Наталья Яскевич - о первой влюбленности и временах, когда на Патриарших прудах еще можно было отдохнуть от шума.
Неразделенная любовь сближает
Моя первая встреча с Патриаршими прудами произошла в 1964 году. Это было время пробуждения чувств, время, когда мальчики начинают нравиться не потому, что об этом пишут в книжках, а потому, что каждый взгляд, каждое слово, каждое случайном прикосновении приобретают особый смысл.
Нашей любовной фигурой был четырехугольник: я и подруга Люська были влюблены в Сашу, а он и его друг Сережа - в Люську. Время уединяться парами еще не пришло. Мы вместе ходили в кино и на танцы, гуляли по нашему местечковому Бродвею, ссорились и мирились, радовались и грустили. Время шло, и все чаще счастливые влюбленные, назначая друг другу свидания, забывали про нас с Сережей. Неразделенная любовь нас сблизила и постепенно мы, за неимением лучшего, стали встречаться.
В цирке запомнила только Никулина
Рассвет наших отношений пришелся на лето 1964 года. Я закончила восьмилетку и готовилась к поступлению в техникум, что давало мне значительную свободу передвижения.
Сережа водил меня в цирк на Цветном бульваре. Представление мне не понравилось, но номер, где молодой Никулин таскает с напарником по арене бревно, запомнился.
А еще он любил животных. У него жили попугайчика и рыбки. Он частенько возил меня на Птичий рынок. Жуткая толкотня, прилавки по темам: голуби, рыбки, хомячки, попугайчики. В стороне собачья площадка, вот где я получала истинное удовольствие. У нас всегда жили собаки, и я могла погладить любую, а они наклоняли голову будто предлагали почесать за ушком.
Бронными переулками
Однажды летом 1964 года мы с Сергеем встретились у кинотеатра "Россия".
Затем перешли улицу Горького, еще не убившую свой липовый наряд. (Я помню, как дворники из длинных резиновых шлангов поливали липы сквозь решетки у корней деревьев).
Жарко, шумно, пыльно и многолюдно - так мне тогда казалось. Мы направились вниз, к Маяковской, миновали угловой дом, где позже открылся магазин "Наташа".
Свернули в подворотню, прошли Малый Палашевский и Южинский (Большой Палашевский) переулки, и вот уже Трехпрудный...
Нас окружила непривычная тишина, не слышно шума машин, куда-то подевались прохожие, зато появились веселые воробьи и важные голуби. Вступив в переулки между Большой и Малой Бронной, я попала в мир, напоминающий заграничные фильмы, где стрельчатая архитектура Праги соседствовала с кривыми улочками старой Риги. Никогда раньше я не обращала внимания на окружающих меня дома, а здесь я почувствовала, что городские улицы могут быть так же красивы, как речка, лес и поле.
Львы-охранители
Петляя по переулкам, Сергей вывел меня к Патриаршим прудам (тогда Пионерским) и усадил на скамейку в сквере.
Сам он побежал передать что-то родным. Они жили в доме со львами, фасадом выходящим на Патриаршие.
Тогда у львов был весьма плачевный вид, грязные и ободранные они всем своим видом показывали, что сторожат не только дом, но и этот пруд с лебедями, и весь этот мирок, застывший во времени и в летнем зное. Не сидел еще в сквере импозантный Крылов, окруженный своим зверинцем, но еще лежали рельсы, по которым никогда не ездил трамвай «Аннушка».
***
Судьба развела нас с Сергеем, я поступила в техникум, появились новые друзья и новые увлечения, но этот летний день на Патриарших я вспоминаю с благодарностью, и не удивлюсь, если кто-нибудь из моих внуков или правнуков познакомятся именно здесь, в этом милом моему сердцу месте.
Еще:
