Когда Маша перебралась в Загадку, оставив неверного мужа в городе, стояло зеленое теплое лето. А вот уже и осень. Подкралась незаметно и пробует охру и золото на листьях.
А вместе с осенью пришли очередные проблемы. Можно подумать, мало Маше было чудес, встреч, расставаний, так вот еще, пожалуйста: на работе стало совсем плохо. Решило Машино руководство, что уж больно много получают сотрудники. Решило и срезало оплату за тексты.
А так как платить стали меньше, писать пришлось больше. Уставала Маша, как раб на галерах. Глаза к вечеру, казалось, из глазниц вываливаются. Даже чудеса Загадки удивлять перестали. Не до них.
***
И вот в один прекрасный день, бонусом к великому невезению, накрылась Машина любимая клавиатура. «Новую покупать надо. А это время. А время, как известно, деньги», — расстроилась Маша.
— Чего такая смурная сегодня, Маня? — поинтересовался чердачник Семен, когда Маша вышла на кухню.
— Эх, Сеня, я в полной и глубокой ж... яме! — вздохнула Маша. — И так с работой все кисло, так еще и орудие труда крякнулось. В город тащиться надо, новую «клавку» покупать или доставку заказывать. Только ведь доставка небось дороже самой клавиатуры выйдет.
— Лучше бы бросила ты эту работу. Все зрение вконец посадила. Без очков ни шиша не видишь, — проворчал Семен.
— Да какое там, бросила, Сеня! Кто меня еще-то возьмет, тетку в пятьдесят с жирным плюсом?
— Ладно уж, помогу тебе здоровье окончательно угробить, — хмуро пообещал Семен и отправился к себе на чердак.
«Чем он там поможет? — не поверила Маша. — Разве что пишущую допотопную машинку середины прошлого века притащит».
Но Семен появился с вполне современной проводной клавиатурой в руках.
— Держи! Пользуйся.
Маша взяла клавиатуру в руки: ни логотипа, ни страны-производителя на пластиковом корпусе она не обнаружила. Но дареному коню в зубы не смотрят.
— Спасибо, Сеня, — поблагодарила она. — Рабочая хоть?
— А я почем знаю? Воткни куда надо и проверь!
***
Несмотря на свое неизвестное происхождение, клавиатура работала отлично. Мягкие клавиши, никаких глюков. Маша взялась за очередную статью. Писалось на удивление легко. Мысли текли из-под пальцев на монитор, складывались в четкие предложения.
Она и не заметила, как внушительная статья была закончена. Целых пятнадцать тысяч знаков без малого. «Эх, — посетовала про себя Маша. — Столько труда, а оплата будет смешная. Прямо жалко за такие деньги эту красоту в редакцию сдавать».
От грустных мыслей ее отвлек телефон. Квакнул сообщением из банка. Маша открыла приложение и не поверила своим глазам: на ее счету откуда-то появились деньги. Причем сумма довольно внушительная. Раза в два больше, чем она надеялась получить за работу.
«Ошибся, наверное, кто-то», — подумала Маша.
Выписка в мобильном приложении мало помогла. Отправителем значился банк «Справедливость». Назначение платежа — «За работу».
— Непонятненько, — пробормотала Маша и позвонила в свой банк.
— Никакой ошибки, — сообщил профессионально вежливый женский голос.
— Но… Я не знаю такого банка.
— Уточните, пожалуйста: вас смущает название «Справедливость»?
— И это тоже. А еще назначение платежа: «За работу». За какую, простите, работу?
— Минуточку, я проверю детали транзакции. — Трубка ненадолго притихла, а затем сообщила: — Перевод осуществлен корректно.
— А кто отправитель?
— К сожалению, эта информация конфиденциальна. Вы можете связаться с отправителем напрямую.
— Но...
— Могу я еще чем-нибудь вам помочь?
— Пожалуй, нет.
— Спасибо за обращение. Оцените работу консультанта, пожалуйста, — попросили в трубке.
Маша сбросила вызов и еще раз зачарованно изучила сумму. «Свяжитесь с отправителем... Если бы я знала, кто он. Ну да ладно, не буду сразу тратить. Объявится хозяин денег — черт с ним, отдам. А нет, буду считать это подарком», — решила Маша.
***
Прошло несколько дней. Машин неизвестный благодетель так и не объявился. Но к тому моменту она уже и не ждала. Другие странности вытеснили его персону из Машиной головы.
Дело в том, что с текстами творилось что-то непонятное. Стоило Маше сесть за Семенову клавиатуру и напечатать хоть что-нибудь: черновик, набор слов, ряд цифр, как на ее карту немедленно падали деньги! И все из того же самого банка «Справедливость».
«Да что за чертовщина-то творится? — поражалась Маша. — В моей редакции сказали, что никаких выплат пока не делали. Банка «Справедливость» знать не знают. И вообще, с оплатой придется подождать... Так откуда эти деньги взялись? И главное — за что? Ох, подозрительно это все».
Она не сразу поняла, что дело именно в клавиатуре. Дошла до этого методом проб и ошибок. Свалившееся богатство радовало и пугало одновременно: «А вдруг явится кто-нибудь и руки мне оторвет за то, что я незаконно деньги присвоила, — переживала Мша. — Нет, надо понять их природу. А то я спать спокойно не смогу.
Попробуем мыслить логически. Раньше такого не было? Не было. А теперь есть. Что изменилось в моей работе? Появилась новая клавиатура. Значит, нужно попробовать напечатать что-нибудь на другой и сравнить результат».
Она изобразила несколько строк на встроенных клавишах ноутбука. Было непривычно и неудобно. Некоторые буквы западали, Маша материлась сквозь зубы, но не сдавалась. Эксперимент требовал терпения.
Наконец она решила, что хватит, откинулась на стуле и стала ждать. Телефон молчал, денег не было. «Все понятно, — подумала Маша. — Семен подсунул мне волшебную «клаву»! Очередное чудо Загадки. Правда, очень уж современное».
***
— Сеня, а откуда ты взял эту клавиатуру? — поинтересовалась она у чердачника.
— Не помню, — Семен задумался. — Вроде старая хозяйка, бабка твоя, притащила. А вот откуда? Может, от писателя? Ну точно, от него.
Семен схватился за голову, забегал по кухне:
— Во я балда!
— От какого писателя, Сеня? Да ты не мельтеши, объясни по-человечески! — взмолилась Маша.
Семен остановился, сел на табуретку, поерзал и заговорил спокойнее:
— Снимал тут один у нас дачу. Говорил, что надеется написать в нашей Загадке свой лучший роман. Мол, тишина здесь у нас, природа, покой. Но что-то у него не очень получалось.
Частенько я встречал его в первые месяцы: бродил потерянный по окрестностям. Сумасшедшего напоминал. Бормотал что-то себе под нос. С бабой Любой твоей вот подружился. Видать, очень ему нужно было кому-то выговориться. Вот ее и выбрал.
Рассказывал, что пишет много, душу вкладывает, сердце рвет, а не печатают его, и все тут. А о гонорарах даже мечтать не приходится. Баба Люба ему сочувствовала, жалела. Только вот помочь ничем не могла. «Страдает, бедолага. Хоть бы пособил ему кто», — вздыхала она.
И помощник в конце концов нашелся. Заметили мы, что исчез наш писатель куда-то! Баба Люба даже запереживала: а вдруг с тоски руки на себя наложил. Сходила к нему, а он пишет, запершись в домике. Да так лихо пишет, что аж клавиши под пальцами дымятся!
А потом и деньги к нему пришли. Хвастался сам. Ну баба Люба за него порадовалась, удачи пожелала. А вот как оказалось — зря! Сколько времени прошло, точно не скажу, но однажды все открылось.
Пришел наш писака к бабе Любе пьяный в дым. Лицо мятое, глаза красные, в руках эту самую клавиатуру держит. «Заберите ее, — говорит. — Христом богом прошу. Может, спасусь еще». Баба Люба его давай утешать, за плечи приобняла, за стол усадила. «Объясни, — просит. — Что случилось-то?»
Тут-то писателя этого и прорвало. Душу он за эту клавиатуру продал. Очень хотел, чтобы деньги его творения приносили. Все молил об этом высшие силы. И видно, кто-то его услышал.
Так как пришел к нему неизвестный, укутанный черным плащом, да так, что лица не разглядеть. «Бери, — говорит, и клавиатуру ему протягивает. — Будешь на ней работать — каждая твоя буковка денежкой обернется. Богатым станешь. Ты же об этом мечтал? Только уж не взыщи: рано или поздно заплатить придется. И не чем-нибудь, а душой. Ну да для нынешних людей, насколько я знаю, душа — пустой звук. Атеисты все! Так что плата невысока».
Писатель наш сперва обрадовался. Деньги-то водопадом хлынули. А потом страшно стало: как же без души-то остаться. Вот от страха и решил избавиться от дьявольского предмета: авось пронесет.
Баба Люба его тогда пожалела, убрала чертову вещицу подальше. Но писателя это не спасло. Исчез он из Загадки, словно и не было его. Может, уехал, а может, что похуже с ним приключилось. Никто доподлинно не знает. Только вот книг его больше никто не видел. Ни новых, ни старых. Даже те, что он нам с бабой Любой подарил, исчезли, прахом рассыпались.
***
Маше стало нехорошо, она опустилась на стул, воззрилась на Семена:
— Это что же ты мне подсунул, вредитель? Хочешь, чтобы и со мной такая же ерунда, как с писакой вашим приключилась?
— Да забыл я! Чего ругаешься-то? — взъерепенился чердачник. — К тому же ты лично ни с кем договоров не заключала, так что душу отобрать у тебя никто не сможет. Я так думаю.
— Как же, не сможет! А деньги мне, по-твоему, за красивые глаза платят?
— М-да... Ситуация. Ну так верни эти нечистые деньги, и дело с концом! — придумал Семен.
— Да куда вернуть-то? Я же отправителя не знаю!
— Плохо... Но ты знаешь, многие искусители до сих пор по старинке работают. Можно, я думаю, и устно отказаться от вознаграждения. А уж как его искуситель заберет, не твоя забота.
— Устно — это как?
— Ну не знаю. — Семен почесал голову под ушанкой. — Отключи клавиатуру, мне отдай, утоплю я ее в озере или в лесу закопаю от греха подальше. А сама громко скажи, что не просила денег. Пусть, мол, хозяин их забирает. Авось поможет. Ты, надеюсь, ничего не потратила?
Маша покачала головой.
***
Вернув злосчастную клавиатуру Семену и чувствуя себя полной дурочкой, Маша сообщила в пустоту:
— Забери свои деньги! Не нужны они мне. Я ни копейки оттуда не взяла. Правда-правда.
В комнате похолодало, словно разом открыли все окна, телефон с банковским приложением задрожал вибрацией и пополз по столу. Маша еле успела поймать его у самого краешка.
— Глупо, — вздохнул кто-то у Маши над ухом, а может, ей просто от страха померещилось.
Она открыла банковское приложение: астрономические суммы исчезли. «Ну слава богу!» — с облегчением подумала Маша. Хотя было немножко жалко денег. Ведь сколько всего хорошего можно было сделать с их помощью. Баньку новую поставить, ремонт в доме забабахать. Компьютер мощный прикупить. Но, увы...
Барахла в мире много, а душа у Маши одна. Терять ее жалко. К тому же она еще ей пригодится. Вдруг с мужем все же опять решат сойтись. Тут без души не обойдешься. Любить-то чем?
В общем, смирилась она. Нечестным путем счастья не наживешь. Или будет оно кривым да горбатым. К тому же недолгим... Вон, как у бедняги писателя.
***
Вечером того же дня Семен поделился, как расправился с клавиатурой.
— Сложно было. Даже не знал, что такой черный предмет у себя хранил. Сперва я эту гадину в озеро кинул, а она не тонет! Я тогда ее закопать попытался — а она наружу из-под земли прет.
Ну я к болоту, как к последней надежде. Бросил в трясину, камнем придавил. А тут болотница вылезает: «Чего мусоришь?» Я все и рассказал. Она выслушала, глаза свои недобро прищурила и спрашивает:
— Искусителя, говоришь, вещичка? У меня с этим поганцем давние счеты. Обещал мужа красавца, если я ему наследство свое отдам. Наследство-то у меня было немаленькое. Я губу раскатала, согласилась.
А он и правда красавца привел. Только не уточнил, что тому жить всего ничего осталось. Он бедолаге лишнюю неделю в мире живых пообещал, если тот на мне женится. Красавец и согласился. Помирать уж больно боялся.
Вот так я замуж и сходила на несколько дней. Зато богатства навсегда лишилась. Давай свою вещь. Спрячу так, что не найдет. А найдет — ему же хуже!
Я, конечно, согласился. Отдал. Надеюсь, больше не всплывает эта дрянь нигде.
— Спасибо, Сеня. Сам беду на мою голову навлек, зато сам и отвел. Завтра объявляю выходной. Поеду в город. Куплю себе нормальное орудие труда, — сказала Маша.
— Завтра езжай, а вот на конец недели ничего не планируй, — велел Семен. — Событие у нас.
— Это какое же?
— Сюрприз. Все узнаешь в свое время, — подмигнул чердачник и растаял в воздухе.
— Надеюсь, на этот раз приятный, — пробормотала Маша. — Конспиратор в тельняшке, тоже мне.
Но сердиться было бесполезно. Чердачник — тип вредный. Оставалось только ждать.
Автор: Алена Слюсаренко
