Когда говорят о христианстве, то имеют ввиду крупнейшую мировую религию, названную по имени основателя, Иисуса Христа.
Об имени Христос сказано, что оно является переводом слова «машах» (משח) [mashakh] с еврейского, которое означает «мазать», а «древне-греческое» слово «христос» (хριστός) происходит от слова «хрио» (χρίω) – «мажу, умащаю», поэтому Христос – это «помазанник». Соответственно Иисус Христос в таком переводе – «Иисус Помазанник».
Казалось бы, имя Христос написано в Евангелиях и его написание и произношение должны соответствовать образцу первоисточника. Но, на языках народов, исповедующих христианство, имя основателя пишется и звучит иначе: Christ [kraɪst] (Крайст) – по-английски, Críost [kriоst] (Криост) – по-ирландски, Le Christ [krist] (Лё Крист) – по-французски, Cristo [kristo] (Кристо) – по-итальянски, Christus [kʀɪstʊs] (Кристус) – по-немецки, Chrystus (Крыстус) – по-польски, Christos (Кристос) – по-словацки. Во всех христианских странах слово «христос» – это: крайст, криост, крист, кристо, кристус, крыстус, кристос, и только в греческом и русском имя «Сына божьего» начинается на букву «Х».
Следует знать, что окончания, стоящие в конце слова, это не само слово, и окончание –us на латыни обозначает мужской род; а окончание –os на греческом языке – это также обозначение мужского рода единственного числа. Поэтому, если отбросить окончания, то имя основателя христианства соответствует слову «крист».
Можно подумать, что так было всегда, и Христос – это помазанник по-гречески, а по-русски христианство так называется по имени Христа. Но это не так.
В русском языке слово христианство появилось сравнительно недавно, а некогда оно называлось крестианство. Об этом свидетельствует написанная на церах «Новгородская псалтирь» (датируемая 6507 годом от Сотворения мира, что соответствует 999 году от Р.Х.), древнейшая известная книга Руси, обнаруженная археологами 13 июля 2000 года на Троицком-XII раскопе Великого Новгорода.
Церы, навощенные дощечки, использовали при обучении письму. И на церах из Великого Новгорода было написано: «Законъ крестианъскаго наказания азъ есъмъ наказан въ спасение наказомъ неземныхъ словесъ», что значит: «Закон крестианского наставления дан во спасение примером неземных словес». [Вопросы языкознания. – №5, 2001 г. А. А. Зализняк, В. Л. Янин. «Новгородский кодекс первой четверти XI в. – Древнейшая книга Руси»., стр. 24]. Слово «наказание» имеет значение поучения, наставления. Поэтому «Новгородская псалтирь» – это ещё и самый древний учебник на русском языке, в котором «Словеса азъ есъмъ таина несказанная. Азъ есъмъ истина и закон и пророци. Азъ есъмъ истина и путь и стезя». [Там же].
«Псалтырь есть разум, ведомость истинная». И речь в ней идет о спасении души, храм которой – тело человека, потому что: «Бог есть Слово. Бог сам в себе, в умном существе, в своем божестве. Бог обретается в человеке, находится здесь на земле, среди нас, в каждом из нас, ибо все мы родихомши, все мы божественны». (Живое предание рускаго народа).
Словом крестиане, или крестьяне ещё совсем недавно называли русских людей, живущих общинами, объединённых совместным трудом, которые с приходом к власти причастников золотого тельца как сословие перестали существовать.
Слово крестианство происходит от слова крест, и это естественно. О том, что «христос» – это крест, свидетельствует и произношение «имени» в языках народов, исповедующих христианство. В цепи смыслов крест, крестианство, крещение находятся в одном ряду, а вот «христос» – помазанник в этот ряд никак не вписывается.
Крест – символ Солнца, Отца небесного. В православной молитве «Отче наш» есть строки: «Отче наш, Иже еси на небесех. Да святится имя Твое. Да приидет царствие Твое. Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли» (Отец наш, Сущий на небесах. Да святится имя Твое. Да приидет царство Твое. Да будет воля Твоя и на небесах, и на земле).
Отче находится на небе. Об этом говорит и величание Господь. В Писании сказано: «Господь Бог есть Солнце» (Псал. 83, 12). И в русских народных былинах богатырь Илья Муромец молился в походах на Солнце.
Крещаемые крестом принимали обряд крещения, совершаемый над новообращёнными членами Церкви, получающими право принимать участие в таинствах «сообщества верных». И то был другой крест – церковный.
«В богословском словаре крещением называется «таинство в котором верующий, при троекратном погружении его в воду, во имя Отца и Сына и Св. Духа, умирает для жизни плотской, греховной и возрождается от Духа Святаго в жизнь духовную, святую». [Справочный богословский, преимущественно церковно-исторический словарь. Протоиерей Леонид Петров. Типография Департамента Уделов. С.-Петербург, 1889 г., стр. 138]. В определении таинства вроде бы нет ничего особенного. Но это на первый взгляд. Разумное разсмотрение позволяет узнать истину.
Прежде всего, необходимо помнить, что понятие исходит от предмета существующего, и этот существующий предмет определён и описан. Описано же таинство, свершаемое над человеком, осознавшим себя и имеющим мировоззрение, в котором Вера занимает особое место. Этот человек знает жизнь, потому что имеет представление о том, что хорошо, а что плохо, что является грехом, а что свято. То есть, для принятия обряда крещения необходимо быть верующим, человеком взрослым и к тому же добродетельным, сделавшим осознанный выбор в пользу жизни духовной.
