1017 подписчиков

«Наруто» Масаси Кисимото: «Собрание пяти кагэ» («Ты, случайно, не влюблён в Сакуру?» – любовные объяснения на фоне грядущей войны)

2 июля2 июл

3 мин

Хотя сердце обливается кровью всякий раз, когда столь красивые юноши сгорают на моих глазах… И всё же ничего не поделать – ты должен умереть.

Пусть семнадцатый русскоязычный том «Наруто» и называется «Собрание пяти кагэ», но важнейшим его событием – из числа тех, что оказывают влияние на эмоциональное восприятие повествования, – лично я бы назвал не само это собрание («На повестке дня стоит вопрос о сохранении нашего мира») и не его удручающие итоги. Размышляя о будущем Саскэ, его друзья, ровесники и просто земляки приходят к выводу, что им необходимо самим остановить зарвавшегося товарища, – иначе дальнейшее развитие событий может запустить цепочку кровной мести, разорвать которую будет ой как не просто:

Из-за Саскэ наш мир неуклонно погружается в глубокую тьму. Его нельзя оставлять в живых. Иначе он развяжет войну между великими странами.

Сложнее всего объяснить это решение юному ниндзя, поклявшемуся вернуть друга в родную деревню пусть даже ценой собственной жизни. А потому Сакура, готовая «убить Саскэ своими руками», заходит с козырей: «Раз уж этот дурень в меня влюблён, мне его и переубеждать».

Наруто… Я тебя люблю! Саскэ меня больше не волнует! Сама не понимаю, что я в нём нашла… {…}

День за днём Саскэ всё больше отдалялся от меня… Но ты, Наруто… Ты всегда оставался рядом. Поддерживал в трудную минуты… И наконец-то я осознала… Я поняла, какой ты на самом деле. Теперь жители деревни любят тебя и почитают как героя, спасшего Листву. И я просто одна из них. Раньше ты был тем ещё проказником и бездарем… Но постепенно преобразился в умелого синоби… И всё это время я наблюдала за твоим прогрессом.

А что Саскэ? Он продолжает творить бесчинства. Каждый его поступок разбивает мне сердце… Он изменился… Я его больше не узнаю… Но когда я рядом с тобой, вот так обнимаю тебя… На душе спокойно… Сейчас я понимаю, насколько сильно я тебя…

Всё прочее, конечно, меркнет перед этой душераздирающей сценой.

Я не настолько легкомыслен, чтобы заявлять подобное в шутку. До встречи на поле битвы.

Хотя война – четвёртая мировая война синоби – всё-таки объявлена. Долгие годы считавшийся пропавшим без вести Мадара Утиха, «бывший ниндзя Деревни, Скрытой в Листве и глава клана Утиха, проигравший в битве с первым хокагэ», не без гордости сообщает всем о своих далеко заглядывающих планах «возродить Десятихвостого», дабы с его помощью навсегда избавиться от вражды и распрей.

Но мы знаем, куда, как правило, ведёт дорога, выложенная из благих намерений подобного толка.

Я собираюсь объединиться со всем сущим и достичь совершенного воплощения! С помощью новообретённой силы я уничтожу неравенство между людьми!

Однако исход, вероятно, сильно впереди. Пока что стоящие «на страже мира и покоя пяти великих держав» скрытые деревни заключают стратегический союз и соглашаются создать «первые в истории объединённые войска синоби»: сокрушить столь сильного врага получится только вместе.

Наследил Мадара и по первому пункту. Пересказывая легенду про «отца всех синоби», Отшельника Шести Путей (тот некогда «основал учение синоби, с помощью которого стремился привести человечество к миру и благополучию»), злодей вполне себе «убедительно» доказывает, что у двух юношей якобы просто-напросто нет иного выхода, кроме как однажды сразиться друг с другом.

На пороге смерти отшельник выбрал себе единственного наследника, тем самым дав жизнь проклятию вечной ненависти. {…} Он счёл достойным не старшего брата, алчущего могущества, а младшего – жаждущего любви. Однако старший мнил себя без пяти минут наследником, оттого и не смог смириться с последней волей отца. {…} Шло время, кровные узы истончались, а потомки братьев продолжали соперничать друг с другом. От старшего брата ведёт своё начало клан Утиха, а от младшего – Сэндзю. {…}

Сэндзю и Утиха… Воля огня и ненависть… Наруто и Саскэ… Вы двое – всего лишь следующие избранники судьбы.

И вот тут, кажется, великая сага Масаси Кисимото (кстати, 17-я книга вышла у нас в переводе Даниила Шлобина и Светланы Боголюбовой) отчётливо свернула в сторону забрезжившей вдали финишной прямой.