Кто не видел эту лживую картинку, гуляющую по русскому сегменту интернета уже очень давно? Выставить Николая II кровожадным тираном - это один из пунктов плана, которым пользовались еще первые революционеры в борьбе против России и русского народа.
Про Ходынку, Кровавое воскресенье и Ленский расстрел мы уже подробно рассказывали. Опровержение большевистской лжи можно почитать по ссылкам:
Сказки о жестокости царя всегда служат одной единственной цели - оправданию революции. Потому что сами большевики понимали, насколько ужасные вещи творили, насколько безнравственно они поступали, какие чудовищные преступления совершали. И чтобы все это нивелировать, им приходилось искать себе оправдание. А когда оправданий нет, необходимо их придумать, или создать искусственно. Чем он и занимались.
В данной статье мы поговорим об одном довольно занятном пункте из этого списка "достижений" Николая II.
Расстрел крейсера "Очаков"
СРАЗУ РЕМАРКА: нельзя обвинять человека в жестокости, имея ввиду пресечение антиправительственных выступлений, особенно если у самих руки по локоть в крови.
11 ноября 1905 года в Севастополе начался организованный социал-демократами мятеж среди матросов Флотского экипажа и солдат Брестского полка. За несколько часов к мятежу примкнуло свыше двух тысяч матросов флотской дивизии, часть солдат 49-го Брестского полка, запасной батальон крепостной артиллерии и рабочих порта. Мятежники арестовывали офицеров, предъявляли политические и экономические требования властям. Во время бесконечных митингов, среди ораторов выделялся человек в форме лейтенанта военно-морского флота. Его имя было Пётр Петрович Шмидт.
Шмидт произносил речи, в которых выдвигал требования улучшить условия прохождения службы, а именно повысить жалование, более вежливое отношение к низшим чинам, а также (внезапно) обвинял Царя в неполноте дарованных свобод и требовал освобождения политических заключенных. Довольно интересно для демонстрации, призванной улучшить положение матроса, не правда ли?
Кто же этот человек, Петр Шмидт, ставшей очередной большевистской легендой и звездочкой на революционном небосводе?
Лицо восстания
Шмидт родился в 1867 году в Одессе. Его отец, герой Севастопольской обороны, командир батареи на Малаховом кургане, умер в звании вице-адмирала. Мать была родом из князей Сквирских. Рано оставшись без матери, которую он горячо любил, Шмидт очень болезненно отнесся ко второму браку отца, посчитав его предательством памяти матери. С юных лет он во всем хотел идти против воли отца, например, вопреки отцу, он женился на девушке весьма сомнительной репутации.
В 1886 году Шмидт закончил Петербургский морской корпус и получил звание мичмана. Однако прослужил он совсем немного. В том же году он добровольно оставил военную службу по состоянию здоровья. (Шмидт страдал эпилептическими припадками).
«Болезненное состояние, – писал он в прошении Императору Александру III,– лишает меня возможности продолжать службу Вашему Величеству, а потому прошу уволить меня в отставку».
Позднее Шмидт объяснял свой уход из ВМФ тем, что хотел быть «в рядах пролетариата». Но современники свидетельствовали, что военную службу он изначально не любил, а без моря и кораблей не мог жить. Вскоре, из-за безденежья, благодаря протекции высокопоставленного дяди, Шмидт возвращается на военно-морской флот. Мичмана Шмидта направляют на крейсер «Рюрик». По случайному стечению обстоятельств, именно на этом крейсере в 1906 году эсеры готовили убийство Николая II (невероятные совпадения))).
Далее была служба на канонерской лодке "Бобр", где он показал себя не самым лучшим образом, учинил ссору с одним японцем, сдававшем ему квартиру и в Нагасаки, где у лодки был один из стационаров, поднял на уши все консульство, грозился убить японца из револьвера.
Командир «Бобра» решил подвергнуть Шмидта обследованию медицинской комиссии, которая пришла к выводу, что Шмидт страдает тяжелой формой неврастении в совокупности с эпилептическими припадками.
С началом русско-японской войны, Шмидт был призван на воинскую службу и назначен старшим офицером на большой угольный транспорт «Иртыш», который должен был следовать вместе с эскадрой адмирала Рожественнского. За неумелое управление судном Рожественнский посадил Шмидта на 15 суток в каюту под ружье. Вскоре эскадра вышла в направлении Дальнего Востока навстречу Цусиме. Но Шмидт заболел и остался в России. Среди офицеров Шмидта недолюбливали, считали либералом.
Однако, либеральные воззрения еще не означают, что их хозяин готов выступить против государства. Иное дело - революционные взгляды.
Во время самого восстания на крейсере «Очаков» он заявил:
«Революционной деятельностью я занимаюсь давно: когда мне было 16 лет у меня уже была своя тайная типография. Ни к какой партии я не принадлежу. Здесь, в Севастополе, собраны лучшие революционные силы. Меня поддерживает весь свет: Морозов жертвует на наше дело целые миллионы».
Поэтому не был он никаким борцом за справедливость, обыкновенным революционером, пожелавшим славы, власти, личного авторитета и тд.
В ноябре 1905 года, когда в Севастополе начались мятежи, Шмидт принял в них живейшее участие. Он сошелся с социал-демократами, выступал на митингах. Это участие Шмидта в революционных собраниях весьма негативно сказалось и на без того болезненном состоянии его психики. Он стал требовать от жены, чтобы она принимала участие в революционных сборищах, помогала ему в его новой революционной деятельности. Когда же жена отказалась, Шмидт оставил ее.