Но в современном христианстве этого нет. Крестят младенцев, и вскоре после их рождения. А говорить о том, что младенцы являются верующими, или они грешны, – в высшей степени нелепо. У младенцев нет выбора, они не понимают, что происходит, и они не умеют говорить. Но странно, – те, кто крестит младенцев, даже и в мыслях своих не имеют никакого неудобства. А ведь они совершают обряд над существами безгрешными и неразумными». [Корнеслов. Лыкин И. Л. М.: 2013. Гл. 4:5, стр. 423-424].
«Объяснением» обряда крещения в христианстве является толкование, которое нужно принимать на веру. Сказано, что «крестившийся и уверовавший будет спасен», – по словам Христа, – «как омытый, освященный и оправданный» (1 Кор. 6:11); «в Крещении нравственное состояние человека совершенно иное: он освобождается от греха, становится праведным и святым, он обладает просветленным умом, новой волей и обновленным сердцем». И снова мы видим, что речь идёт о человеке взрослом, потому что крещёный младенец не знает, что такое уверовать. Он не знает, что такое грех, поэтому освобождаться ему не от чего, и оправдываться ему также не в чем, да и незачем, ведь он не умеет говорить. А уж просветления ума он сможет дождаться только после того, как папа с мамой и хорошие учителя приложат к тому усилия и время, и постараются сделать из него хорошего человека, – просветлённого умом и чистого сердцем.
«Рабом божьим мог стать только просвещённый. Свидетельствует об этом слово «оглашенный», до сего времени известное в русском народе. До наших дней сохранилась поговорка: «Орёт, как оглашенный», – которая означает громкую речь. Оглашенными были ученики, изучавшие «премудрость божию». Об оглашенных же сказано: «Оглашенные – готовящиеся к крещению и изучавшие истины веры, делились на разряды: обуреваемых (стоящих вне), припадающих, слушающих и просвещаемых. Они стояли в церкви только за литургиею оглашенных. Срок оглашения был неодинаков; многие в течение всей жизни были в разряде оглашенных» [Там же, стр. 180]. Об оглашении сказано и то, что это «чин, предшествующий крещению» [Там же, стр. 180]. Пройти последнюю ступень посвящения и стать «просвещаемым» было непросто, т.к. «многие в течение всей жизни были в разряде оглашенных», – то есть, в течение своей жизни не смогли подготовиться к принятию крещения, а соответственно, и получить звание раба божьего.
Знамение креста имеет четыре ветви, так и обучаемый для принятия крещения в православии должен был пройти четыре разряда: обуреваемых, припадающих, слушающих и просвещаемых. Если разобрать значение разрядов посвящения, то налицо соответствие их числу четырёх Стихий, из которых был создан Мир. Стихии представляют четыре состояния вещества: газообразное, жидкое, твёрдое, огненное. Если сравнить название разрядов посвящения и свойства Стихий, то становится явным, что «обуреваемые» соответствовали газообразному, «припадающие» – жидкому, «слушающие» – твёрдому, а «просвещаемые» – огненному состоянию. Таким образом, крещение в православии принимали просвещённые, а обучение, предшествующее крещению, называлось просвещением. «Просвещаемый» преобразовывался, или получал образование; преобразованный становился просвещённым, и умирал для жизни греховной, и возрождался в жизнь духовную, святую». [Корнеслов. Лыкин И. Л. М.: 2013. Гл. 4:5, стр. 425].
Человек духовен настолько, насколько он разумен. И когда просвещённый обретал разум, он обретал и душу, ибо: «Душа есть разум. Душа обитает в чистом, совершенном разуме. Душа человека, – разум, – подобна Богу. Она есть образ Божий; она произошла от премудрости, а премудрость и есть сам Бог, так что душа, разум человека, есть жилище самого Бога. Все разумное – божественно и все божественное – разумно». (Живое предание рускаго народа).
Знание корнеслов, первичных смысловых начал русского языка позволяет читать скрытые от глаз смыслы слов, видимые разумом. А рассмотрение скрытого значения слов – узнать происхождение понятий, составляющих сущность этих слов. (Статья: «Первичные смысловые начала (корнесловы) русского языка»).
Прочтение слова «господь» (ГСПД): постоянное движение (Д) (Солнца), разделяемое (П) (на ночь), находящееся во внешней взаимосвязи (С) (с Землёй), (находящееся) сверху (Г), – то есть Солнце, если смотреть на него с Земли.
Прочтение слова «солнце» (СЛНТС): неопределённая (э) внешняя связь (С) твёрдого тела (Т) (Земли), с находящимся в невесомом состоянии (Н) цельным предметом (Л) (Солнцем), находящимся во внешней взаимосвязи (С) (связь Солнца с планетами солнечной системы), захватывающей определённую область (о) (Солнце кружит по орбите), и имеет значение космического тела.
Прочтение слова «крест» (КРСТ): сложный предмет (Т), образованный внешней связью (С), существующий от непрерывно изменяемого (Р – непрерывное движение, высшая сила), несамостоятельного движения (К). Этим свойством обладает Солнце, стремящее свои лучи на Землю. Символ креста происходит от солнца, которое в прошедшие времена было для славян одним из воплощений Бога Отца, подчинявшего себе движение четырёх Стихий: воздуха и воды, земли и огня.
Сочетание (СТ) – сложный предмет (Т), образованный внешней связью (С), встречается в словах, описывающих устройство: СТроение, СТан, СТул, СТол, СТык, СТена. И «креСТ» – это тоже устройство, и не обязательно это пресечение двух прямых. Их может быть несколько. Крестообразное пересечение лучей Солнца видимо через прищур глаз. Именно так наши предки – «пращуры» смотрели на Солнце.
