио замдиректора Казанского вертолетного завода Ильдару Мустафину на данный момент остается лишь 9 месяцев от назначенного наказания, так что волю он может увидеть еще раньше. Тогда как арестованному в декабре 2022-го Валерию Никитенко, директору фирмы «Винстрой», до воли на данный момент — 1 год и 2 месяца.
Сегодняшний приговор во многом можно считать парадоксальным. Поскольку суд оправдал Игонова, Мустафина и Никитенко за отсутствием состава преступления по эпизоду с незаконным образованием фирмы «Спектрстрой», а двух последних — по аналогичному эпизоду с созданием еще одной компании, которую силовики считали «прокладкой» для легализации. В связи с частичным оправданием за сидельцами признали право на реабилитацию по данным эпизодам.
При этом суд признал всю тройку виновными в афере с хищением 5,2 млн рублей за навязанные фирме «Группа «Энергострой», как генподрядчику работ на объекте «Татэнерго», услуги «Спектрстроя» по строительному аудиту, а вот вменявшуюся им же легализацию похищенных средств посчитал частью этого же преступления. Также суд посчитал излишне вмененными действия Игонова по тому же преступлению, ранее квалифицированные как превышение полномочий.
Суд посчитал доказанным эпизод превышения со стороны бывшего замглавы Приволжского управления Ростехнадзора в отношении промышленного гиганта Закамья, которому, по версии обвинения, навязали строительный аудит того же «Спектрстроя», правда, в данном случае ни мошенничества, ни ущерба не установлено — компания отказалась писать заявление.
Особняком в деле изначально стоял эпизод с подкупом свидетеля Камалова за 100 тысяч рублей. Суд признал этот факт доказанным, назначил по нему Никитенко штраф в 50 тысяч рублей и тут же освободил от него в связи с истечением срока давности.
В результате за аферу на 5,2 млн рублей бывший замдиректора КВЗ и его приятель-бизнесмен получили по 5 лет и 6 месяцев колонии общего режима, а бывший топ Ростехнадзора — за ту же аферу и превышение полномочий с отношении компании Закамья — 6 лет и 6 месяцев. А вот гражданский иск Группы «Энергострой» (далее — ГЭС) суд оставил без рассмотрения, но посчитал нужным сохранить арест на активы Игонова — недостроенный дом и участок в поселке Никольском Верхнеуслонского района РТ на общую сумму 7,3 млн рублей. Нюанс в том, что именно это имущество в Никольском по решению Авиастроительного райсуда подлежит обращению в доход государства. В силу данное решение пока не вступило.
Напомним, на троих подсудимых гособвинитель в прениях запросил 23,5 года колонии общего режима, из которых 8,5 года — Игонову, и по 7,5 — двум другим. А еще штрафы на каждого из них на 700 тысяч рублей. По версии прокурора, в суде были доказаны все семь эпизодов преступлений.
После заседания главный фигурант дела заявил «Реальному времени», что итоговое решение, конечно же, будет обжаловано. «Приговор незаконный и чрезмерно жестокий», — считает Александр Игонов. В свою очередь осужденный Валерий Никитенко пригласил журналистов для общения — заехать в СИЗО.
Все адвокаты и осужденные намерены обжаловать сегодняшний приговор. По их мнению, суд оставил без оценки «бронебойные» доказательства невиновности по всем эпизодам, включая главный. Де-факто выступления защиты в прениях первой инстанции можно считать началом битвы в Верховном суде РТ. Поэтому остановимся на прозвучавших аргументах.
Рассуждения капитана юстиции о «потенциале насилия государства»
Уголовное дело возбуждено незаконно, а его расследование проведено исключительно с обвинительным уклоном, убеждали в прениях адвокаты тройки обвиняемых. Сами фигуранты демонстрировали суду убежденность в своей невиновности, полагая, что при объективной оценке доказательства обвинения можно считать доказательствами защиты.
В качестве примера предвзятости и обвинительного уклона следствия адвокат Эльвира Гумирова в прениях озвучила часть постановления старшего следователя ГСУ МВД Татарстана от 10 ноября 2023 года по ходатайству обвиняемого Мустафина. Тот просил разрешить встречу в СИЗО с нотариусом для оформления согласия на выезд сына за границу вместе с его матерью будущим летом. Следователь отказал, но его формулировки вызвали недоумение не только у защиты.
Цитату из постановления капитана юстиции адвокат озвучила в прениях: «...Одна из главных задач, которые призвано решать государство, состоит в том, чтобы заставить обвиняемого подчиниться определенным правилам, то есть государство создает соответствующие стимулы, естественно, прибегая при этом к политике «кнута и пряника». В частности, используя присущий ему потенциал насилия, государство выстраивает систему «антиблаг», предназначенных для нарушителей правил. Обвиняемый, подвергшийся наказанию, оказывается в положении проигравшего, что не всегда может устранить или компенсировать причиненный им вред, но зато может предупредить других потенциальных нарушителей о возможности возмездия. В этом предупреждении и состоит цель наказания. Таким образом, можно считать, что государственная «раздача боли» направлена на сдерживание преступности. Любое наказание или возможность его применения преследует цель восстановления социальной справедливости, а также цель исправления осужденного и предупреждения новых преступлений...»
Заметим, на момент составления документа и прений осужденным Мустафин еще не был. По мнению защиты, автор документа считает себя вправе в период следствия «наказывать невиновного человека, в отношении которого не постановлен обвинительный приговор, тем самым причиняя ему моральное страдание».
«Может, следователь опасался, что нотариус заверит и доверенность на право распоряжения имуществом арестованного?» — поинтересовалась после прений журналист «Реального времени». «Запрос составляется на проведение конкретных нотариальных действий и выйти за их рамки нотариус не вправе», — пояснила адвокат Гумирова и уточнила: в период рассмотрения дела по существу проблем с получением санкции суда по тому же «детскому» вопросу не было.
Один следователь по делу Игонова стал прокурором, другой — адвокатом
Тут стоит отметить — в прениях по действиям следователя успели проехаться неоднократно все защитники, при этом ни один фамилию сотрудника не называл. Между тем в августе 2023-го «Реальное время» рассказывало, как следователь ГСУ МВД Татарстана Радик Шамсутдинов обратился в суд с иском в защиту чести и достоинства, требуя от адвоката Эльвиру Гумировой извинений и компенсации морального вреда в 30 тысяч рублей. Публичным оскорблением в свой адрес он посчитал обращение ответчицы в адрес руководства МВД республики в рамках расследования дела Игонова — Мустафина — Никитенко с указанием сомнений в законности действий и душевном здоровье.
«Дело сложное, и за весь его период я сталкивался с давлением как со стороны обвиняемых, так и защиты», — заявлял Шамсутдинов в суде, подчеркивая — неприязни к адвокату не испытывает. В марте 2024-го Приволжский суд Казани посчитал требования истца необоснованными, а в ноябре вынес еще одно решение в пользу ответчицы, взыскав деньги уже со следователя. Гумирова просила возложить на него расходы по оплате услуг своего представителя в данном споре в размере 40 тысяч рублей. Суд согласился, но только на 30 тысяч. В 2025-м деньги были выплачены. «К тому моменту следователь уже устроился на работу в прокуратуру. Туда я и направила исполнительный лист», — сообщила «Реальному времени» сама Эльвира Гумирова.
Примечательно, что единичные переводы следователей МВД и СК в надзорное ведомство в Татарстане — веха времени. В период работы в прокуратуре Кафиля Амирова и Илдуса Нафикова таких смежников не брали. Однако тогда ситуация с кадрами во всех силовых ведомствах еще не была такой печальной. Отметим, что оценить работу Радика Шамсутдинова в прокуратуре Татарстана могли благодаря проведенной в ходе следствия проверки, результаты которой стали поводом для подачи Альбертом Суяргуловым иска о «раскулачивании» Александра Игонова.
В декабре 2024-го Авиастроительный суд Казани встал на сторону прокурора Татарстана: постановил обратить в доход государства никольскую недвижимость Игонова. В силу это решение пока не вступило — ответчик его оспаривает. Но при этом приветствует аналогичный процесс по «раскулачиванию», инициированный прокуратурой РТ в отношении бывшего начальника Главного следственного управления — замминистра МВД Татарстана генерала Владимира Изаака. На него ныне подсудимый тоже возлагает часть вины за свое уголовное преследование:
«Интерпретация следователя, его вольная трактовка того, что там написано... исключительно еще раз подчеркивает мою позицию об ангажированности и заказном характере этого дела. Слава Богу, сейчас его начальник лишается имущества — это Изаак. Вот честно говоря, накипело! Четвертый год сидим в тюрьме просто из-за того, что кому-то так захотелось», — заявлял Александр Игонов в последнем слове, перед удалением судьи в совещательную комнату.
Заметим, возбуждал это дело в 2022-м другой следователь ГСУ МВД — Фанис Галиуллин, ныне работающий в адвокатуре.
