История военно-морского противостояния в регионе Чёрного моря представляет собой череду взлётов и падений. Если оставить в стороне ранние походы русских князей на Византию и обратиться к эпохе парусных судов и огнестрельного оружия, то станет ясно, что Османская империя долгое время доминировала в этом регионе. Однако, после присоединения Крыма к России, такое положение дел стало неприемлемым, и в 1783 году по указу Екатерины II был создан Черноморский флот.
Уже во время Русско-турецкой войны 1787-1791 годов османское господство на море было успешно оспорено. Несмотря на первоначальные неудачи, объяснявшиеся недостатком опыта, Черноморский флот одержал ряд значительных побед над турками у Очакова, Фидониси, Керченского пролива, Тендры и Калиакрии. Впоследствии, в XIX веке, русские и турецкие моряки неоднократно сталкивались в морских сражениях, но Османская империя слабела, а Российский императорский флот постепенно наращивал свою мощь. К 1853 году Османская Порта уже не могла рассчитывать на самостоятельное свержение российского господства в Чёрном море, что и подтвердило Синопское сражение.
Тем не менее, черноморцы не решились вступить в бой с объединённой англо-французской эскадрой, хотя её разгром, даже ценой потери флота, мог бы принести Российской империи победу в Крымской войне. Вместо этого моряки проявили героизм на суше, но Севастополь пал, и война 1853-1856 годов была проиграна.
Одним из условий мирного договора стал отказ России от содержания флота на Чёрном море, что привело к временному восстановлению турецкого господства, которое они использовали во время Русско-турецкой войны 1877-1878 годов.
Однако законы истории неумолимы. Экономика Османской империи приходила в упадок, и, несмотря на попытки усилить флот современными броненосными фрегатами и корветами во второй половине XIX века, средств на их содержание и своевременное обновление не хватало. Российская империя, напротив, демонстрировала устойчивый рост и вскоре приступила к восстановлению Черноморского флота. Ввод в строй трёх эскадренных броненосцев типа «Екатерина II» ознаменовал возвращение российского господства на Чёрном море.
Попытки Османской империи усилить свой флот перед Первой мировой войной были несопоставимы с ростом мощи Российского императорского флота на этом театре военных действий. Некоторое колебание произошло, когда Германия направила на помощь своим будущим союзникам крейсера «Гебен» и «Бреслау». Но даже тогда турецкий флот (точнее, германо-турецкий, поскольку немецкие корабли сохранили немецкие экипажи) не смог добиться господства на море. После ввода в строй дредноутов типа «Императрица Мария» превосходство Черноморского флота над германо-турецким флотом вновь стало практически абсолютным.
Формально можно утверждать, что Турция вернула контроль над Чёрным морем после ухода Русской эскадры в Бизерту в 1920 году. Однако, по сути, Турция в то время была ослабленной проигравшей войну державой, и следовало бы говорить о периоде «безвластия», вызванном неспособностью как советских, так и турецких военно-морских сил в этот период. При этом СССР смог быстрее восстановить Черноморский флот, и до 1991 года его превосходство над ВМФ Турции становилось всё более подавляющим.
После распада СССР и перехода морской мощи к РФ, экономические трудности не позволили поддерживать прежний статус-кво. Черноморский флот России ослабевал, и в 2000-х годах Турция вновь заняла доминирующее положение. Ситуация могла измениться с реализацией госпрограммы вооружений 2011-2020 годов, но этого не произошло.
Содержание:
Текущее состояние ВМФ РФ и Турции на Чёрном море. Количество
В настоящее время Россия смогла частично модернизировать подводную компоненту Черноморского флота, введя в строй шесть улучшенных подводных лодок проекта 636.3. С учётом модернизированной «Алросы», общее количество подводных лодок Черноморского флота РФ достигло семи единиц. Это серьёзные подводные единицы, но ВМФ Турции располагает тринадцатью подводными лодками четырёх различных типов.
Двенадцать из них (трёх типов) представляют собой модификации немецкой подводной лодки типа 209. Предполагается, что российские 636.3 превосходят турецкие 209, особенно те, что были построены в 70-80-х годах прошлого века. Тринадцатая подводная лодка – новейшая «Пири Рейс» типа 214 с воздухонезависимой энергетической установкой – была передана турецкому флоту в 2024 году, и планируется ввести в строй ещё пять таких подводных лодок.
Аналогичная ситуация с фрегатами. Планы пополнения Черноморского флота шестью кораблями проекта 11356Р не были реализованы, в строй вошли только три – «Адмирал Григорович», «Адмирал Эссен» и «Адмирал Макаров». Кроме того, имеются сторожевые корабли «Ладный» и «Пытливый» проектов 1135 и 1135М, вступившие в строй в 1980 и 1982 годах соответственно.
Основу надводных сил ВМФ Турции составляют фрегаты проекта МЕКО 200 и новейший «Стамбул». Считается, что российские фрегаты «адмиральской серии» превосходят турецкие, но их всего три, а у Турции – восемь МЕКО плюс «Стамбул». Сторожевые корабли проекта 1135 лучше американских «Оливер Х. Перри», но их у России два, а у Турции – восемь. Всего турецкий ВМФ получит четыре «Стамбула», а Черноморский флот в ближайшее время вряд ли сможет рассчитывать на значительное пополнение фрегатами. Состояние Северного и Тихоокеанского флотов таково, что корабли такого класса там необходимы, а строить фрегаты в больших количествах РФ не может.
Недавно Черноморский флот получил первый корвет проекта 20380 «Меркурий». Он, вероятно, превосходит любой турецкий корвет по своим боевым возможностям, но в составе ВМФ Турции десять корветов, а в составе Черноморского флота – только один. Можно считать корветами два малых ракетных корабля «Сивуч», но и 3 против 10 – не лучшее соотношение. Шесть малых ракетных кораблей и четыре малых противолодочных корабля уступают в численности турецким ракетным катерам, которых не менее 19. Можно добавить к российским кораблям четыре «голубя мира» проекта 22160, но их боевые качества вызывают большие сомнения.
Турция ввела в строй свой первый универсальный десантный корабль, фактически – лёгкий авианосец «Анадолу». Аналогов этому кораблю в составе Черноморского флота нет. В десантных кораблях Черноморский флот превосходит турецкий флот, но из-за отставания в кораблях основных классов реализовать это преимущество вряд ли возможно.
В морской авиации превосходство, кажется, на стороне РФ. Черноморский флот располагает двумя полками морской авиации, одним смешанным, а другим – отдельным морским штурмовым. Воздушные силы ВМФ Турции (6 патрульных самолётов, 26 вертолётов) примерно соответствуют или даже превосходят российский 318-й смешанный авиаполк, но у турок нет штурмовых авиаполков.
43-й отдельный морской штурмовой авиаполк – несомненное преимущество Черноморского флота, но его материальная часть оставляет желать лучшего. Хотя данные о поступлении новой техники в войска засекречены, можно предположить, что полк далёк от полного укомплектования Су-30СМ.
Важным преимуществом Черноморского флота (ЧФ) РФ является наличие двух ракетно-артиллерийских бригад, укомплектованных современными комплексами, такими как «Бал» и «Бастион».
Однако турецкий флот имеет значительное преимущество в плане географического развёртывания. ЧФ ограничен акваторией Черного моря (за исключением малых судов класса «река-море»), а опыт Специальной военной операции (СВО) показал уязвимость военно-морских баз перед крылатыми ракетами. Предположительно, турецкие военно-морские базы (ВМБ) также не обладают высокой степенью защиты, особенно от новейших российских ракет. Тем не менее, Турция имеет возможность передислоцировать часть своих кораблей на базы средиземноморского побережья и оперативно вводить их в Черное море лишь на период проведения боевых операций.
В целом, по своему составу Черноморский флот явно уступает турецкому флоту. Этот разрыв в численности со временем будет только увеличиваться.
Турецкий флот: прорыв в будущее
Согласно информации от «Naval News» от 2 января 2025 года, контр-адмирал Зеки Актюрк объявил о начале строительства трёх основных боевых кораблей для турецкого флота: авианосца (программа MUGEM), эсминца (программа TF-2000 AAW) и подводной лодки (программа MILDEN). Рассмотрим эти корабли более подробно.
Авианосец характеризуется следующими параметрами: водоизмещение – 60 000 тонн, максимальная скорость – более 25 узлов, крейсерская скорость – 14 узлов. Дальность плавания при крейсерской скорости составит 10 000 морских миль. Экипаж – не менее 800 человек. Авиагруппа – до 50 пилотируемых и беспилотных летательных аппаратов.
Таким образом, стартовало строительство крупнейшего боевого корабля в истории турецкого флота, причём на собственной верфи. Турецкий авианосец по своим габаритам и вместимости сопоставим с британскими кораблями класса «Куин Элизабет». Особый интерес представляет его авиационное крыло.
Предполагалось, что авианосец будет оснащен американскими СВВП F-35B, но США отказались от поставок этих самолётов Турции. Однако в будущем ситуация может измениться, и тогда турецкий авианосец сможет обеспечить базирование не менее 24 F-35B. В настоящее время турецкие адмиралы планируют разместить на своём крупнейшем корабле те аппараты, которые будут доступны в ближайшем будущем.
Заявлено о присутствии четырёх типов летательных аппаратов. Единственным пилотируемым является сверхзвуковой легкий штурмовик TAI Hurjet. Этот самолёт находится в стадии разработки и по своим задачам и возможностям сопоставим с российским Як-130. Однако российский самолёт является дозвуковым, а TAI Hurjet должен развивать скорость до 1,4 Маха. В целом, ни один из них нельзя считать полноценным боевым самолётом. Тем не менее, имея «оморяченную» версию лёгкого штурмовика, Турция сможет начать подготовку пилотов палубной авиации, что крайне важно. Даже если США не поставят F-35В, могут появиться новые лёгкие боевые самолёты горизонтального взлёта и посадки, пригодные для эксплуатации с турецкого авианосца. Например, Су-75.
Остальные два типа ЛА – беспилотные истребители: дозвуковой TAI ANKA-III и сверхзвуковой (в одной из модификаций) Baykar Bayraktar KIZILELMA. TAI ANKA-III – малозаметный БПЛА, построенный по схеме «летающее крыло» с использованием технологии «стелс», его взлётная масса достигает 6500 кг.
Этот аппарат способен развивать скорость до 0,7М, находиться в небе до 10 часов и нести разнообразный арсенал боеприпасов класса «воздух-поверхность» и «воздух-воздух», при этом его полезная нагрузка достигает 1200 кг, размещаемых на внутренней или внешней подвеске. Примечательно, что одной из опций является возможность нести БПЛА-камикадзе.
В целом, TAI ANKA-III больше напоминает ударный беспилотник, способный в определенных ситуациях также и к воздушному бою. Baykar Bayraktar KIZILELMA – совсем другое дело.
Этот БПЛА разрабатывается в двух версиях: дозвуковой и сверхзвуковой, оснащен собственной РЛС AESA и системой радиоэлектронной борьбы. Дозвуковая версия даже легче TAI ANKA-III (около 6 тонн), а сверхзвуковая, вероятно, будет тяжелее. В общем, этот летательный аппарат, возможно, действительно сможет эффективно вести воздушный бой, особенно при наличии информации о местоположении вражеских самолетов.
Наконец, четвертым аппаратом представлен «старый добрый» Bayraktar TB3, обладающий гораздо более скромными характеристиками (скорость 300 км/ч, максимальный взлетный вес 1450 кг, полезная нагрузка 280 кг) и, вероятно, включенный в список просто для количества.
Эскадренный миноносец представляет собой аналог американского «Арли Берк», но в турецком исполнении.
Водоизмещение составит 8300 тонн, скорость – свыше 26 узлов. Основное вооружение будет размещено в 96-ячеечной УВП MIDLAS, способной применять ЗУР большой дальности системы SIPER, средней и малой дальности – HISAR, противолодочные ракеты ASROC, а также крылатые ракеты для поражения наземных целей GEZGIN и ПКР ATMACA.
ЗУР SIPER в модификации block 2 оснащены активной ГСН, досягаемость по высоте 30 км и по дальности 150 км. Ведутся работы над улучшенной ракетой с дальностью 180 км и высотой свыше 30 км. Семейство ЗУР HISAR включает ракеты малой (15-25 км) дальности с инфракрасной ГСН и ракеты средней дальности (40 км) с активной ГСН.
Характеристики крылатой ракеты GEZGIN в точности не известны, но при ее разработке турки ориентировались на американский «Томагавк». Вероятно, результат получился хуже, так как, по имеющимся данным, дальность полета ракеты составляет 1000-1200 км. ПКР ATMACA – это некий аналог «Гарпуна» с массой ракеты 750 кг, массой боевой части 220 кг, дальностью 220-250 км, дозвуковой скоростью и низкой высотой полета. Ракета достаточно «умна», может быть перенацелена в полете, а в случае промаха – способна осуществить поиск цели и повторную атаку.
Разумеется, эсминец оснащен 324-мм противолодочными торпедами и достаточно развитым артиллерийским вооружением, включая 127-мм пушку, два 35-мм зенитных комплекса для борьбы с ракетами, а также несколько артустановок меньшего калибра (вероятно, 25-мм). Предполагалось, что на эсминце будет установлено электромагнитное и/или лазерное вооружение, но это представляется маловероятным.
Подводная лодка – турецкой разработки.
О ней известно немногое. Это будет крупнейшая ПЛ ВМФ Турции (надводное водоизмещение 2700 т) с воздухонезависимой энергетической установкой (ВНЭУ) и вооружением из 533-мм торпед, крылатых и противокорабельных ракет.
Очевидно, что по численности КЧФ сильно уступает ВМФ Турции, и это отставание будет только нарастать. Тем не менее, по моему мнению, наш Черноморский флот мог бы стать грозной силой, способной успешно поспорить с ВМФ Турции за Чёрное море, даже не втягиваясь в «гонку за вымпелами».
Только вот «бы» мешает.
Система? Нет, не слышали
Как я неоднократно подчёркивал, в России до сих пор отсутствует комплексный подход к формированию военно-морского флота. Мы разрабатываем отдельные виды вооружений, строим корабли и самолёты, зачастую превосходящие мировые аналоги и, как правило, превосходящие турецкие образцы. Однако, флот как целостная система, где элементы взаимосвязаны, усиливают друг друга и обеспечивают максимальную эффективность, остаётся недостигнутой целью.
Спецоперация выявила ключевую роль информации о противнике в современной войне. Единая государственная система освещения надводной и подводной обстановки (ЕГСОНПО) находится в плачевном состоянии, что позволяет украинским безэкипажным катерам (БЭК) неожиданно атаковать наши корабли вблизи военно-морских баз. Ракетные удары зачастую обнаруживаются уже в момент вхождения вражеских противокорабельных ракет (ПКР) в зону действия радиолокационных станций (РЛС) зенитных ракетных комплексов (ЗРК), что снижает эффективность противовоздушной обороны (ПВО). При этом ВСУ не способны организовывать массированные ракетные атаки с использованием большого количества ПКР.
К сожалению, отсутствие системного строительства военно-морского флота, как и других родов войск, является ахиллесовой пятой Вооружённых Сил РФ.
Конечно, численное превосходство противника – это всегда плохо. Но главная проблема не в том, что Черноморский флот (ЧФ) располагает семью подводными лодками, а Турция – тринадцатью. Проблема заключается в отсутствии эффективно выстроенной системы противолодочной обороны (ПЛО), интегрированной в общую структуру флота.
Система ПЛО, основанная на шести подводных лодках проекта «Варшавянка» и одной «Палтус», корветах, стационарных и мобильных гидроакустических комплексах, современной авиации и противолодочных минах, способна уничтожить даже тринадцать турецких подводных лодок. Естественно, при условии, что они будут действовать без поддержки надводных кораблей и патрульной авиации. Решающую роль играет не количество, а системный подход, обеспечивающий синергетический эффект, при котором общая эффективность системы значительно превышает сумму эффективности отдельных элементов.
Классическим примером является приграничное сражение 1941 года. У нас было гораздо больше танков, чем у Германии, но мы не умели ими грамотно пользоваться. Вводя в бой большие танковые соединения без должной поддержки артиллерии, авиации и пехоты, мы проигрывали вермахту. У немцев было меньше танков, но они применяли системный подход, умело сочетая различные виды войск. Впоследствии мы переняли этот опыт, и советский танковый корпус образца 1944 года был назван «величайшей ударной силой в истории человечества».
Возникает вопрос: почему турецкие подводные лодки должны атаковать в одиночку, без поддержки надводных кораблей и авиации? Ведь у Турции больше надводных кораблей, чем у нас, а также имеется противолодочная авиация.
Действительно, у Турции больше фрегатов, чем у Черноморского флота. Однако, наши ракеты «Калибр», «Оникс» и «Циркон» обладают достаточным потенциалом, чтобы быстро превратить турецкие фрегаты в подводные объекты для дайвинга.
Если информация о дальности ракет «Оникс» и «Циркон» в 500-1000 км соответствует действительности, то они способны поразить цели практически в любой точке Чёрного моря с берега. Истребители с ракетами класса «воздух-воздух» с дальностью до 300-400 км могут уничтожить вражеские патрульные самолеты на дистанциях, исключающих воздушный бой с истребителями прикрытия. Впрочем, не факт, что ВВС Турции предоставят такое прикрытие морякам.
У нас есть мощное ракетное вооружение, которому туркам сложно что-либо противопоставить. Однако, у нас отсутствуют системы дальнего обнаружения, позволяющие своевременно выявлять корабли и самолеты противника и выдавать целеуказание. У нашего флота есть сильные стороны, но из-за недостатка средств освещения надводной и подводной обстановки мы не можем эффективно их реализовать.
Грустные перспективы
С другой стороны, едва ли сегодняшний турецкий ВМФ значительно превосходит нас в системности применения своих сил. Военных флот Турции длительное время развивался не как самостоятельная сила, а как компонент могущественных ВМС НАТО. И от этого компонента, в сущности, не ожидалось многого, так что сегодня турецкий флот не самодостаточен. К примеру, тех же самолётов ДРЛО, полезность которых сегодня невозможно оспорить, у моряков Турции нет вообще, а у ВВС – только 4 ед. Что весьма немного и совершенно не гарантирует хотя бы эпизодическое взаимодействие таких самолётов с турецким флотом.
Однако турки идут по пути формирования сбалансированного флота. Разумеется, их авианосец, создаваемый по программе MUGEM, не имея полноценных многофункциональных истребителей, самолётов ДРЛО, РТР/РЭБ и так далее, совершенно не ровня не то что американским, но также и французскому, британским или китайским авианосцам. Даже и модернизированному «Кузнецову» он не будет ровней – если наш ТАВКР когда-нибудь вернётся в строй, конечно.
Но, получая в своё распоряжение носитель БПЛА и легкой авиации, турки значительно повысят ситуационную осведомлённость своего флота.
Baykar Bayraktar KIZILELMA на палубе УДК «Андалолу»
Введя в строй серию крупных эсминцев со сравнительно дальнобойными ЗУР, они смогут выстраивать эшелонированное ПВО своих корабельных соединений. Перейдя на ПЛ с ВНЭУ, они во многом нивелируют недостаточную автономность дизель-электрических ПЛ и получат подводную компоненту с расширенными возможностями проводить операции совместно с надводными и воздушными силами флота.
И никогда не нужно забывать, что в случае гипотетического российско-турецкого конфликта турецкие ВВС и ВМФ получат максимальную поддержку разведывательных сил и средств НАТО, как, собственно, это происходит сейчас с Украиной. То есть в интересах турецкого ВМФ будут работать и патрульная авиация, и самолёты ДРЛО, и разведывательные БПЛА наших заклятых американских и европейских друзей.
А чем ответим на это мы? Построим для Чёрного моря штук пять корветов и, чем морской черт не шутит, пару фрегатов проекта 22350? Которые в случае войны будут как на ладони у разведки НАТО, но сами будут располагать лишь данными от собственных РЛС? Доведём численность современных истребителей до штатной в единственном штурмовом авиаполке КЧФ? Так судя по темпам обновления, к тому моменту, как это произойдёт, первые поступившие в полк Су-30СМ надо будет уже списывать по старости.
В силу сравнительно небольших размеров Чёрного моря, для превращения его в Русское море нам вовсе не нужно на каждый турецкий вымпел отвечать своим. А вот что нам действительно нужно, так это объединённые в единую разведывательную сеть:
1. Разведывательные спутники в достаточном количестве, включая спутники активной радиолокационной разведки;
2. «Народные» самолёты ДРЛО и РТР по типу «Эдванст Хокая» или Як-44, если угодно. Чудовища А-100 «Премьер» хороши всем, кроме того, что выпустят их (если выпустят) крайне ограниченной партией, которой едва ли хватит на нужды ВКС, не говоря о флоте;
3. Современные патрульные самолёты на смену Ил-38, которые даже с «Новеллой» уже сегодня сильно устарели;
4. Современные вертолёты ПЛО;
5. Стационарные и/или мобильные сети гидрофонов, возможно – корабли гидроакустической разведки;
6. Разведывательные БПЛА.
Разумеется, всё вышесказанное не отменяет необходимости иметь ядро черноморского флота, состоящее из некоторого количества современных надводных и подводных боевых кораблей, многофункциональных истребителей и др. Но при наличии такой разведывательной системы нам вовсе не нужно стремиться к паритету по численности с турецким ВМФ. Потому что уровень контроля воздушной, надводной и подводной обстановки будет таким, что если вдруг случится очередная русско-турецкая война, вероятность гибели того же авианосца программы MUGEM, зашедшего в акваторию Чёрного моря, будет приближаться к 100 %. Хоть с Baykar Bayraktar KIZILELMA на борту, хоть с F-35B.
И, конечно, обращает на себя внимание тот факт, что большая часть указанных сил либо может использоваться не только в интересах КЧФ, но и других флотов (спутники), либо мобильна и может быть при необходимости оперативно переброшена на другой театр. В случае если вдруг возникнет обострение международной обстановки где-нибудь на Балтике или Дальнем Востоке.
Официальная группа сайта Альтернативная История ВКонтакте
Телеграмм канал Альтернативная История
Читайте также:
👉 Подписывайтесь на канал Альтернативная история ! Каждый день — много интересного из истории реальной и той которой не было! 😉