Поэтому когда говорят: «Господь, Солнце, Крест, Отец Небесный», – говорят об одном и том же.
Слово «крещение» описывает «языческий» обряд восприятия Солнца. Крещение свидетельствовало о достижении высокого чина тем, кто сумел превозмочь отчее учение. Крещаемый принимал посвящение и становился просвещённым, подобным Солнцу.
Смысл обряда крещения, понятие о котором сохранено в старых толковых словарях – просвещение разума и обретение души. Так было в Русском Православии, учении о том, как стать человеком. Но в христианстве разумность человека осуждается, потому что «разумным может быть только Бог», а «любовь к разуму является незрелой и извращенной» [Cв. Августин «О Троице». По первопубликации: Богословские труды. № 29. Перевод М. Е. Сергеенко]. По мнению отцов христианской церкви человек становится человеком ужé от рождения, и учиться для этого (для того, чтобы стать человеком) ему ни к чему.
Разумное рассмотрение христианской обрядности делает явным, что христианство использует слова и понятия, предназначенные для совершенно иных обрядов, а собственная обрядность христианства словами не описана. То есть, обряды есть, но суть этих обрядов, выраженная их действом, количественным строением, словами и понятиями взята от «языческих» обрядов, а собственный смысл христианских обрядов понятиями не описан, потому что это только образы, сравнить которые не с чем, а значит, и понять невозможно.
То, что символы христианства – это образы, не имеющие смысла (недоступные пониманию), знали христианские богословы: «Трудно вполне познать сущность Божию, неизменную и творящую изменяемое, создающую временное без всякого собственного движения во времени. …Необходимо очистить наш ум, чтобы он смог увидеть несказанное несказанно. Наш ум пока не таков, и мы питаемся верой. Если это сказать некоторым людям, они возмутятся, скажут, что их оскорбили, и чаще всего предпочтут, чем признаться в своей неспособности вместить сказанное, считать, что сказавшим эти слова вообще нечего было сказать. Иногда мы объясняем в ответ на их расспросы о Боге, что и они не в силах усвоить, да, пожалуй, и мы ни понять, ни объяснить». [Cв. Августин. Трактат «О Троице». По первопубликации: Богословские труды. № 29. Перевод выполнен с издания: PL. Т. 42. Перевод М.Е. Сергеенко. - стр. 819]; «Троичность Божества совершенно недоступна для рационального мышления, для логического понятия. Разум не может выработать никакого логического понятия о Троичности Божества. …Триединство Абсолюта необходимо принять за догмат, выработанный сверхсознанием, находящимся за пределами высшей и самой неявной формы метафизической рациональности». [Бердяев Н.А. Философия свободного духа. М.: Республика, 1994 г.]; «троичный догмат – это крест для человеческой мысли» [Флоренский П., свящ. Столп и утверждение истины. Собр. соч.].
Ещё одно христианское толкование связано с происхождением слова «церковь», которое возводится к греческому слову κυριακόν [kyriakon] (кириакон), а кириакон – к слову «Господь» [kύριος] (Кириос), что дословно – «Дом Господа». Утверждают, что немецкое Die Kirche (Кирк), нидерландское Kerk (Керк), шотландское Kirk (Кирк), анлийское Сhurch (Чёрч), употребляемые для обозначения Церкви, родственно древнеславянскому «цркы» и русскому «церковь».
Но, как уже упоминалось, в русских церквах, которые были местом обучения грамоте и премудрости, писали на церах. Словообразование русского языка имеет определённый порядок наращения смысла. В нём значимые согласные звуки справа от корневого слова определяют значимость слов, а прибавление согласных справа позволяет создавать новые однокоренные слова. (См. статьи: «Словообразование русского языка»; «Происхождение неоднозначности слов»; «Откуда в словах появляется смысл?»).
Так и слово «церковь» происходит от слова «церы», на которых писали просвещаемые, обучающиеся премудрости божьей. В нём окончание «-ков» (КВ) имеет значение написания на церах: самодвижное движение (В) руки и несамодвижное движение (К) писала, движимое по воску (о) (ограниченного пределами) цер. В образовании нового слова соблюден и порядок образования смысла (цер-писало-рука): писало движимо по церу, а движет писалом – рука.
Христианство давало духовную пищу народам, составлявшим значительную часть цивилизованного человечества. Долгие века христианство служило основой духовного существования и определяло порядок бытия народов и государств.
О духовной пище сказано, что это «всякий глагол, исходящий из уст Божиих» (Мф. 4,4). А «хлеб Божий есть Тот, Который сходит с небес и дает жизнь миру» (Ин. 6, 30–33).
Казалось бы, можно было ограничиться сравнением вполне понятным: основатель христианства несёт людям хлеб духовный, а всякий разумный глагол, исходящий из уст его, даёт пищу духовную для души, которая произошла от премудрости, храм которой – тело человека.
Но, основополагающим обрядом в христианстве является причащение, «Таинство, в котором верующий под видом хлеба и вина вкушает Самого Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа во оставление грехов и в Жизнь Вечную». Причащение, при котором совершается поедание человеческой плоти и питие человеческой крови (евхаристия, от греч. εὐχαριστία - «благодарение») – это самое главное условие для приобщения верующих к христианству, которые становятся его причастниками (соучастниками).
Христиане едят тело христово и пьют его кровь в буквальном смысле, а не в переносном. Тело (хлеб) пробуют на вкус, жуют, проглатывают и запивают кровью (красное вино) Христовой.
Можно сравнить такой обряд с имитацией каннибализма (людоедским обрядом), поэтому у людей непривычных он вызывает недоумение и отвращение. Те же ощущения вызывает и почитание «мощей» – отрезанных частей тел мертвых, заключённых в оправу и выставленных на всеобщее обозрение и лобызание.
Христианские храмы служат местом хранения расчлененных мертвых тел: «В любом храме вы можете найти частички мощей разных святых. Они символизируют собой особое молитвенное присутствие почившего праведника» (foma.ru).
Всё сущее имеет своё начало. Есть начало и у христианской обрядности. И, кто бы ни был тот, кто ввёл в обыкновение эту жуть Господню, он не придумывал обрядность, а следовал ей.
До сих пор существуют различные мистические секты, где люди ищут «просветление и познание». Одна из самых древних – индуистская «аскетическая школа» агхори, чьи последователи бродяжничают в Индии и Непале.
Агхори считают, что полное духовное очищение человек может постичь только через поедание плоти себе подобных. Последователи «учения» поедают трупы, носят украшения из костей умерших, медитируют на местах сожжения трупов, ритуально употребляют алкоголь и вдыхают дым дурманящих веществ. Агхори не работают, не обладают никакой собственностью. Они стремятся к сбросу «восьми оков», в которые входят чувственное наслаждение, гнев, жадность, одержимость, страх, невежество, гордыня и ненависть. Агхори живут на подаяние, которое им охотно и в большом количестве дают богобоязненные люди. В свою очередь и они никогда не отказывают в любой помощи, даже если это просьба совершить убийство. Потому что они не различают добра и зла.
Агхори верят, что, благодаря отсутствию «нравственных оков» представители секты обретают способность управлять своей энергией, благодаря чему им открывается умение творить чудеса. И люди верят, что агхори могут превращать одно вещество в другое, перемещаться во времени и пространстве, убивать и воскрешать на расстоянии. Несколько тысячелетий эти последователи мистического «учения» продолжают вести обособленное монашеское существование, оставаясь верными древним ритуалам.
Если сравнить мировоззрение и представления о благочестии последователей агхори и христианства, то откроется, что оно в точности соответствует одно другому: это и отказ от мирской жизни, дома, семьи, имени, собственности, и поедание человеческой плоти, поклонение орудиям смерти, хранение останков мертвых, вера в чудеса, членовредительство и умерщвление плоти, отказ от чувственных наслаждений, бродяжничество, попрошайничество и жизнь на подаяние.
Кроме сходства мировоззрений, у агхори и христиан есть ещё дно сходство: у христиан главным божеством, которому молятся и поклоняются является Христос, а происхождение слова идёт от еврейского «маша́х», или «машиах»; а у агхори Маши́х – это демон, восставший против верховного божества и вознамерившийся уничтожить всех богов. Сходство есть и в имени, и в том, что с приходом христианства все прежние боги народов были уничтожены.
Отличие христианства в том, что некогда оно стало религией центров человеческой цивилизации с высоким уровнем развития наук.
Взявшие на себя груз ответственности за судьбы народов и государств, отцы христианской церкви были обязаны заметить существование наук и их вклад в развитие человечества. Но, христианство «избрало немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, … и незнатное мира, … чтобы упразднить значащее» (1 Кор. 1:25-30). Христианская вера «была не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы, которая утверждается не мудростью человеческой, но силой Божией» (1 Кор. 2:1-5). Поэтому отцы церкви не стали ничего объяснять, полагая, что явление духа и силы превыше человеческой мудрости. Они ограничились мистическим истолкованием.
Так была истолкована наука о мышлении древних, Слово божье, с его учением о двойственности вещей (всё в жизни возникает из противоположностей и познается через них) и троичном преобразовании Сути (образующий закон вещей и истинный ключ жизни, который раскрывает разуму внутреннее строение вселенной). Учение о двойственности вещей стало знаменовать две ипостаси: божеское и человеческое, а учение о троичном преобразовании Сути стало знаменовать Троицу, единую в Отце, Сыне и Святом Духе. Взяв понятия и символы древней науки, они наделили их мистическим смыслом, «неподвластным человеческому разуму».
Всё, что в христианстве осталось от системы знаний, разработанных в «языческие» времена, это были «Семь свободных искусств»: грамматика, риторика, диалектика, арифметика, геометрия, астрономия и музыка. Грамматика преподавалась как наука, нужная для понимания церковных книг, риторика – как пособие для составления церковных проповедей, астрономия – для вычисления пасхалий, диалектика – для споров с еретиками, занятия арифметикой в значительной степени сводились к мистическому толкованию чисел.
Не следует думать, что «Семь свободных искусств» остались в христианстве сами по себе, или кто-то из отцов Церкви был настолько предусмотрительным и образованным, что решил их оставить. Тем, кто решил оставить для христианского учения начала учёности, был Ани́ций Ма́нлий Торква́т Севери́н Боэций (480-524 г.г. н.э.), урождённый римский патриций и последователь античной, «языческой», философии. Он как никто другой знал, что Знание – это Сила.
Но, подходы христиан и «язычников» разительно отличались: если у «язычников» – всё разумное было божественно, а все божественное – разумно, то у христиан – всё разумное стало ничтожным, а божественное – непостижимым.
Знание не стало для последователей христианства Силой. Потому что мистикам был не важен смысл, основанный на логике. Ведь они верили в сверхъестественные силы, наделённые свойствами высшего разума и всеведения, и науки были им не нужны.
Мировоззрение определяет подход к предметам и явлениям мира, и соответствует способу мышления. Поэтому мистическое, религиозное мировоззрение – это, прежде всего, способ мышления.