Бунт и последствия
Итак, бунт начался. Офицеры, надеясь успокоить команды бунтующей эскадры, решили направить со всех ее кораблей депутатов в мятежный Севастополь. Это было безусловной ошибкой, так как свидетельствовало о слабости офицеров, которые как бы разрешали начать переговоры с бунтовщиками. В 8 часов утра 14-го ноября депутаты вышли на пристань. Но перед тем, как идти в гарнизон, они решили сначала пойти к Шмидту, чтобы спросить у него совета. Этот момент чрезвычайно интересен: кто-то таким образом умело пропагандировал Шмидта, иначе трудно объяснить почему матросы пошли именно к нему за советом?
Депутаты отправились на квартиру Шмидта. Тот встретил их очень приветливо. Прочитав требования матросов, Шмидт разразился длинной речью с критикой существующего в России государственного строя, говорил о необходимости Учредительного собрания, в противном случае Россия погибнет. Таким образом, он умело подменил наивные и, в целом, не существенные требования матросов, политической программой революционных партий. К тому же Шмидт заявил, что он – социалист и что надо искать офицеров, симпатизирующих революции, из них выбрать командиров, а остальных арестовать. Когда все команды примкнут к восстанию, он возглавит флот и пошлет Государю Императору телеграмму, в которой объявит, что флот перешел на сторону революции. Однако как только депутаты ушли от него, Шмидт, переодевшись в форму капитана II-го ранга, поехал на «Очаков» и заявил команде:
«Я приехал к вам, так как офицеры от вас съехали и поэтому вступаю в командование вами, а также всем Черноморским флотом. Завтра я подпишу об этом сигнал. Москва и весь русский народ со мною согласны. Одесса и Ялта дадут нам все необходимое для всего флота, который завтра примкнет к нам, а также крепость и войска, по условному сигналу подъемом красного флага, который я подыму завтра в 8 часов утра».
Команда покрыла речь Шмидта громовым «ура!»
Занятно, не правда ли?
Однако, мятеж не получил полной поддержки от остальных судов. Многие, сразу разочаровавшись в затее, пели "Боже, царя храни" и кричали, что они преданны императору и Родине. Убедившись в этом, Шмидт сбросил маску и принялся действовать как заправский террорист и революционер: «Я имею много пленных офицеров, то есть заложников», – послал он сигнал всем судам. Ответа вновь не последовало. Тогда Шмидт решил захватить броненосец «Пантелеймон», бывший «Потемкин», что ему и удалось сделать. Арестовав всех офицеров, он выступил перед ними с речью:
«Здесь, – говорил он, – в Севастополе, собраны лучшие революционные силы. Меня поддерживает весь свет. (…) Ялта даром снабжает меня провизией. Ни одна из обещанных свобод не осуществлена до сих пор. Государственная Дума – это пощечина для нас. Теперь я решил действовать, опираясь на войска, флот и крепость, которые мне все верны. Я потребую от Царя немедленного созыва Учредительного собрания. В случае отказа, я отрежу Крым, пошлю своих саперов построить батареи на Перекопском перешейке, и тогда, опираясь на Россию, которая меня поддержит всеобщей забастовкой, буду требовать, просить я уже устал, выполнение условий от Царя. Крымский полуостров образует за это время республику, в которой я буду президентом и командующим Черноморским флотом. Царь мне нужен потому, что без него темная масса за мной не пойдет. Мне мешают казаки, поэтому я объявил, что за каждый удар нагайкой я буду вешать по очереди одного из вас, и моих заложников, которых у меня до ста человек. Когда казаки мне будут выданы, то я заключу их в трюме «Очакова», «Прута» и «Днестра» и отвезу в Одессу, где будет устроен народный праздник. Казаки будут выставлены у позорного столба и каждый сможет высказывать им в лицо всю гнусность их поведения. В матросские требования я включил экономические нужды, так как знал, что без этого они за мной не пойдут, но я и депутаты матросы смеялись над ними. Для меня единственная цель – требования политические»
Однако, не стоит думать, что Шмидт был невменяем и действовал в полубреду. Нет, его методы и тактика абсолютно продуманы: вешать заложников, своих товарищей офицеров, прикрываясь матросами для своих амбициозных целей, обманывать их, смеяться над их наивностью и доверчивостью, подставлять их во имя своей гордыни под преступление, за которое грозила смертная казнь, планировать расправы над казаками – все это хорошо знакомые методы и тактика террористов всех времен и народов, и Шмидт действовал как террорист.
Естественно, это восстание было подавлено, а самого Шмидта и еще нескольких его ближайших сподвижников, всего четыре человека, расстреляли. 14 человек приговорены к бессрочной каторге, 103 человека — к каторжным работам, 151 человек направлен в дисциплинарные части, более 1000 человек наказаны без суда.
Интересна также реакция западной прессы. Например, итальянцев. «Клятва лейтенанта Шмидта», так называлась иллюстрация из итальянской газеты "l Secolo", украшающая первую полосу.
Герой, не правда ли, борец за свободу, равенство и братство. Естественно западная пресса пыталась его показать именно таким.
Советское время сделало из Шмидта героя, возвело его на Олимп славы и справедливости. однако время все расставило по своим местам. Шмидт - это романтик, мечтатель, опьяненный идеей революции. Он террорист и враг России, а восстание на крейсере "Очаков" - очередной антиправительственный социалистический выпад, за естественное подавление которого и большевики и неокоммики так ненавидят царя.
На этом - все! Большое спасибо за прочтение. Оставляйте комментарии и реакции, нам важно ваше мнение.
Читайте также: