Питание в поле было, в основном, без изысков, однообразное. Каши, супы чередовались изо дня в день одни и те же. Макароны, вермишель. Крупы- гречка, рис, пшено. Перловку старались на складе не получать, долго варилась. Так как английских сэров - пэров среди нас не было, то овсянку по утрам не ели.
Если работали на вездеходе, машине, то с собой брали консервированные щи- борщи в банках, обычно, стеклянных.
Из консервов тушёнка свиная, говяжья. Одно время была китайская тушёнка в больших банках. Сверху плавал жидкий жир. Часто менялись ею с местными на что- нибудь. Бичи успешно пропивали таких "китайцев".
Рыбные консервы, паштеты. Каши в банках с тушёнкой . Работая пешком, старались уменьшить вес рюкзаков до минимума. Супы сублимированные в пакетиках, сухари, мука. Однажды с АН- 2 нам сбросили пару мешков с продуктами. Там была одна такая вкуснятина, которую больше не довелось увидеть - консервированные бобы (или фасоль?) с беконом в плоской упаковке из чего-то типа алюминиевой толстой фольги. Сытно и вес небольшой. Кстати, тогда разбилась при падении с высоты одна стеклянная банка с рисовой кашей и тушёнкой (о чём думали на базе, отправляя такие банки бригаде, работающей пешим порядком?). Наша собака так тщательно вылизала осколки, съедая содержимое, что чистое стекло блестело, как бриллианты. Но язык, морда собаки, к моему удивлению, не пострадали, не порезались.
Когда удавалось добыть зверя или подстрелить дичь, наловить рыбки, то рацион в корне менялся. Тушёнка задвигалась в сторону, мясо жарили, варили, делали котлеты, шашлык, даже коптили, если много. За все годы из дичи помню, что стреляли глухаря, тетерева, рябчика, гуся, утку, куропатку. Случайно в тумане, который увеличил размер птицы, я дикого голубя подстрелил. В тот же день кедровка на мушку мелкашки попала. Испёк на рожнях у костра этих птичек. Наша студентка ела и нахваливала мясо кедровки и голубя. Однажды журавля убил. Мясо красного цвета, как говядина, оказалось вкусным, но шкуру пришлось снять- разжевать её было сложно даже нашими тогда молодыми зубами. Из мелких зверушек зайцев, белок, ондатру стреляли и ели. Крупный зверь реже добывался- косуля, северный олень, лось, один раз медведь. Медвежатину закоптили, засушили до состояния подошвы, и после сезона в городе она шла на Ура под пиво с друзьями. Когда убил первого оленя, сказали, что по обычаю надо съесть сырую печень. Должен сказать, невкусно. С трудом кусочек прожевал и проглотил. Кровь пить наотрез отказался.))
В Красноярском крае летом как-то подстрелил лося. Мои рабочие сразу сказали, что не будут есть ни почки, ни сердце. Брезгливыми оказались. Втайне от них замариновал в уксусе с луком сердце и филе, порезав на кусочки.( Больше не в чем было мариновать тогда). Вечером, когда прогорел костёр, забил в землю над углями четыре кола с V- образными верхушками. На них уложил толстые палки, нанизал мясо на крепкие ровные пруты и приготовил шашлык из сердца на импровизированном мангале.
Слопали за милую душу. Когда сказал, что они сердце ели, не хотели верить.
А на другой день на сковородке пожарил печёнку с почками вперемежку. И опять мои кадры не поняли, что они съели то, чего опасались, почему-то. Но главный цимус их ждал впереди. Губу сохатого( верхняя часть морды) опалил паяльной лампой, почистил хорошо ножом, промыл, порубил на куски и поставил варить сразу после рабочего дня. Посолил, поперчил, лавровый лист добавил, лучок порезал и в бульон бросил. Весь вечер вода потихоньку на огне кипела, булькала.
На ночь так и оставил висеть котёл над углями. А утром нас ждал нежнейший ароматный холодец. Завтрак затянулся, так как оторвать людей от поедания деликатеса было невозможно. Причём, разогрев этот холодец, получился бульон просто умереть- не встать. Потом парни меня всё спрашивали, когда ещё сохатого подстрелишь? Так им снова хотелось губу эту отведать. Отшучивался:
- Зачем целого лося убивать? Оторвите у него губу, приготовлю.
Но в тот сезон добыл единственного зверя. Бригада была маленькая- я, вездеходчик и пара рабочих. Так что мяса одного лося надолго хватило.
На Таймыре пытались есть нерпу- не пошло. Сало толщиной с ладонь, под салом мясо тёмного цвета с сильным запахом рыбы. Печень пожарили. Смог съесть кусочка три и почувствовал сытость уже. Видно, очень калорийная печень.
Хорошо, когда бригада работает рядом с рекой или на объекте много рыбных речек и ручьёв. Тогда и про тушёнку забывается. Уха, жареная, солёная и вареная рыба на завтрак, обед и ужин. Особенно, если рыбка из благородных- нельма, чир, муксун, омуль, сиг, хариус, тугун и тд.
Впрочем, без сопливого ерша тройная,четверная уха теряет определённую прелесть.
А зимой из мороженой хорошей рыбы строганина, расколотка с солью и перцем- вещь!
Помню, наловили гольца - это такая красная рыба на Крайнем севере. Посолили- не естся и всё. Подвесили её на улице. Прошло пару дней, рыба завялилась, и появился лёгкий душок. Ели, как не в себя. Такая вкуснятина получилась.
Осенью в рацион добавлялись грибы, которые в тайге хоть косой коси. Кедровые орешки после ужина щёлкаются, пока на языке типун не вскочит. Ягоды ели по ходу работы, срывая горстями. Редко находилось время, чтоб собирать вёдрами. Но дежурный рабочий нет- нет да и сварит компот из ассорти- брусники, голубики- черники.
Из оригинальных блюд, часто благодаря рабочему без поварского опыта или его креативу, был разок борщ с макаронами. Сварил он огромную кастрюлю борща. Показалось ему жидковато. Добавил макароны. Да не простые маленькие рожки. Помните, в Союзе были такие макаронины длинные, сварившись, они напоминали бледных толстых скользких удавов. Их ещё полагалось продувать, если в доме, квартире, общаге тараканы водились. Очень эти пруссаки любили жить в таких длинных пещерах. Итак, у поварёнка получился борщ- каша с макаронами, которые торчали из- под крышки, разварившись. Естественно, аппетита кулинарное произведение не вызывало и отправилось на выброс в кусты. Думаю, бурундуки потом оценили по достоинству это блюдо.
Другой кадр сотворил тоже чудо, которое, впрочем, мы съели длинными зубами- так говорила моя бабушка, если еда не нравилась, и я неохотно жевал её.
Водитель Саня подстрелил оленя тогда, а потом мы попали в пургу надолго. Крупы и макарон уже не оставалось, но ребята с полярной станции мыс Стерлегова подарили нам немного манной крупы. А мы их мясом угостили. Так вот, рабочий отварил манку на сгущённом молоке. Отдельно сварил оленину. Подумал и вывалил оленину в кашу, перемешав. Выслушав от нас критику по поводу его оригинальности со вставками из нецензурщины, клятвенно обещал, что больше так делать не будет. Он просто с детства манную кашу любил. Что ж, съели мы сладкое с солёным, но желудки наши среагировали нормально, без эксцессов, так как в пургу, когда ветер со снегом с ног сбивал, перспектива бегать на улицу понОсить радости не вызывала.
Летом на Таймыре массово линяли гуси. Набили мы впрок несколько мешков и засолили птицу.
Один мешок подкинули вертолётчикам, когда они к нам прилетели, выполнив заявку, один- на базу начальству в подарок. И каждый день гусятина на столе для бригады в шесть человек. То жареная, то варёная. Когда ждали на берегу речки, чтобы наш вездеход перебросили на подвеске через Пясину, то просидели там дней десять. Дежурному рабочему Валерке Ускову досталось тогда тяжело поработать поваром. От безделья народ хотел постоянно..., в общем, жрать. Перекрутили гусиные пупки в фарш и напекли пирожки с ними. Я подстрелил оленя. Мясо его в разных видах чередовалось с гусятиной . Ставили сети, ловили рыбу, и с ней тоже создавались всякие кулинарные произведения. Растолстели тогда все с таким питанием. Даже я, несмотря на молодость и постоянные променады по берегу моря и по тундре с ружьём или карабином, стал превращаться в Винни-Пуха. Валерка однажды тоже пошёл на охоту и убил утку гагу . Селезень очень красивый, прямо фантастическая раскраска. Они не боялись людей, плавали под ногами. И вот такую доверчивую птицу он пристрелил. Сказал я ему, чтоб отварил себе её отдельно и никакого гуся он на обед не получит. С кислой физией Валерка сварил бедную утку, но есть не смог- мясо сильно воняло болотом и рыбой.
С тех пор он зарёкся уток убивать.
С овощами в поле было сложнее. Сперва брали с собой лук, но летом он быстро прорастал. Чеснок хранился получше. Морковь, капуста, картошка тоже только вначале сезона, а потом уповать на милость начальства, лётную погоду и оставшиеся вертолётные часы. Пешком работая, разумеется, с овощами было ещё хуже. Выбор стоял- носить лишнюю тяжесть или обойтись несколько месяцев подножным кормом - черемша, дикий лук. На побережье Карского моря по холоду замораживали лук. Перед варкой опускаешь его в холодную воду и быстренько режешь, пока не раскис. Конечно, с собой там были и сушёный лук, сухой картофель, но это такие (г...) неаппетитные продукты. Ещё там по весне собирали чаичьи яйца на скалах и островках, где гнездились полчища этих птиц. Варёными их яйца есть не смогли, привкус странный. Но в тесто их использовали, омлеты с сухим молоком жарили. Когда яйца превратились в птенцов, в омлеты и тесто пошёл снова сухой яичный порошок.