По своему существу религиозное мировоззрение является одним из видов идеалистического мировоззрения, противостоящего научному. Главный признак его – вера в сверхъестественное. «Всякая религия является не чем иным, как фантастическим отражением в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни, – отражением, в котором земные силы принимают форму неземных». [Энгельс Ф., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 20, с. 328].
Для религиозного мышления важны образы. И чем бóльшее впечатление производит образ, тем бóльшее влияние он оказывает на сознание тех, кто не руководствуется разумом, и тем бóльшее доверие он у них вызывает.
Поэтому в среде верующих особое значение придаётся чудесам, таким как непорочное зачатие девы от Святого Духа, насыщение пятью хлебами и двумя рыбами пяти тысяч человек, воскрешение из мертвых, хождение по воде, превращение воды в вино или самопроизвольное зажжение благодатного огня в последний день Страстной седмицы. Доказательства в данном случае не важны, важно впечатление, рождающее благоговение и преклонение.
Даже доказательство того, что никакого чуда нет, и «благодатный огонь появляется при помощи спичек и зажигалки» [Димитрис Аликакос. «Искупление — о Святом Свете»], не способно их убедить в отсутствии «чуда», а вызовет лишь бурю возмущения с обвинениями в «святотатстве» и «оскорблении чувств верующих».
Основополагающие понятия христианской веры описаны догматами, устанавливающими, как относиться к тому или иному предмету или явлению, не вникая в его суть. Такая установка касается всех основополагающих понятий христианства.
«Источник христианских догматов – это мировоззрение мистиков. Мистики не исследовали мир, не различали мир естественный, зависящий от стихий, и мир искусственный, созданный человеком. Они не понимали и того, что мир – это не сами вещи, а только восприятие вещей. Они не различали мира, существующего независимо от человека, и мира, существующего в человеческом сознании. Каков этот мир, они ответить не могли. И воспринимали мир как непостижимую тайну, и благоговели перед этой тайной. Не зная строение мира, они принимали непознанный мир совершенным, а совершенство мира объясняли властью над миром божественной силы, наделённой высшим разумом. Преклонение перед образом совершенного божественного и уничижение несовершенного человеческого составляло основу их мировоззрения». [Корнеслов. Лыкин И. Л. М.: 2013., стр. 6].
В качестве основополагающих приняты догматы: о Пресвятой Троице «единосущной и нераздельной», в которой «Бог един по существу, но троичен в Лицах: Отец, Сын и Святой Дух» (См. статью: «Пресвятая Троица: орудие мышления древних, создавшее мир»), о грехопадении Адама и Жены его (См. статью: «Грехопадение, которого не было», «Ева была безгрешна, или: Какое имя было у жены Адама?»), о Воплощении Иисуса Христа, «таинственном соединении двух природ – божественной и человеческой в лице вочеловечившегося Сына Божия, Иисуса Христа», и догмат о Воскресении Иисуса Христа, который стал «Новым ветхозаветным Адамом, явившимся во плоти Сына, пролившим кровь жертвы на главу Адама, и этим воскресившим его», который стал продолжением догматов о Грехопадении Адама, о Пресвятой Троице и о Воплощении Иисуса Христа (См. статьи: «Двенадцать Апостолов Агнца…», «Почему Иисуса Христа называют Новым Адамом и Новым Словом божьим?»).
Смысл Писаний толкуют с помощью догматов, «непостижимых на уровне рассудка» [Григорий Богослов, свят.]. Догматы непостижимы, и «для того чтобы принять … догмат, человеческий рассудок должен отвергнуть свои претензии на способность все в мире познать и рационально объяснить, опираясь лишь на собственные естественные силы» [Св. Августин Аврелий, блаж.].
Но, христианство возникло не на пустом месте. Вся догматика церкви создавалась на основе достижений «языческой» науки о мышлении, представленной в учениях о Священном Глаголе египтян, о Логосе (Слове) Гераклита Эфесского, о Слове божьем Платона Афинского, в Науке Чисел Пифагора Самосского, которая стала продолжением и развитием учения о Священном Глаголе.
Христианство развивалось с привлечением мировоззренческих идей Платона (428/427–348/347 до Р.Хр.) и Аристотеля (384–322 до Р.Хр.). Доказательная основа была перенята у Прокла Диадоха (ок. 410–485 г.г. н.э.) – философа-неоплатоника и руководителя Платоновской Академии.
Влияние Платона, пифагорейца, создавшего «языческую» науку о мышлении, было столь велико, что его называют одним из «основателей» христианской религии и духовности: неоплатонизм философов, Плотина (ок. 204/5–270 г.г. н. э.) и Порфирия (232 – ок. 305 г.г. н. э.), сильно повлиял на христианство через отцов церкви, таких как Григорий Нисский (335–394 г.г. н. э.) и Августин Аврелий (354–430 г.г. н. э.).
Хотя сказано, что «христианство развивалось с привлечением мировоззренческих идей Платона», а сам Платон назван «одним из основателей христианской духовности», это было очень своеобразное использование достижений науки. Логика с мистикой несовместимы, и христианская духовность – это не про разумность. В своих толкованиях христианские богословы не использовали смысловую основу древних наук. Знаки, составляющие основу наук, остались, и стали образной основой догматов. Внешняя логика смысловых систем позволяла создавать видимость разумного, а отрицание смысловых начал – толковать о божественном и непостижимом.
Догмат о Троице единосущной и животворящей, дающей жизнь – первый из христианских догматов. Догмат имеет образ, но не понятие. С Троицы всё начинается, но, поскольку понятия нет, все остальные догматы, связанные с Троицей, также понятия не имеют.
И Троица, и прочие догматы, содержат символику. Имеющие внешнюю оболочку, символы видимы глазу. Но, если не знать их сокровенный смысл, то символы будут непостижимы. Поэтому в христианстве символы не объясняются, а отождествляются. Именно поэтому христианские богословы говорят о необходимости просветления разума верой. Иначе говоря, призывают не пользоваться разумом и не пытаться исследовать «внутреннюю жизнь» скрытого.
Догматика христианства поддерживает веру в божественное и непостижимое. Но то, что составляет основу догматов, задумано и написано людьми.
Символы догматов выражены числами. Троица – это три, Адам, или первое Слово божье и второе лицо Троицы – один и два. Иисус Христос, или новое Слово божье, также отождествляется со вторым лицом Троицы, или Логосом. А, соединяющий две природы – божескую и человеческую, составляет с ними единое целое и число один. Кроме того, и Адам, и Иисус Христос связаны с числом 12. (См. статьи: «Двенадцать Апостолов Агнца», «Почему Иисуса Христа называют Новым Адамом и Новым Словом божьим»).
Символы догматов не объясняются, но, поскольку все символы взяты из науки о мышлении, и имеют разумное происхождение, они имеют и разумное объяснение.
Учение о Сыне божьем, воплотившим в себе два начала, божеское и человеческое и учение о Троице имеют количественное выражение. В них содержится двоичность, состоящая из противопоставления одного другому, и троичность, содержащая переход.
Символика христианства, преподаваемая теперь как нечто непостижимое для разума, в которой «троичность божества представляется как миф, но не понятие» [Бердяев Н.А. Философия свободного духа.], раскрывается в учении древних, в котором двойка является символом божественной Природы, а тройка обозначает божественный Разум, и в сумме они дают пятёрку, являющую собой символ рождения совершенного человека, Сына Божьего.
Догматы содержат знаки, а знаки отражают то, что в действительности существует. И то, что описано знаками, имеет преемство происхождения.
Пятерúца, древний символ, идущий от Адама, представляет внешнее строение знаковой системы первичных смысловых начал языка человеческого, созданного «от ребр его». (Об Адаме, и начале языка см. статьи: «На каком языке говорил Адам?», «Коран и Библия: два Адама, или один?»).
Число пять соответствует количеству пальцев (перстов) на руке человека. Деление на 2 и на 3 соответствует сложению кисти в двуперстном крестном знамении, принятом в русском Православии до 1657 года от Р.Х. (7165 лет от Адама).
Пятерúца – это также лúце и число Адама – 2 и 3. В старых церковных крестах, в которых сохранены древние знаки Русского Православия, этот знак [(1+1) + 3] – две точки и треугольник на лице Адама явственно различается.
Язык измеряется двадцатью тремя (23) смысловыми единицами, однозначными и неделимыми. Система языка производит понятия, а целостность системы выстроена из единичных составляющих, связанных друг с другом и способных взаимодействовать.
Язык человеческий построен на корнесловах, числом 23. Деление корнеслов представлено числами: 23 = [1+1] + [7+7+7]. Корнесловы делятся на два (2) разряда по одному, а также три (3) разряда по семь, с одинаковым числом корнеслов в каждом разряде. И число 23 состоит из двойки (2) и тройки (3).
Корнесловы тождественны звукам русского языка. (См. статьи: «Система звуков русского языка, строение и смыслы», «Праязык человеческий, как он есть»).
Количество звуков в каждом из трёх разрядов равно семи, а внутри разряда разделено на три и четыре. Число семь (7) и его деление – [(2 + 1) + (2 + 2)] соответствуют символу головы (главы) человека: два глаза (2), два уха (2), нос и рот (3 = 2 ноздри + 1 рот).
В принятой символике семь отражает природу человека: 7 = 3 (ум, душа, дух) + 4 (мир, или количество стихий, два по два). А в Писании семь – это «глава Адама».
В двух разрядах по одному корнесловы имеют значение материального (1) и нематериального (1), и тождественны двум божественным ипостасям (божеское и человеческое). В трех разрядах по 7 корнеслов два (2) разряда согласных противопоставлены одному (1) разряду гласных. Устройство разрядов первичных смысловых начал языка человеческого соответствует строению Троицы: Отец и Сын противопоставлены Святому Духу.
Троица - это трёхчастное деление мира на три стороны бытия – Явь, мир явленный; Правь, мир правленный, описанный словами; и Навь, мир навленный, или познанный.
Славянская Троица – это Триглав, или три головы, что соответствует делению троичного в системе звуков русского языка. И здесь мы находим ещё одно соответствие. Три главы: (7+7+7) = 21. И число 21 состоит из двойки (2) и единицы (1).
Если догмат о Троице представляется богословам туманным, то кажется, что с догматом о грехопадении Адама и Жены его всё ясно: есть описание и есть его толкование. На основании описания Адам и его жена обвинены в грехопадении. Но, прочтение текста и сопоставление, построение взаимосвязей выявляет иное: то, что написано, не соответствует тому, что толкуемо. (См. статьи: «Грехопадение, которого не было», «Ева была безгрешна, или: Какое имя было у жены Адама?»).
Грехопадение Адама через его жену связывают со Змеем, который будто подговорил жену Адама согрешить, нарушив божью заповедь не есть плодов древа, что посреди рая. Но, те плоды были вразумительные: отведавший плод обретал способность различать добро и зло.