Явление потерпевшего: «ничье» заявление, студентка и таксист
Претензии защиты к деталям возбуждения уголовного дела основаны на нюансах, часть из которых выяснилась лишь в суде. 19 июля 2022-го в МВД Татарстана зарегистрировали заявление о преступлении от некой Живаевой, представителя московского ООО «Группа «ЭнергоСтрой» (она же — ГЭС, бывший генподрядчик работ на Казанской ТЭЦ-1 по заказу «Татэнерго»), в котором фамилия Игонова даже не упоминалась, утверждает Айрат Уразманов, адвокат обвиняемого Никитенко.
А через два дня без проведения опроса будущих фигурантов подполковник юстиции Галиуллин возбудил дело в отношении замглавы Ростехнадзора Приволжья и врио замдиректора КВЗ, а ранее — коммерсанта Мустафина, подозревая первого в навязывании москвичам при работе на казанском объекте завышенных услуг строительного аудита фирмы «Спектрстрой» (ее фактическим руководителем силовики считают Мустафина) и обоих в хищении 5,2 млн рублей. Конструкция этого эпизода в ходе следствия не поменялась.
Нюанс в том, что заявительница Живаева по делу не допрашивалась и об уголовной ответственности за заведомо ложный донос не предупреждалась. Выданная ей «Энергостроем» доверенность вообще не давала полномочий для обращения в правоохранительные органы.
В суде Живаева призналась — «достоверно не знает, кто ей направил на электронную почту форму заявления, которую она распечатала и подала в следственное управление», напомнил Роберт Сагдеев, адвокат Игонова. Однако на основании этого документа «Энергострой» получил статус потерпевшего, а позднее — гражданского истца. При этом в качестве своего представителя компания отправила на допрос не штатного юриста либо руководителя, а студентку Александрову, заявлял в прениях Уразманов, вспоминая, как участники процесса стали «свидетелями очень запутанных и противоречивых, смешных до слез, ввиду нелогичности, показаний» этой дамы в суде:
— Если кратко, Александрова ничего не знает по делу, ее — студентку, по телефону попросили сходить в ГСУ и допроситься по уже заготовленной иным лицом позиции Группы «Энергострой», а документы для приобщения к делу в подтверждение позиции передал курьер-таксист возле здания ГСУ. Она их отдала следователю.
Директор потерпевшей организации и его замы на судебных допросах «тоже не смогли убедительно рассказать, когда и в связи с чем было принято решение обратиться в МВД с заявлением через год после [описываемых в фабуле обвинения] событий, в чем суть претензий к подсудимым», подчеркивал Уразманов. По версии защиты, реального пострадавшего в деле нет, а кривая подача «заявления от потерпевшего» связана с тем, что инициатива исходила... от силовиков. Поскольку оперативный сбор информации по будущим фигурантам они начали раньше, в рамках возбужденного в ОП «Промышленный» дела без подозреваемого — о незаконном образовании юридического лица.
Наиважнейшими для дела адвокат назвал показания замдиректора ГЭС Егорова, который сообщил суду — заказчики из «Татэнерго» давно говорили, что их компания не справляется и нужно привлекать стороннюю организацию на предмет строительного аудита выполненных работ. «Мы даже нашли такую организацию, но она предложила цену больше 18 млн рублей, договор с ними не заключили», — процитировал слова свидетеля Уразманов, назвав их «полным и тотальным обрушением логики обвинения». Поскольку, по версии силовиков, лишь после общения зама из Ростехнадзора Приволжья Игонова с замом из «Татэнерго» Галиахметовым генподрядчику стали навязывать ненужные услуги по завышенной стоимости в интересах подконтрольной организации.
Адвокатское расследование помогло найти «бронебойное доказательство несостоятельности логики следствия» — того самого подрядчика, с которым не был заключен договор за 18 млн, это ФБУ НТЦ «Энергобезопасность», работающее под крышей Ростехнадзора, сообщил суду защитник Никитенко. Причем в ответе на адвокатский запрос руководство ФБУ указало — технико-коммерческое предложение после обращения ГЭС по казанской ТЭЦ они давали еще в ноябре 2020-го.
ВИП-энергетик Рим Галиахметов свидетельствовал — «ни угроз, ни давления со стороны Игонова на него не было», он сам, в силу жизненного опыта, «воспринял рекомендацию» от чиновника Ростехнадзора как руководство к действию. При этом представитель «Татэнерго» указывал — положительного решения в получении заключения о соответствии на объект надзора собеседник ему прямо не обещал. Что касается «Спектрстроя», то перед тем как допустить его на субподряд, спецы заказчика проверили данную компанию по всем параметрам. И лишь после этого выделили Группе «ЭнергоСтрой» (ГЭС) целевые средства на оплату договора строительного аудита. Если бы «Спектрстрой» не прошел эту проверку, то «Татэнерго» могло отказаться от его услуг без последствий, сообщал Галиахметов.
Более того, уже после расторжения договора с ГЭС и прихода на ТЭЦ-1 нового генподрядчика энергетики вновь предлагали «Спектрстрою» заняться строительным аудитом. Да и со стороны Игонова не было никакого «крышевания» возводимого объекта — иначе как объяснить многочисленные нарушения, выявленные там инспекторами Ростехнадзора как до, так и после появления вышеназванной фирмы-субподрядчика.
— Обвинение — не что иное, как яркий и красочный плод воображения, исходящий из фантазии следователя. Абсолютно неправовой, циничный подход позволил ему представить и изложить в обвинении события так, как хотелось... Ведь отчетливо видно, что умозаключения следователя прямо противоречат как показаниям основных свидетелей и подсудимых, так и письменным материалам уголовного дела (заключению бухгалтерской судебной экспертизы, заключениям специалистов ООО «Арбакеш», текстам договоров и допсоглашений, иным объективным материалам), — рассуждал Айрат Уразманов, сам в прошлом — руководитель отдела Следкома по РТ. Он обратил внимание суда — если аудит был не нужен, то почему генподрядчик после расторжения договора заказчиком не стал оспаривать подписанный акт выполненных работ и требовать возврата денег (5,2 млн рублей — стоимость первого этапа работ) с казанского «Спектрстроя» в арбитраже?
Обвинение в мошенническом хищении указанной суммы всей тройкой фигурантов не подкреплено никакими доказательствами — деньги со счета фирмы ушли на налоги (в том числе), зарплату, хозяйственные затраты «Спектрстроя», а не на сторону и в руки подсудимым, утверждали адвокаты со ссылкой на заключение судебной бухгалтерской экспертизы. Кроме того, якобы потерпевшая организация по факту перечислила субподрядчику деньги заказчика, которые выделены в размере 6,6 млн (5,2 млн + 20%, на оплату НДС Группой «Энергострой») — по первому этапу работ, собственно за строительный аудит. Второй этап предусматривал услуги по сопровождению заказчика с целью получения заключения о соответствии (ЗОС), необходимого для сдачи обновленной ТЭЦ-1 после расширения котельной в Азино с установкой водогрейного котла.
Вывод защиты — аферы, легализации и превышения полномочий не было. Схожая позиция и по эпизоду с договором о строительном аудите на строящемся объекте нефтехимии Закамья, где заказчик работ посчитал их полностью выполненными и не стал писать заявление о мошенничестве на всю сумму договора в 29 млн рублей. Однако, по версии обвинения, договор навязал именно Игонов, чем превысил полномочия.
Суд, напомним, с позицией защиты не согласился. При этом мотивировочная часть не оглашалась, так что, какую оценку получили доводы подсудимых и адвокатов, пока неизвестно.
Кто стоит за созданием «преступного синдиката» — свидетель Камалов рассказал под госзащитой
Адвокат Роберт Сагдеев в своей речи в защиту Игонова обращал внимание суда на нестыковки в процессуальных документах. Так в «шапке» протоколов о допросах свидетелей из ГЭС, оформленных в день возбуждения дела, в качестве места допроса указывался город в Подмосковье, а позднее — адрес управления БЭП в Казани, на Лобачевского. При этом поручение оперативнику об одном из допросов в рамках дела, возбужденного 22-го числа, почему-то составлено днем ранее.
Нарушения защитник усмотрел и в процедуре почерковедческой экспертизы на предмет подлинности подписей на документах Камалова, который, по версии обвинения, был лишь номинальным директором и учредителем «Спектрстроя», но на допросе у следователя назвался реальным руководителем — после настоятельных просьб со стороны директора «Винстроя» Валерия Никитенко. Денежные переводы последнего в адрес Рустема Камалова на сумму 100 тысяч силовики расценили как подкуп свидетеля.
При этом тройке подсудимых также вменяют незаконное создание того самого «Спектрстроя», с чем также не согласны подсудимые и защитники. Ни одного доказательства совместных и согласованных действий Игонова с Мустафиным и Никитенко не представлено, даже в их переписке указаний по созданию и деятельности этой организации нет, указывал адвокат экс-замглавы Ростехнадзора Приволжья. Отрицали причастность этого чиновника к работе компании и свидетели-сотрудники «Спектрстроя», Камалов же уверял — не знаком с этим человеком.
Адвокат Эльвира Гумирова отмечала — за время следствия Камалова допрашивали больше десяти раз, но самый последовательный и логичный допрос тот, по ее мнению, дал в июне 2022-го — после обыска в его доме:
«Он правдиво все рассказал, и эти показания фактически подтвердил в суде 17 октября 2024 года. Остальные допросы, как под копирку, написаны с обвинительным уклоном, искажены, с бурной фантазией и яркими словосочетаниями, которые Камалову не присущи: «преступный синдикат», «я им нужен скорее мертвым, чем живым, «подставить невиновного», «крутить нехорошие дела»... Даже уважаемый суд обратил на это внимание и после того, как Камалов дал подробные показания, не используя данных словосочетаний, задал вопрос: «Почему Вы в своих показаниях использовали словосочетание «преступный синдикат»? На что свидетель пояснил: «Ни о каких преступлениях мне не было известно, преступления при мне не совершались...»
Также на суде Рустем Камалов свидетельствовал — был знаком с Никитенко с 2000 года, когда захотел создать свой бизнес, этот приятель предложил поработать вместе. Камалов, с его слов, заинтересовался, стал учредителем и директором «Спектрстроя», где Никитенко отвечал за финансово-хозяйственную деятельность. «Чтобы набраться опыта, решил начинать с самых низов, поэтому подрабатывал прорабом на объектах СК «Спецстрой» (компания Ильдара Мустафина, — прим. ред.) в Йошкар-Оле, там и познакомился с Мустафиным. Игонова видел один раз. Когда вызывали в ОБЭП, а потом задержали Мустафина и Игонова, сильно испугался и уехал в Грузию», — процитировала защитник показания свидетеля, которого на суд доставляли в сопровождении госохраны.
По мнению защиты, факт того, что Камалов не был номиналом, подтверждает успешное прохождение им аттестации в Ростехнадзоре и сдача экзаменов по промышленной безопасности. А также открытие за его подписью банковских счетов фирмы, персональный доступ к системе онлайн-банкинга, аренда офиса, подача документов в налоговую и т. д.
«Формирование обвинения по данному делу в целом и по статье 309 УК РФ (подкуп свидетеля) в частности — образец юридического цинизма, нагляднейший пример использования следственной дубины вопреки здравому смыслу, закону и справедливости, — указывал в своей речи адвокат Валерия Никитенко. — Систематичность и направленность допущенных по делу нестыковок, ошибок, противоречий свидетельствуют уже не об определенной шалости со стороны следствия при формировании доказательств по делу...»
Айрат Уразманов отметил: якобы ложные показания Камалова после его подкупа даны отнюдь не в интересах Никитенко, ведь в них он заявляет, что все решения в фирме принимал именно Никитенко, бухгалтерию вела знакомая этого приятеля, договор о строительном аудите подписал по его просьбе. Что касается 100 тысяч рублей, то на момент их получения Камалов проживал в Грузии. В суде и он, и подсудимый Никитенко сообщали — никакого разговора о том, что это денежный стимул за нужные показания, не было, как не было угроз и давления, вывод: факты подкупа и дачи ложных показаний — отсутствуют, убеждал суд защитник.
Он просил не только оправдать Никитенко и признать за ним право на реабилитацию, но и вынести частное постановление суда в адрес тех, кто «осуществлял незаконное преследование».
Что касается ООО «Группа «Энергострой», то фирма признана банкротом, с февраля 2023-го там проводится конкурсное производство. При этом одним из кредиторов числится бывший госзаказчик «Татэнерго», который расторг договор с москвичами и выставил претензию на 94 млн рублей.
В заявлении неизвестного автора, которое поступило силовикам в 2022-м от Живаевой, указывалось, что со стороны «Татэнерго» стоимость выполненных «ГЭС» работ была занижена и необходимо привлечь к уголовной ответственности экспертов «Центра независимой оценки «Эксперт», которые проводили оценку объемов в рамках строительно-технической экспертизы. В постановлении о возбуждении дела юридическая оценка данной информации не дана, отмечал Роберт Сагдеев, адвокат Александра Игонова.
Он подчеркивал — ООО «ГЭС» и его бенефициары прямо заинтересованы в исходе уголовного дела, так как фирма является должником, а потому пытаются «создать приговор, который будет иметь преюдиционное значение для арбитражного дела, а возможно, и с целью сокрытия реального преступления по хищению бюджетных денежных средств самим «потерпевшим».
В свою очередь защитник Ильдара Мустафина напоминала: Группе «Энергострой» доверили важный заказ на 416,6 млн рублей — по расширению районной котельной в Казани, но фирма «не справилась» и в оговоренный срок — к 30 сентября 2021-го — завершить работы не успела.
Заметим, ни в прениях, ни на приговоре представителей обанкротившейся компании не было.
Автор: Ирина Плотникова
