Штурм Берлина и вся Берлинская наступательная операция, в апреле-мае 1945-го года, вероятно, один из наиболее мифологизированных эпизодов истории Великой Отечественной Войны. Чему способствует и появившаяся уже в 1990-е, после штурма Грозного, новая мифология о танках в городе, многократно преувеличившая потери бронетанковой техники в городе, не говоря уже о ставших классикой "ненужной гонке" фронтов к Берлину, "ведь война и так кончается", и представления потерь всей масштабной Берлинской наступательной как потерь советских войск, непосредственно, на улицах столицы Третьего Рейха.
- мифология о танках в городе, машина, которую она породила и особенности штурма города с бронетехникой:
Не претендуя не только на полный разбор, но даже и на простое перечисление всей "берлинской" мифологии, к уже прошедшим (для уважаемого читателя) майским праздникам и 80-летнему юбилею Победы, стоит вспомнить ход последней битвы Великой Отечественной, обрисовать крупными мазками все предшествовавшие ей обстоятельства.
Война на пороге их дома..., 1945-й год.
К началу 1945-го года, несмотря на череду поражений предыдущего года, немецко-фашистские войска, сохраняли численность не менее 10 миллионов человек, ядром их был Вермахт имевший не менее 7,4 млн человек кадрового состава, в том числе, в действующей армии не менее 5,3 млн человек*. Снижение призывного возраста в нацистской Германии в июле 1944-го, до 16 лет (массовый их призыв пришёлся также на конец года и начало 1945-го, весной 1945-го в кадровые части могли попадать и 15-тилетние), позволило воссоздать многие части и соединения, восполняя потери 1944-го, пусть качество подготовки их состава и резко снизилось. На восточном направлении, средняя численность дивизий Вермахта, по личному составу, была сопоставима, а зачастую и превышала численность советских. Территориальные формирования фольскштурма могли, по крайней мере, этого от них ожидали нацистские верхи, качественно и количественно усилить оборону населённых пунктов. Связанным с этой кампанией тотальной мобилизации явлением были фольксгренадёрские дивизии и прочие "народные" соединения и части, комплектовавшиеся по схожим с фольксштурмом принципам (принимались негодные к службе по здоровью или возрасту, комиссованные, несовершеннолетние...), но, при этом, применявшиеся как кадровые соединения.
- расчёты по "Великая Отечественная Война. Кампании и стратегические операции в цифрах"
- по расчётам Мюллера-Гиллебрандта в работе "Сухопутная армия Германии", численность германских вооружённых сил, без войск стран-сателлитов, составляла 9,7 млн человек, включая 7,9 млн в частях Вермахта и формированиях СС, а также 1,8 млн во вспомогательных военизированных формированиях и с учётом вольнонаёмного состава, численность формирований фольксштурма неизвестна, Мюллер-Гиллебрандт приводит условные 1,5 млн человек, то есть, около 11,3 млн человек, в сумме
- для сравнения, Красная Армия, без учёта польских, чехословацких, румынских и болгарских формирований, имела 6,75 млн человек в действующей армии, 432 тысячи человек в частях резерва Верховного командования, при общей численности в 11,4 млн человек, численность вышеупомянутых союзных формирований РККА - 326 тысяч человек
Производство военной техники, в 1944-м, вышло на свои пиковые показатели, за счёт новой экономической кампании "тотальной мобилизации", восполняя потери моторизованных и танковых соединений, авиачастей, "узким" их местом стала система массовой подготовки кадров и падение качества продукции. Территориальные потери на Востоке, как и на Западе, почти не затронули "имперских" земель, пусть и лишая германскую промышленность прежней богатой ресурсной базы, включая и людской ресурс*. Производство гусеничной бронетехники, в суммарных показателях, даже превысило показатели советской промышленности, достигнув 32 тысяч штук (против 29 тысяч в СССР), пусть и за счёт роста производства полугусеничных БТР, а не танков и штурмовых САУ, однако стоит отметить выпускавшийся с 1943-го года всё большим и большим тиражом танк Пантера (более 3 тысяч за 1944-й год), считавшийся средним формально, но, по сумме характеристик, начиная с банального веса, бывший тяжёлым.
- Западная Европа для Рейха выступала, в том числе, как источник рабочих рук, а их промышленные мощности использовались как вспомогательные или ремонтно-восстановительные, что было удобно при ротации частей Вермахта - "заказчик" (например, танковая дивизия) прибывал с Восточного фронта на переформирование, заодно и "присматривал" за ремонтом своего имущества
- в том числе, иностранными рабочими, как восточными, так и западными, не всегда добровольно, пополнялись ряды военно-строительной организации Тодта, составляя большую часть её личного состава - до 85% от, примерно, 1,5 миллионов человек
Напрямую же, Рейх лишился всего 15% своих производств и, примерно, такой же доли рабочих рук, эффект от стратегических бомбардировок авиации США и Великобритании, будучи вполне ощутим, тем не менее, за счёт мобилизационных мероприятий, "размазывался" по всей экономике Рейха, не обрушивая ни одну из её отраслей, несмотря на попытки целенаправленно "выбивать" их с воздуха. Даже транспортная система Германии, находясь в глубоком кризисе из-за систематических ударов по сортировочным железнодорожным станциям и другим ж/д объектам, дополнявшихся охотой на локомотивы вблизи линии фронта, причём понятие "вблизи" постоянно расширялось пропорционально массовому поступлению в американские войска дальних истребителей, подавала к началу 1945-го года более 50% составов в день, в сравнении с пиковыми показателями транспортной системы - 87 тысяч составов в декабре 1944-го и 70 тысяч в январе 1945-го, в сравнении с 136 тысячами в июле 1944-го, при пике в 150 тысяч, достигнутом в 1943-м году. Применявшиеся параллельно меры по уменьшению гражданского и "второстепенного" траффика на железных дорогах позволяли, на удовлетворительном уровне, обеспечивать германские войска и остатки войск сателлитов.
В целом же, 1945-й год нацистская Германия и её сателлиты встречали, всё ещё, будучи грозной военной силой.
Развёрнуто против Красной Армии было не менее 3,1 млн солдат действующей армии (без учёта частей Люфтваффе), их мог подкрепить трёхсоттысячный резерв командования Сухопутных войск Вермахта и полутора-двухмиллионная армия резерва. Вдобавок, сам характер войны, её напряжённость в сочетании с постоянной угрозой прорыва танковых соединений Красной Армии и выхода её фронтов и армий на оперативный простор, вынуждал сохранять на Востоке большую часть танковых и прочих подвижных соединений, ударных самолётов и артиллерии. Соединения войск немецко-фашистского блока могли обороняться опираясь на близкий тыл, густую дорожную сеть и многочисленные населённые пункты, получая не такие уж и широкие полосы обороны - не более 14 расчётных километров на пехотную дивизию (на Востоке, западное направление было гораздо менее "плотным"), что обеспечивало действенность обороны, несмотря на ослабление состава самих дивизий. И, хоть нам, из дня сегодняшнего, и кажется, что уже в начале 1945-го исход войны был предрешён...
Настоящим приговором Третьему Рейху стал успех Висло-Одерской наступательной операции Красной Армии, в январе-феврале 1945-го года.
Советские войска, буквально, разрубив группировку немецко-фашистских войск в Европе надвое, создав клин глубиной в полтысячи километров за неполный месяц, покончили с экономикой Рейха как с единым целым и окончательно подорвали её производственный потенциал. Объёмы выпуска продукции военного назначения начали безостановочное падение, в марте составляя всего 35% от уровня лета 1944-го года. Но даже этот успех не означал ещё полного разгрома противника, поскольку каждая "половинка", по-прежнему, сохраняла под своим контролем территории обеспечивавшие их снабжение и даже питавшие их кадровый резерв, разумеется, и то, и другое было лишь малой долей прежних возможностей, но дав этим "половинкам" время на реорганизацию оставшихся у них производственных мощностей, можно было столкнуться с вновь сильным и организованным противником, способным вести военные действия длительное время.
В марте-апреле, в результате успеха самой Висло-Одерской операции, шедших параллельно ей и последующих операций этот успех развивающих, Красная Армия добилась столь значительного стратегического превосходства в силах, что его можно сравнить с тем, что германское командование имело в 1941-м году, за счёт опережения в стратегическом развёртывании. Впрочем, сравнение подобное весьма условно*, стоит лишь обратить внимание на обстоятельства.
- как и любое сравнение - всегда нужно рассматривать сложившиеся условия проведения военных операций, а не просто "лепить" сравнения мягкого с красивым
- см ниже
"Гонка" и "спешка" фронтов Красной армии, были главным условием успеха огромных, по своему пространственному размаху, операций зимы-весны 1945-го, не позволяя противнику ввести в бой многочисленные резервы и своевременно перебросить силы с других направлений. Именно это и было главной проблемой развития успеха в предыдущих наступательных операциях, вплоть до лета 1944-го года, начиная ещё со Ржевско-Вяземской, развивавшей успех контрнаступления под Москвой в начале 1942-го, они проваливались после ввода стратегического резерва противника или войск с других направлений. Общее же численное превосходство, как в личном составе, так и в вооружениях, технических средствах, давало возможность проводить столь масштабные операции параллельно друг другу.
Эти операции, в своей совокупности, привели к тому, что более чем десятимиллионная армия, за неполные три месяца, превратилась в набор частично или полностью изолированных друг от друга группировок, включая и западную, которые предстояло уже не разгромить, а окончательно уничтожить, но, при этом, сами группировки сохраняли достаточно плотные боевые порядки,
- в отличие, например, от фронтов РККА летом 1941-го, где стрелковые дивизии получали полосы шириной до 30 км, а то и более, имея построение в один эшелон
и взлом их стоил, в человеческом измерении, по-прежнему, дорого. Например, накануне Берлинской наступательной, перед войсками 1-го и 2-го Белорусского, 1-го Украинского фронта противник имел, в среднем, по 7-9 км на дивизию, там, где между ними и войсками Красной Армии были реки Одер и Нейсе, а на укреплениях напротив Кюстринского плацдарма (1-й Белорусский) всего 3 км на дивизию, лишь дальше к югу, вне берлинского направления, плотность сил противника значительно снижалась, но там же размещались и крупные подвижные резервы противника. Только значительная глубина создаваемой обороны, на речных рубежах до 20-40 км, и потребность в подвижном резерве вынуждала противника выделять пехотным дивизиям первого эшелона относительно широкие полосы обороны, иногда (напротив войск 1-го Украинского) доходившие до 20 км. Напротив же Кюстринского плацдарма, даже с учётом глубины обороны, вплоть до улиц Берлина, полосы обороны пехотных дивизий Вермахта составляли всего по 7 км.
Сам огромный масштаб операций, делал неизбежностью тяжёлое положение советских войск на флангах, где угрозу создавали всё ещё многочисленные танковые и моторизованные соединения противника.
Политика и стратегия для взятия Берлина.
Целью Берлинской наступательной операции, начавшейся 16-го апреля, с опозданием от первоначальных планов на несколько дней, был разгром наиболее мощной, из оставшихся к середине апреля, группировки противника в районе Берлина. Войска двух Групп армий, в районе Берлина и к северу от него, ГА "Висла" и "Центр" (здесь учтена не полностью), имели общую численность в один миллион человек, плюс территориальные формирования фольксштурма и личный состав военизированных органов тыла, плюс зенитные и авиационные части Люфтваффе почти полностью переориентированные на Восток.
В сумме возможностей, учитывая также и потенциал Берлина (крупнейшего в Европе города) как огромного города-крепости, имеющего помимо сплошной капитальной застройки, специальные строения, те же флактурмы (башни для размещения орудий ПВО) и железобетонные наземные бомбоубежища, сеть метрополитена и промышленность, способную обеспечить создание полукапитальных баррикад и заграждений и даже выпуск бронетехники, берлинская группировка становилась первоочередной целью стратегического планирования командования Красной Армии.