Так об этом написано: «Змий же бе мудрейший всех зверей, сущих на земли, их же сотвори господь богъ». И сказал змей жене: «иако рече богъ: да не иасте от всякаго древа райскаго». На что жена возразила: «От вякаго древа иасти будем: от плода же древа еже есть посреде рая, рече богъ, да не ясте от него». [Бытие, Кн. 1, Гл.3:1-3].
И сказал змей жене: «Не смертию оумрете: ведаше бо богъ, иаки в он же аще день снесте от него, отверзутся очи ваши, и будете иако бози, ведати доброе и лукавое».
Змея, мудрейшего из зверей, которых создал бог, толкователи называют змеем-искусителем, в которого вселился дьявол. Но это не так. Змей ни в мыслях, ни в поступках не был двуличен, а говорил Жене истинную правду: «Не смертью умрёте: бог ведает, что вкусив от древа жизни, в тот же день раскроются глаза ваши, и будете, как боги, различать (ведать) доброе и злое».
Слова змея: «будете как боги, ведать доброе и лукавое», это не значит: «будете грешить, как боги». В увещевании змея мудрости речь идёт о добродетели, о снискании божественной благодати, о премудрости божией, а не о грехе.
Мудрость – это то, что разделяет предмет и его образ, добро и зло, это то, что позволяет упорядочивать мир и делать его разумным. Но, в христианстве всем разумным ведает бог, который «вечен, безначален, неизменен, сверхразумен и непостижим в своей сущности» [Василий Великий, свят.]. «Бог есть чистый дух и запредельность» [он же], а всё грязное, порочное и земное – удел человека, предназначение которого – каяться и замаливать свои грехи. Потому что «видящий себя праведным, разумным, видящий свои добрые дела не может быть христианином и не является им». Лишь «осознающий свою греховность, своё падение, свою погибель может принять Христа, может уверовать в Него, может быть христианином» [Игнатий (Брянчанинов), святитель (1807-1867)], ибо сказано: «чем бессмысленней жизнь людей и беспомощней их существование, тем сильнее их вера» [Свенцицкая И. С. Раннее христианство: страницы истории. М., 1989 г. – стр. 93].
Несоответствие смыслов и толкований позволяет говорить о том, что христианство – это аллегорически (художественно) истолкованные еврейские (мистические) предания, в основе которых – внешние, образные символы Писаний и науки о мышлении.
О том, что евангельские рассказы и другие сочинения «возникли фактически из слияния аллегорически и рационалистически понятых еврейских преданий с греческой, а именно, стоической, философией», – писал Ф. Энгельс в своей статье об исследователе происхождения христианства богослове Бруно Бауэре (1809-1882). «Когда были написаны евангелия и так называемые апостольские послания, тут-то и была бесцеремонно использована – по крайней мере для морали – стоическая философия. …Бауэр доказал, что послания часто почти дословно списаны у Сенеки (4 г. до н. э. – 65 г.)». [Ф. Энгельс. Бруно Бауэр и первоначальное христианство. Собр. соч. Том 19].
Сенека был представителем научной школы стоиков, продолжателей идей Гераклита, Аристотеля и Сократа. И Сенека в своих трудах использовал приёмы научного познания и логику, которая позволяла строить разумные суждения и приводить «убедительные слова человеческой мудрости». То, что написано Сенекой – основано на логике. Поэтому апостольские послания – это не «божественное откровение», идущее свыше, а откровение человеческого разума.
«Бог в человеке. Только им, человеком, для человека, положено начало познания всей жизни, и потому всё исходит от человека, и в человеке заключается. Человек – душа в теле, ум небесный, божественный. Человек есть чудное, дивное творение Божье, и есть сам Бог. Бог – духовная суть человеческой природы. Бог пребывает в душах, в сердцах человеческих, и исповедуемся мы Богу живому. Бог – внутри человека. И исповедание – это разговор с собственной совестью, с собственным разумом. (Живое предание рускаго народа).
Христианством были привнесены еврейские представления о прирожденной природной греховности человека и его ничтожестве в сравнении с целым миром, перевернувшие прежний порядок вещей с ног на голову. Прежнее учение о мире и человеке, его способности мыслить, познавать себя, познавать и упорядочивать мир, было уничтожено, и от него осталась лишь оболочка. И эта оболочка стала сосудом, в котором содержалось и сохраняло форму то антропоморфное наполнение, которое составляло сущность христианского учения.
В действительности, в цепи преобразования Сути Слово (Знак, соединенный с мерой смысла) было посредником между Предметом и Понятием. Слово было «ключом к познанию, дорогой к Богу и безсмертию Души». Слово позволяло создавать умопостигаемые понятия, а умопостигаемые понятия позволяли познавать и упорядочивать Мир.
Но, после того как Словом был назван Иисус Христос, которого стали отождествлять со вторым лицом Святой Троицы, Он «стал» посредником между Человеком и Богом.
В понимании мистиков спасение и очищение может быть осуществлено только принесением человеческой жертвы. И такой искупительной жертвой на Кресте «во спасение грешного человечества» стал Сын Человеческий, «ставший» Словом Божьим. Так животворящий Крест Господень – символ Солнца, Отца небесного, дарующего жизнь, стал орудием казни. А бог Сын, посредник между богом Отцом и богом Святым Духом единосущной и животворящей Троицы был казнен смертию на Кресте. Тем самым символически была распята и сама животворящая Троица, единая в Отце, Сыне и Святом Духе.
Распятие, орудие казни, на котором изображен Сын божий, представлено символами. У христиан разных конфессий распятие отличается, но не так значительно, потому что в основе – одно и то же учение и одно и то же евангельское предание.