Водитель вездехода Миша Орлов летом подстрелил сохатого. Хранить мясо, даже пересыпанное солью, в жару сложно. Поэтому, как только Орлуша оставался один, пока мы работали, то сооружал импровизированную коптильню. Нарезал мясо полосками и коптил, вялил его. Этими кусочками можно было быстро утолить голод, и не раз мы брали копчёную сохатину с собой в маршрут на пару дней. Ещё однажды Орёлик приготовил оригинальный суп- затируху.
Сварил мясо, в бульон добавил поджаренную муку, лук. Что ещё в нём было, не помню, но получилось сытно и вкусно . И Миша назвал это блюдо затирухой.
Про то, как однажды почти все бригады, кроме моей и ещё одной, кто без техники работал, с неделю питались одними куриными яйцами в тайге, я ранее написал рассказ " Таёжные яйца".
Ну, а мне с двумя рабочими, когда пришлось поголодать, благодаря медведям, уничтоживший наши лабазы с продуктами, удалось отведать незабываемую пищу. В зимовье был подвешен мешок с каким-то сухим кормом- думаю, для коня. Там были зёрна , сухие части стеблей, половА. Мы назвали это комбикормом и пытались сделать из него котлеты- лепёшки. Масла, соли, муки у нас уже не было. Да и, вообще, ничего не оставалось из продуктов. Через несколько минут лошадиная еда потеряла свои ровные формы и развалилась по сковородке одной массой. Ели ложками ЭТО, успокаивая себя тем, что кони от такой еды вон какие здоровые.
Ещё неплохо подкармливались лиственничными иголочками- нежными и кисленькими. Пробовал ягель, помня, что это основная пища северных оленей. Блин, горько и невкусно.
Мой старший товарищ Иван Косенко рассказывал, что в такой голодной ситуации они подстрелили вОрона (не путать с вороной). Варили его в ведре, чтоб на всех хватило. Даже жиринки не появилось. А синее тело птицы невозможно было жевать после нескольких часов варки. Видно, не зря говорят, что вОрон живёт 300 лет. Этот, точно, был долгожителем.
Мой однокашник Андрей Бец, закинутый со старшим коллегой на пункт триангуляции на вершину горы в Саянах вертолётом, чтобы снять элементы редукции, вместо одного дня провели там неделю- погода резко ухудшилась, и вертушка не прилетела на следующий день их забрать. Они слопали старую оленью шкуру, которую подстилали под себя в палатке. Андрюха мне потом сказал, что он теперь знает, как можно замшу зубами выделывать.
Самое интересное, что, когда тебя лёжа качает от голода, думаешь не о деликатесах, ресторанах, маминых пирожках. В памяти всплывает недоеденный когда-то кусок хлеба, выброшенные продукты. Потом несколько месяцев ловишь себя на том, что после еды машинально сметаешь ладонью крошки со стола и отправляешь их в рот. Я тогда понимал своего отца, который всю жизнь не мог позволить выбросить еду и так же подбирал крошки. Наголодался в детстве и юности он.
И ещё я не мог работать, если с собой не было сладкого. Всегда заказывал конфеты карамельки. Работая пешком, мы вводили нормы питания на троих, чтобы хватило продуктов. Я назначал одного из рабочих ответственным за распределение, и тот тщательно рассчитывал, сколько конфет каждому на завтрак, обед, ужин. Сначала коллеги и мои рабочие скептически относились к тому, что я без конфет не выезжал в поле. Даше подшучивали над сладкоежкой. Но позже слышу на связи, как ребята коллеги тоже стали заказывать себе сладости. Мой друг Ваня Старков вместо карамелек нечаянно заказал по рации шоколадные конфеты. Ему их прислали ближайшим бортом. Лето, они стали от жары таять. Пришлось им срочно питаться одними конфетами.
А раз мы даже вернулись из тайги, так как мало с собой взяли конфет и сахара. Это было в районе Кунермы. Весна, снега по пояс ещё. Ушли вчетвером в горы, намаялись по сугробам дольше, чем планировал. Тушёнка и крупа была, чай тоже, а сладкое закончилось. И силы вместе с ним. Дальше идти я не решился. Вернулись в посёлок, купил в магазине конфеты , и с новыми силами опять отправились штурмовать заснеженные предгорья Байкальского хребта.
А какие необычные блюда довелось вам отведать в полевых условиях?