В политическом плане, Берлин сохранял своё значение как формальный административный центр государства, его символ. При всей эфемерности этого фактора, невозможности "пощупать его руками" и описать с опорой на факты, надо учитывать, что столь же эфемерной была и надежда противника на выход из войны, на условиях отличных от полной капитуляции, сохранявшаяся даже в мае 1945-го года. Как пример, 1-го мая 1945-го года, уже после смерти Гитлера, новое правительство Рейха попытается начать переговоры с советским, используя, как последний козырь, именно продолжавшееся сопротивление в Берлине.
В схожей роли возможного "козыря", Берлин мог бы выступать и при сепаратных переговорах с союзниками.
Как сегодня известно, даже получив свою долю выгод и преимуществ от успеха Висло-Одерской наступательной операции и вновь перейдя к активным действиям весной 1945-го года, после попыток германского командования переломить ситуацию на Западе в конце 1944-го, американское командование не считало возможным провести операцию по захвату Берлина, британское же, в принципе, не имело сил для подобной операции. Однако, полностью отбросить политический фактор не давало очевидно разное поведение германских военных и их последних сателлитов и коллаборационистов на западном и восточном направлении.
После окружения крупнейшей группировки Вермахта - Группы армий Б в районе Рура и самого города-крепости (фестунга) Рур - в течение считанных дней, после начала американского наступления, с 24-го марта по 1-е апреля 1945-го года, операции Вояж, оборона немецко-фашистских войск показывала тенденцию к распаду, при малейшем на неё давлении, хотя полностью котёл был ликвидирован только 18-го апреля, но, как и в случае с советскими операциями, задача по изоляции и расчленению (7-го апреля) группировки была выполнена куда раньше. И эта самодеятельная "итальянская забастовка капитуляция" деморализованных немецко-фашистских войск, на западном направлении не подстегиваемых страхом перед советскими солдатами, нагнетаемым ведомством Гебельса, и не подкрепляемых более плотными, глубокими и, потому, стойкими в обороне боевыми порядками, что могла открыть союзникам дорогу на Берлин, а то и сам город, вне прямой зависимости от их военных успехов, вновь вводила в оборот политические соображения, уже в разрезе отношений СССР и его западных союзников. При том, что именно восточное направление оставалось приоритетным для противника, с конца марта, когда предпринимались последние попытки уничтожить плацдарм союзников на восточном берегу Рейна, нарочито не замечавшего продвижения американских и британских войск.
Попадая в плен, рядовой и офицерский состав противника, напрямую, подтверждал преднамеренность такого подхода.
Берлинская стратегическая наступательная операция.
Однако, политическая мотивированность мало что меняла в общих планах военной операции, Ставка видела будущую Берлинскую операцию "обычной" наступательной операцией, насколько слово "обычно", здесь, вообще, применимо, незначительно, в пределах считанных недель, сдвигая лишь сроки её проведения.
Будущие её исполнители, командующие 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, маршалы Жуков и Конев, внося изменения в планы Ставки, также ориентировались, в первую очередь, не на политические задачи, в том числе и свои личные, а на сам Берлин, как объект военного планирования. В итоге, Берлинская стратегическая наступательная операция, с самого начала, имела все, привычные уже, черты стратегических наступательных операций Красной Армии 1945-го года.
Рви и терзай! Изолируй, раздели и уничтожь! Политическая задача изоляции Берлина от войск западных союзников - выхода советских войск на рубеж реки Эльба - выполнялась путём разрубания группировки противника. 1-й Белорусский фронт Жукова рубил ГА Висла к северу от столицы Рейха, 1-й Украинский фронт Конева отрубал очередной большой кус от ГА Центр на юге, изолируя войска этой группы армий от группировки в районе Берлина. В дальнейшем, остатками ГА Висла занимались, помимо 1-го Белорусского, ещё и войска 2-го Белорусского фронта (маршал Рокоссовский), начинавшие наступление через два дня (18-го апреля), по мере их высвобождения от задач Восточно-Померанской операции и подготовки к наступлению, а остатки ГА Центр становились главной целью следующей стратегической Пражской наступательной операции.
Гораздо более сложной задачей, нежели совмещение политических и военных целей, было недопущение последовательного отступления войск противника с оборонительных рубежей на улицы Берлина. То есть, формирования той самой "сверхкрепости-Берлин", заполненной полноценной войсковой группировкой.
Между тем, наступление любого из двух советских фронтов, задействованных в Берлинской операции с самого начала, на охват Берлина, встречало бы, минимум, одну крупную водную преграду, в бассейнах рек Шпрее и Одер, лежавшую на пути в обход Берлина, как с севера, так и с юга, а также многочисленные озёра и искусственные каналы. Выступающим с Кюстринского плацдарма войскам 1-го Белорусского, к примеру, предстояло преодолеть первые водные преграды ещё лишь на пути к Зееловским высотам, а следующий водный рубеж продолжал фланги укреплений Зееловских высот, к тому же, препятствием была и сама река Одер, раздваивающаяся в нижнем своём течении, с затопленной поймой, системой дамб и обвалованная вдоль русла, не дававшая войскам 2-го Белорусского фронта, не имевшим плацдармов на западном берегу, перейти в наступление без переправ. Не имел плацдармов на западном берегу "своей" реки Нейсе, более узкой чем Одер, но также обвалованой, и 1-й Украинский фронт.
С учётом плотного минирования, до двух тысяч мин на километр полосы укреплений, неудивительно, что насыщенность советских войск инженерными и сапёрными подразделениями вполне могла конкурировать с насыщенностью артиллерией, а для сопровождения действий танковых армий, танковых и механизированных корпусов, их сопровождали моторизованные инженерные бригады.
Берлин был подготовлен к круговой обороне по рубежу своих пригородов и любая задержка советских войск могла привести к тому, что противник введёт войска с незатронутых наступлением направлений, усиливая ими оборону в городе.
В итоге, вместо обычного порядка действий в глубокой операции, где общевойсковые армии, при поддержке бронетехники, взламывают оборону, а танковые армии, развивая успех, выходят на оперативный простор, оставляя окружённого противника "на расправу" пехоте. Такой же порядок действий определяла и Директива Ставки от 2-го апреля 1945-го года...
Было принято решение использовать танковые армии для изоляции города, по внешнему обводу его обороны, а также и для расчленения самой обороны города там, куда общевойсковые армии 1-го Белорусского фронта просто не успели бы быстро подойти - с северного и южного направлений, формируя внутригородские "плацдармы" на окраинах Берлина. Схожим было и решение Конева, одобренное Ставкой уже после начала наступления. Его 3-я Гвардейская танковая армия выходила к Берлину также с южного направления (западнее 1-й ГвТА, см карту), готовя рубеж для действий общевойсковой 3-й Гвардейской армии. Сокращались и сроки введения танкистов в прорыв, танковые армии, согласно решениям командующих фронтами, занимали позиции сразу за боевыми порядками общевойсковых. Войска 1-й и 2-й ГвТА накапливались на Кюстринском плацдарме в ночь на 16-е апреля, начав переправляться одновременно с проведением артподготовки для наступающих общевойсковых армий, 3-я и 4-я ГвТА, также, не дожидаясь выхода общевойсковых армий 1-го Украинского на рубеж реки Шпрее, действовали сразу с рубежа реки Нейсе. Поскольку, все четыре танковые армии двух фронтов были задействованы для изоляции города от подкреплений извне, а три ещё и входили в сам город, то, на какое-то время*, противник мог сохранять связь, по узкой полосе вдоль Эльбы, между ГА Висла и ГА Центр.
- в теории, на практике, войска 1-го Украинского фронта вышли к Эльбе даже несколько раньше, чем замкнулось кольцо вокруг Берлина
Хотя конкуренции Жукова и Конева в очередной "гонке", теперь уже за Берлин, как и их самостоятельным решениям в исполнение директив Ставки, иногда уходившим довольно далеко от изначально намеченных этими директивами целей, все авторы уделяют немалое внимание. Ни Жуков, ни Конев не желали получить фестунг подобный Бреслау, так и не взятый, аж с середины февраля 1945-го, но уже размером с Берлин, да ещё и насыщенный подвижными частями, ни перед собой, ни у себя в тылу.
Практически, ошибки двух маршалов, командующих фронтами штурмовавшими Берлин, выпали на организационный этап - не было предусмотрено, а, соответственно, и организовано взаимодействие танковых и общевойсковых армий при прорыве обороны ещё на первом этапе операции, что сильнее всего сказалось на 1-м Белорусском фронте. Отдельные претензии можно предъявить Коневу, за то, что он также не согласовал, сразу по достижении окраин города, действия со своим "соседом" по полосам наступления (то есть с Жуковым же), что стоило одного ошибочного удара советской же авиации по частям 1-го Украинского фронта.
Надо отметить, что и общевойсковые армии, выходя к городу "по прямой" сталкивались с той же проблемой - нельзя дать противнику последовательно отходить на городские улицы, а затем перемещаться по этим самым улицам, уходя вглубь города. Для восстановления обороны, после потери очередного опорного пункта, в районах с жилой застройкой, защитникам столицы потребовалось бы просто перейти из дома в дом или из квартала в квартал. Потому, задачей атакующих было преодолеть оборону на подступах к городу сходу, а в городе быстро продвигаться вперёд, изолируя узлы обороны и опорные пункты противника - крупные здания или комплексы зданий, вроде того же Рейхстага, жилые и заводские кварталы.
На Берлин!
Советская сторона, при подготовке к наступлению, в полной мере воспользовалась преимуществом наступающей стороны, создавая сильнейшие группировки на направлениях главных ударов 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов. При общем превосходстве фронтовых частей над противником в 1,8 раза (или в 2,5 по общей численности), в полосе прорыва 1-го Украинского преимущество было восьмикратным! Поскольку действия советских войск с Кюстринского плацдарма были ожидаемы, пусть противника и удалось ввести в заблуждение относительно конкретного момента начала наступления, в полосе прорыва 1-го Белорусского такого впечатляющего превосходства создать не удалось, тем более, что Зееловские высоты господствовали над местностью и занятый советскими войсками плацдарм с них просматривался. Однако, в полосе фронта рекордное число танков и самоходок выделялось для непосредственной поддержки пехоты - 1.164 единицы, по численности техники, это целая танковая армия - от 20 до 44 танков и САУ непосредственной поддержки пехоты на километр фронта.
Начало Берлинской наступательной, 16-го апреля 1945-го года, наглядно, продемонстрировало, что самым эффективным способом проведения глубокой операции является "простой", по видимой форме, сокрушающий удар на уничтожение противника и прорыв линии его обороны. Несмотря на то, что преодолеть Зееловские высоты в первый день наступления не удалось...
Крупные подвижные резервы противника, сосредоточенные за Зееловскими высотами и в районе Котбус-Шпремберг (и до 60 км к югу), были скованы главными силами фронтов, перешедших в наступление, их общевойсковыми армиями. Танковые армии фронтов, переходя в наступление даже раньше, чем это предполагалось по изменённым планам, усилили удар общевойсковых армий, и, в их совокупности, на направлении удара 1-го Белорусского "вытянули" из противника единственную моторизованную дивизию в тылу группировки, а также заставили перебросить к Берлину две моторизованные дивизии СС из состава ГА Висла, размещавшиеся к северу от Берлина, в полосе наступления 2-го Белорусского фронта. На направлении удара 1-го Украинского, наступавшего прямо через реку Нейсе, противник также вынужден был бросить все доступные подвижные соединения против удара главных сил 1-го УкрФ - три танковых и две моторизованных дивизии, включая и дивизию "Сопровождение фюрера".
Нужно отметить, что несмотря на "традиционный" перевес в пользу советских войск по количественному и качественному составу бронетанковой техники, ударной мощи соединений, число самостоятельных подвижных соединений по обе стороны фронта различалось не столь сильно, 20 советским танковым и механизированным корпусам (и 4 кавалерийским) противостояли 15 танковых и панцергренадёрских дивизий противника, не считая резервов в глубине обороны. Особенно заметно это было в полосе 1-го Белорусского фронта, где огромное число танков и САУ выделенных для задач непосредственной поддержки создаёт впечатление подавляющего превосходства над противником, но, на деле, семи танковым и мехкорпусам (и двум кавалерийским) 1-го БФ противостояли 10 танковых и моторизованных дивизий противника, плюс ещё две в полосе 2-го Белорусского, но в непосредственной близости от Берлина, которые также вступили в бой против войск 1-го БФ. Это делало задачу сковывания и уничтожения подвижных сил противника, подавляющей мощью общевойсковых армий, важным условием развития успеха уже танковыми армиями советских фронтов.
Знаменитая фраза "при двухстах орудиях на километр фронта о противнике не спрашивают и не докладывают, а только доносят, до какого рубежа дошли наши наступающие части" отражала простую истину, более 190 артиллерийских орудий и миномётов на километр фронта (более 200 единиц, с учётом реактивной артиллерии), в среднем, сосредоточенные на направлениях ударов главных сил 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, сами по себе, отнюдь не гарантировали быстрого успеха наступления, выраженного в продвижении войск, поскольку противник, всё ещё, имел обширные подвижные резервы. Однако, фактическое уничтожение пехотных дивизий противника на хорошо разведанной первой полосе его обороны* привело к тому, что моторизованные дивизии Вермахта, грозно именовавшиеся панцергренадёрскими, вынуждены были занять их место, либо, вместе с танковыми, контратаковать общевойсковые соединения РККА, пытаясь сохранить целостность линии фронта.
- шесть ПД перед Кюстринским плацдармом, три ПД перед главными силами 1-го Украинского
- для сравнения, в ходе контрнаступления под Московой в декабре 1941-го, наибольшей плотностью артиллерии на 1 км фронта были 43-45 орудий и миномётов, а на большей части участков прорыва наступавших армий всего 10-20 орудий и миномётов, с ограниченным боекомплектом, насыщенность танками колебалась от нуля до 10 машин на километр фронта прорыва
Нечто подобное можно было видеть в приграничных сражениях 1941-го года, когда советские мехкорпуса бросались в контрудары и использовались для поддержки стрелковых войск против не только подвижных, но и пехотных соединений противника. Вот только, в июне-июле 1941-го, жертва советских танкистов и мотострелков, по сути, спасла Северо-Западный и Юго-Западный фронты от полного разгрома и, позднее, позволила восстановить оборону Западного фронта. В апреле же 1945-го, бросив в бой почти все подвижные силы, ценой способности своевременно реагировать на действия советских войск, германское командование добилось лишь кратковременной стабилизации фронта.
Советское командование считало первые двое суток операции, 16-17-го апреля, скорее неудачными, из-за потерь, из-за низких темпов продвижения, из-за введённых в бой, но так и не вышедших на оперативный простор танковых армий, однако, действиям войск 1-го Белорусского и 1-го Украинского на второстепенных направлениях, переправлявшихся через Одер и Нейсе на других участках, нацистское командование уже ничего не смогло противопоставить и развитие ими успеха было неизбежным.
18-го числа в наступление перешёл 2-й Белорусский фронт и уже 20-го апреля его войска создали плацдармы на западном берегу западного же течения Одера. Ввиду сложившейся "чистоты" своей полосы наступления от подвижных резервов противника, 2-й БФ способен был разрубить Группу армий Висла к северу от Берлина (и эта возможность рассматривалась советским командованием). С этого момента, изоляция берлинской группировки стала вопросом времени, вне зависимости от всех усилий противника на рубеже Зееловских высот. Хотя, забегая вперёд, к тому моменту как войскам 2-го Белорусского фронта удастся вскрыть оборону противника (и свои плацдармы), Берлин уже будет окружён силами 1-го БФ и 1-го УФ.
19-го апреля для 1-го Белорусского и, несколько раньше, в ночь с 18-го на 19-е апреля, для 1-го Украинского, первый этап наступательной операции был завершён. Оборона противника на рубежах Зееловских высот и рек Нейсе и Шпрее прорвана, и танковые армии устремились вглубь, пробивая себе путь сквозь менее плотные боевые порядки противника и, всё ещё, мощные укрепления, включая города-крепости, и новые рубежи по водным путям и многочисленным осушительным каналам, которые могли бы стать серьёзной преградой, если бы противник имел для их поддержки ещё резервы. С теми же силами, что противник оставил в своей глубине и ударной мощью советских танковых армий, их продвижение можно было назвать выходом на оперативный простор, хотя, практически, они оставались ещё внутри оборонительных порядков войск нацистской Германии. Общевойсковые армии, продвигаясь следом, закрепляли успех и методично уничтожали отдельные очаги обороны. В 1945-м Победа вновь шла по следам танков..., но, как говорится, был нюанс.
Группировки войск 9-й Армии Вермахта в районе Берлина и 4-й Танковой армии южнее него были раздроблены, замкнулись первые кольца окружений, на участках, где противник сопротивлялся особенно упорно или, напротив, не успел отойти.
На втором этапе операции, перед войсками фронтов стояла задача рассечения групп армий Висла и Центр, по рубежам к северу и к югу от Берлина, соответственно, и оборона этих рубежей. ГА Центр Вермахта, всё ещё, сохраняла крупные силы на юге, слишком удалённые, чтобы принять участие в боях на первом этапе, но в период второго этапа операции уже активно действовавших против войск 1-го Украинского фронта.
Единая группировка в районе Берлина была разделена на две крупные группировки, которые также были главными целями второго этапа Берлинской наступательной. Их требовалось надёжно изолировать друг от друга и от войск извне, отразив неизбежные попытки прорывов.
Первую группировку, берлинскую, образовывал, собственно, Берлин и оставшиеся вокруг него и в нём войска, со всей спецификой подготовки к штурму города описанной в главах выше, а вторую группировка войск противника "застрявшая" между направлениями главных ударов 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов и получившая наименование франкфуртско-губенской (по названиям городов на Одере). В составе франкфуртско-губенской группировки оказались несколько городов-крепостей с гарнизонами, в том числе такой крупный фестунг как Франкфурт, помимо прочих соединений и частей, были также две танковые и две моторизованные дивизии, причём большая часть войск из состава 9-й Армии (см карты). Отсечённый наступлением 1-го Украинского "кусок" 4-й ТА Вермахта (из состава ГА Центр) образовал меньшие по размеру группировки в районах Коттбус и Шпремберг, схожие изолированные группировки сложились и к северу от столицы уже не Тысячелетнего Рейха - эти малые окружения вскоре были очищены от противника, либо сдавшегося, либо уничтоженного.
21-го апреля стрелковые дивизии РККА выходят на окраины Берлина, а 22-го числа, в своих полосах наступления, вражеской столицы, впервые, достигают и части танковых армий. Из всех сил противника, оборонявшихся на подступах к городу, в столицу удаётся отступить только 56-му танковому корпусу (LVI), изначально принадлежавшему к войскам ГА Центр, но "перетасованному" и собравшему в свой состав сборную солянку из соединений всех трёх армий Вермахта действовавших в районе Берлина. Имея не менее 5 дивизий в своём составе, по своей фактической численности, корпус соответствовал всего одной - около 10 тысяч человек.
Также с 22-го апреля в боевых действиях активно участвуют и те гитлеровские войска, что, изначально, ориентировались на Запад, занимая оборону по рубежу реки Эльба*,
- 12-я армия ГА Висла - командующего которой "прославил" в веках лично Гитлер, покончивший с собой вскоре после того как узнал ответ на свой вопрос "где авангард Венка?", заданный в последней телеграмме от его имени в 23:00 29-го апреля
а окружённые пытаются осуществить прорывы им навстречу, с разных сторон атакуя в общем направлении на Берлин-Потсдам. Собственно, из-за этого франкфуртско-губенская группировка, в ходе уже третьего этапа операции (с 26-го апреля) была уничтожена не у берегов Одера, а в лесах к юго-востоку от Берлина (чтобы представлять размер группировки - по мере её разгрома только в плен сдалось 120 тысяч человек). Лишь отдельным окружённым частям, ценой значительных потерь, удастся прорваться не только локально, просто сменив одно большое окружение на ряд малых - они, действительно, сумеют перетечь в боевые порядки 12-й Армии Вермахта и, впоследствии, успешно сдаться западным союзникам. С определённого момента, именно это и было главной целью совместных действий окружённых и 12-й Армии.
К северу от Берлина, из войск ГА Висла и резервов, не попавших под удар 2-го БФ, формируется "армейская группа Штайнера" и с 23-го числа начинает действовать, пытаясь воспрепятствовать окружению Берлина.
На юге, на участке уже отрезанном 1-м Украинским фронтом, пытаясь вновь прорваться в район Берлина, продолжают атаковать войска ГА Центр.
Несмотря на заминку на первом этапе, после прорыва обороны и ввода, точнее, самостоятельного входа в него танковых армий, Берлинская наступательная операция развивалась стремительно. Темпы продвижения даже стрелковых соединений превышали 20 км в сутки. И уже 24-го апреля 1945-го года войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов встретились и замкнули кольцо окружения вокруг франкфуртско-губенской группировки к юго-востоку от Берлина, отрезав её от города, но оставив немалую свободу действий, как это характеризуется в ЖБД 4-й Гвардейской танковой армии - сформировался "блуждающий котёл".
25-го апреля, к западу от Потсдама, после встречи 2-й ГвТА и 4-й ГвТА, замкнулось кольцо окружения вокруг берлинской группировки, в тот же день войска 1-го Украинского вышли на рубеж реки Эльба, встретившись с американскими войсками и завершив процесс разрубания германских войск, полностью изолировав район Берлина от оставшейся на юге части Группы армий Центр.
Те, кто сбежал...
26-е апреля стало днём старта третьего этапа операции. Его целью было окончательное уничтожение обеих крупных группировок, описанных выше остатков единой прежде берлинской, что включало и штурм города, а также разгром и уничтожение войск Группы армий Висла, к северу от Берлина.
Решительное наступление советских войск против франкфуртско-губенской группировки сочеталось с попытками противника прорваться на Запад, противника начавшего также 26-го числа крупное наступление в районе н.п. Хальбе, и даже сумевшего добиться прорыва, в который вошли значительные силы. Большая часть прорвавшихся была вновь частично окружена, затем вновь и вновь окружена, повторяя прорывы, образуя то, чему, по форме вытянутой на 30 км и шириной от 2 до 6 км полосы, "пережатой" советскими войсками на участках прорывов, больше подошло бы наименование "хальбско-барут-куммерсдофской колбасы-вязанки", ну или, уважая национальные традиции, "связки сарделек", чем традиционный термин "котёл", в рамках которого можно было описать положение остальной франкфуртско-губенской группировки, оставшейся в хальбском котле.
Сказывалась значительная совокупная протяжённость всех фронтов окружения, которые образовали советские войска - их боевые порядки стали довольно разрежены, оборона опиралась на отдельные узлы (в населённых пунктах, седлая основные дороги и т.д.) и решительные удары противника на узком фронте, в лесистой местности, двигавшегося по просёлкам и обходя большинство населённых пунктов, позволяли добиваться кратковременного успеха. Действиям же 12-й Армии противника, пробивавшейся с Запада, могли противостоять только танкисты 4-й Гвардейской (её численность составляла всего 42,5 тыс человек, на 16-е апреля, плюс с 24-го армии была придана 350-я СД), широко растягивавшиеся вдоль внешнего обвода обороны Берлина, атакуя в районе районах Потсдама и Бранденбурга, а также оборонявшие районы Барут и Беелитц от окруженцев.
Если бы 4-й Гвардейской поставили задачу прорвать оборону 12-й Армии Вермахта, то, на любом выбранном участке фронта, советские танкисты сделали бы это с относительной лёгкостью - новообразованные пехотные соединения "западной" 12-й А имели нехарактерно слабую для Вермахта противотанковую оборону, не получив для укомплектования 75-мм и 88-мм орудий ПТО - в обратной же ситуации, многочисленная вражеская пехота, оказавшись в выгодном положении, когда против советских бригад* можно бросать от одной до нескольких дивизий, ненадолго открыла бреши в обороне, потеснив советских танкистов.
- тут стоит напомнить, что бригады советских танковых и механизированных корпусов - это, по сути, "повышенные в звании" полки танковых и моторизованных дивизий образца 1940-1941-го годов, и, по окончании Великой Отечественной, корпуса вновь были преобразованы в дивизии, а их бригады в полки
Что касается окруженцев, то из сложившейся конфигурации "связки сарделек", 30-го апреля, противник сумел совершить последний успешный прорыв, в районе города Беелитц (Белиц), где удалось ненадолго образовать связь между окружёнными и 12-й Армией Вермахта, также подошедшей вплотную к этому району, действуя в районе Потсдама (и, ранее, также ненадолго устанавливалась связь с войсками в Потсдаме).
К 1-му мая 1945-го года, когда "счастливчики", число которых могло составлять от нескольких тысяч до нескольких десятков тысяч человек*, переходили в районы ещё контролируемые 12-й Армией Вермахта, все прочие остатки франкфуртско-губенской группировки уже были полностью разгромлены. Вскоре, последний прорыв был ликвидирован, прорывная "сарделька" уничтожена, в плен сдалось около 13 тысяч человек, и, со 2-го мая, противник спешно отступал от Берлина и его окрестностей, а уже 3-го мая 12-я Армия активно сдавалась в руки западных союзников.
- с оценками числа вошедших/вышедших есть парадокс, по советской вошло в прорыв у Хальбе около 45 тыс чел и, как ни странно, по германской вышло в районе Беелитца тоже около 45 тысяч человек, если учесть, что от хальбской "сардельки" до беелитцкой более 50 км, то есть, суточный переход
- маловероятно, что к выходящим мог присоединиться кто-то ещё из окруженцев, пройдя по всей связке (даже не беря в расчёт, что советские войска её должны были уже перерезать), и, потому, германская оценка выглядит сильно завышенной, предполагая, что вышли вообще все, кто участвовал в первом прорыве в районе Хальбе, причём вышедших оказалось больше, чем личного состава в советской 4-й Гвардейской танковой армии!
На улицах Берлина.
К штурму Берлина Красная Армия подходила в ситуации близкой к задуманному.
Район Берлина отсечён от войск Группы армий Центр на юге 1-м Украинским фронтом, большая часть сил ГА Висла на севере скована действиями 2-го Белорусского фронта, остальные отрезаны от города силами 1-го Белорусского. Самой тонкой частью кольца окружения была 4-я Гвардейская танковая (1-го УкрФ) на западном и юго-западном направлении, но и она не допустила противника к столице Рейха.
Хотя, по советским оценкам, численность защитников Берлина, практически, совпадала с численностью окружённой франкфуртско-губенской группировки, составляя, в обоих случаях, около 200 тысяч человек, даже в рамках этой оценки, успех первых двух этапов операции был очевиден.
В Берлине не было ни одного полноценного войскового соединения, а тот факт, что командование обороной города принял командир 56-го (LVI) танкового корпуса генерал Вейдлинг, сменив подполковника (!) Беренфенгера, намекал на слабость даже управленческого звена.
Значительную часть гарнизона составлял фольксштурм, во всём своём многообразии, от сравнительно хорошо организованных и уже переданных в подчинение армии батальонов из заводских рабочих до батальонов сформированных в рамках последнего призыва и до последнего же момента остававшихся в подчинении партийных органов и отрядов Гитлерюгенда, включавших детей 10-15 лет. В состав гарнизона входили отряды полиции, пожарных, тюремной охраны, прочих городских служб, а также военизированных формирований службы Тодта, имперского трудового резерва и т.п. Особняком, по качеству личного состава, стояли подразделения СС личной охраны Гитлера и правительственных учреждений, сведённые в одну боевую группу, приблизительно, бригадного состава. Кадровые военные, помимо остатков дивизий 56-го ТК, пополненных в городе до боеспособного состояния, зачастую, тем же фольксштурмом, были представлены тыловыми, учебными и даже "спешенными" авиационными подразделениями и, конечно же, частями вездесущей зенитной артиллерии.
Современные оценки дают более скромную численность гарнизона Берлина в диапазоне 100-150 тысяч человек. Войск не хватало на занятие обороны во всех городских строениях, гарнизоны девяти секторов, выделенных в городской черте, не добирали до плановой численности, в 24 тыс чел каждый, почти половины состава - всего до 12-15 тыс в секторе. Защитники столицы нацистского государства испытывали нехватку 75-мм и 88-мм противотанковой артиллерии, что лишь отчасти компенсировалось артиллерией зенитной и ручным оружием. Боевые возможности авиации, к началу штурма Берлина, уже были сильно ограничены, хотя вылеты на штурмовку советских войск в черте города ещё производились.
В итоге, суперфестунг Берлин было, попросту, не из кого формировать, войска в город не пришли, а темпы развития операции привели к тому, что и фортификационный потенциал города оказался использован не до конца. Поскольку, изначально, основные усилия направлены были на сооружение мощных укреплений на рубежах рек Одер и Нейсе, напротив кюстринского плацдарма и на подступах к городу. Широкие городские проспекты Берлина и многие улицы, на большей части своего протяжения, оставались вполне танкодоступными, далеко не все строения были подготовлены к обороне. Наиболее удобными для обороны германские командиры считали кварталы разрушенные авиацией западных союзников, ссылаясь, конечно, на свои гуманистические соображения (жители из них ушли), а не на тот факт, что именно эти районы представляли собой труднопроходимые руины с засыпанными обломками зданий переулками и промежутками между строений.
Однако, как это обычно и бывает со словами "близко" или "почти", за полученные Красной Армией преимущества пришлось заплатить свою цену.
Из-за растянувшихся фронтов окружений, на штурм города советское командование выделяло всего 464 тысячи человек из 2,5 миллионной группировки трёх фронтов. Силы на голову превосходившие гарнизон, но, в масштабах крупнейшего города Европы, с населением* более 4 млн человек (до начала массированных бомбардировок города) и площадью в 88 тысяч гектар, плюс "хвост" вытянутый в сторону Потсдама вдоль лесного массива, озёр и каналов, уже не столь огромные.
- численность населения - это примерный показатель объёмов жилой и сопутствующей застройки в городе, в Сталинграде, например, проживало 432 тыс человек, а штурмовали его группировки немецко-фашистских войск численностью до 90 тысяч человек
И, если 1-й Белорусский фронт маршала Жукова, охватывая Берлин, с севера, востока и юго-востока вводил в город и танковые, и общевойсковые соединения, имея значительные плотности войск с первых дней штурма, кроме северо-восточного направления*,
- 24-го апреля оттуда была перенаправлена дальше на запад 2-я Гвардейская танковая армия
то 1-й Украинский фронт не смог своевременно подвести к городу ни одну из своих общевойсковых армий, и его 3-я Гвардейская танковая армия начала штурм города с южного направления самостоятельно, позднее, получив поддержку двух дивизий (48-ю и 61-ю СД) переданных в подчинение 1-го УФ из состава 1-го Белорусского фронта, в схожем положении была и 4-я Гвардейская ТА, штурмуя окружённый вместе со столицей Потсдам с поддержкой одной 350-й стрелковой дивизии. Западное направление, и вовсе, было лишь изолировано, в ходе боёв оттуда даже просачивались, выходя из окружения, самые рыцарственные воины Рейха, спеша скорее убежать с тонущего корабля по имени Берлин в заботливые руки западных союзников, уже наводивших для 12-й Армии Вермахта (такие вот выверты истории) переправы через Эльбу.
Красное знамя над Рейхстагом!
Рейхстаг в советском планировании, изначально, был условной точкой встречи для штурмующих город армий. Вероятно, в выборе его такой точкой сыграло свою роль его символическое и историческое значение (в качестве правительственного, здание уже не использовалось), а также и "фотогеничность". Однако, значение поднятого на ним Красного знамени заключалось вовсе не в этом предварительном выборе.
Рейхстаг был частью района, в котором располагался и правительственный квартал, от парадного входа главного здания Рейхсканцелярии до парадного входа в Рейхстаг было менее километра. В отличие от Рейхсканцелярии, тянувшейся на добрых полкилометра вдоль улицы Фоссштрассе, комплекс зданий Рейхстага включал господствующее над местностью основное строение и мелкие постройки. Как узел обороны, он открывал путь к правительственному кварталу Берлина с северо-западного направления, причём, через окраину парка Тиргартен (сейчас, парк частично застроен), от Рейхстага до зданий квартала можно было вести прицельный огонь даже из стрелкового оружия, надёжно отсекая войска противника, ещё занимавшие позиции в парке, от обороны правительственного квартала.
С падением Рейхстага, положение правительственного квартала стало безнадёжным. Советские войска, переправившись через реку Шпрее и овладев комплексом зданий, получили хорошо укреплённый плацдарм, огороженный противотанковым рвом от парка Тиргартен и упирающийся прямо в здания квартала с севера, и рассекли своим огнём последний очаг обороны в центре города - к этому времени советские войска охватывали и парк, и квартал со всех направлений. Потеряв, фактически, связь с последними танковыми и артиллерийскими подразделениями в черте города, командование гарнизона лишилось и последней надежды на какой-то иной результат своего упорного сопротивления, кроме гибели или пленения всех его участников.
В отличие от тех, кто находился на западной окраине, у обитателей правительственного квартала не было даже реального шанса на побег из города.
Параллельно событиям внутри города, войска берлинской группировки оставшиеся вне его были, в основном, разгромлены, наступавшая ещё с Запада 12-я Армия Вермахта и последние прорывавшиеся ей навстречу из беелитцкой "сардельки" силы уже не собирались поворачивать на помощь защитникам Берлина и, как и говорилось выше, командующий 12-й Армии этого даже не скрывал.
Поднявшееся над Рейхстагом вечером 30-го апреля знамя символизировало именно эту совокупность успехов Красной Армии. Чтобы лучше понимать хронологию событий, Гитлер покончил с собой в то же время, когда советские войска вошли в Рейхстаг и заняли его нижние этажи - днём 30-го апреля в 15:50, спустя час после того как в 14:45 (по местному времени) советские солдаты впервые установили флаг в одном из окон второго этажа.
Уже 1-го мая* состоялись первые попытки переговоров, инициированные германской стороной, на тот момент, правительством Геббельса и Бормана. На предложение сепаратного мира, днём 1-го мая, советская сторона ответила отказом. После чего боевые действия ненадолго возобновились, но уже в ночь с 1-го на 2-е мая германская сторона вновь вышла на связь. Генерал Вейдлинг, командующий гарнизоном, соглашался на безоговорочную капитуляцию.
- по местному времени, 23:30 ещё 30-го апреля, вскоре после подъёма Знамени над куполом Рейхстага
После капитуляции столичного гарнизона, войска 2-го Белорусского фронта и высвободившиеся силы 1-го Белорусского перешли к преследованию и уничтожению 12-й Армии Вермахта и остатков ГА Висла на север от Берлина. В период с 4-го по 7-е мая советские войска на всём протяжении полос двух фронтов вышли к побережью Балтики, заняв также и несколько островов, и рубежу реки Эльба, соединившись с войсками западных союзников. С сильнейшей из последних группировок Вермахта было покончено.
Войска 1-го Украинского фронта, с 6-го мая, перешли в наступление в рамках Пражской стратегической операции.
7-го мая в Реймсе был подписан Акт о капитуляции, но спешка при организации подписания западными союзниками привела к её несогласованности с советской стороной, равно как и германская делегация была недостаточно представительной. 8-го мая в Берлине (00:43 уже 9-го мая по московскому времени) произошло торжественное подписание Акта, но сроки капитуляции Вермахта, заданные ещё в Реймсе, не менялись - германские военные должны были сложить оружие в 23:00 по среднеевропейскому времени, то есть, в 01:00 по московскому.
Официальное объявление о капитуляции нацистской Германии в СССР было сделано вечером 9-го мая, когда стало ясно, что большая часть сил противника свои обязательства, на самом деле, исполняет.