Распятие представляет собой сложный символ, состоящий из множества простых символов, обладающих собственной значимостью. Символ распятия состоит их креста – орудия казни Христа, копия – орудия его убийства, губки – для наполнения уксусом и желчью – орудия глумления над ним, главы Адама – череп которого с перекрещенными костями пришёлся прямо под крестом, двух перекладин – над головой, для издевательской надписи: Иисус Назорей, Царь Иудейский (ИНЦИ), – и косой подставки для ног внизу. Такова христианская версия символов распятия.
Но, то, что предлагает христианство – это внешняя форма, в которой отсутствует внутреннее содержание. С точки зрения логики – это «Докса» (категория «языческой» философии) – «темное, неразумное знание, искажающее истину», знание «незаконнорожденное» (Демокрит), «нечто случайное, внутренне противоречивое и быстротекущее» (Платон, Аристотель). А истинное знание – это «Слово», «очи разума» которым «открывается подлинная действительность», которое «есть единство противоположностей и системообразующая связь», которое «существует везде и всюду, присуще всем и всему, и всем и через всё управляет», которое есть «мера смысла» и «единство противоположностей, соединенное через число и меру». [Марк Аврелий Антонин. «Наедине с собой. Размышления», кн.4:46. Изд-во М. и С. Сабашниковых, г. Москва, 1914 г.].
Вокруг предания, связанного с Иисусом Христом, множество символов двойного значения. А это значит лишь одно: символы христианства имеют внутренний смысл.
Как уже упоминалось, в христианстве символы отождествляются и представляют собой простые знаки сравнения, имеющие внешнюю форму без внутреннего содержания. Эту особенность символов христианства отмечал Боэций, последний античный философ Западной Римской империи. И это так: каждая вещь, каждое явление имеют общую, внешнюю сущность и внутреннее наполнение, или, по терминологии Боэция – собственное бытие. Такое свойство вещей отражает строение человеческого сознания, которое разделяет внутреннюю смысловую и внешнюю системную сторону предметов и явлений, в соответствии со строением самого сознания. И только Бог не имеет такой двойственности.
Двойственность – это способ осмысления, познания мира (всё в жизни возникает из противоположностей и познается через них). А у понятия Бог такого осмысления нет. Нет его и у символов христианского распятия.
Ранее уже было дано разъяснение по поводу обряда крещения, который есть, но христианству не принадлежит, потому что исходный смысл обряда иной: он существует, но существует не в связи с христианством, а вне его. То же самое относится к другим символам и сравнениям: Слову Божьему, Адаму, Троице, Главе Адама, Альфе и Омеге. (См. статьи: «Божественное происхождение русского языка», «На каком языке говорил Адам?», «Почему Иисуса Христа называют Новым Адамом и Новым Словом божьим», «Коран и Библия: два Адама, или один?», «Пресвятая Троица: орудие мышления древних, создавшее мир», «Грехопадение, которого не было», «Альфа и Омега – происхождение и значение символов»).
Внешняя сторона символов в наличии, но внутренний смысл символов в христианстве не предъявляется, а объявляется непостижимым и таинственным. И это значит, что символы взяты откуда-то ещё, и с Христом не соотносятся. Такая однозначность, которая содержит в себе противоречие – отличительный признак христианства, и это не свидетельство того, что в нем скрыто что-то глубоко, божественное и непостижимое. Символы христианства – это внешняя оболочка с невнятным (таинственным и непостижимым) содержимым.
Противоречие внешнего и внутреннего особенно заметно в Русском Православии, когда одни и те же символы и обряды содержат имена и понятия, которые неоднородны, а часто противоположны по смыслу. Такое несоответствие существует в обряде крещения, в символах Троицы, Слова Божьего и распятия, орудия казни, которое одновременно названо «животворящим крестом господним, дарующим жизнь вечную».
Толкования христианских отцов выстроены в соответствии с догматами веры и мистическими предпочтениями, стоящими выше рассудочных выводов. Поэтому в христианстве крест – это распятие, орудие казни, копие – это орудие убийства, трость с губкой – орудие глумления, две перекладины – одна сверху для издевательской надписи, а другая, внизу – подставка для ног, чтобы удобнее было прибить гвоздями ноги «спасителя человечества», круг – это «терновый венок», а череп Адама с перекрещенными костьми внизу креста – это символ смерти и закопанные в землю останки первого человека.
Но, такое толкование не соотносится с другими понятиями, которые отождествлены, но не соответствуют смысловому ряду, потому как «таинственны и непостижимы».
Казалось бы, евангельские рассказы, в которых Христос родился, крестился, учил, страдал на кресте и воскрес, довольно складные и последовательные. И учение Христа обладает божественной, неземной, запредельной мудростью, «в котором есть жизнь, и жизнь есть свет человеков».
Но, всё выглядит совершенно иначе, если объяснять символы креста в соответствии с живым преданием Рускаго народа, который Сам является Книгой Божьей премудрости (который и есть сам Бог).
В православии Крест – символ Солнца, Отца Небесного, и здесь всё сходится, потому что, Солнце дарит жизнь животным и растениям, и людям, умным существам, в которых обретается Бог, в которых «Душа – разум, – подобна Богу, которая произошла от премудрости, а премудрость и есть сам Бог». Бог есть Слово, а Слово в человеке. Человеком и для человека положено начало познания всей жизни, и потому всё исходит от человека, и в человеке заключается: «Человек – душа в теле, ум небесный, божественный. Человек есть чудное, дивное творение Божье, и есть сам Бог».
Если Человек – мера смысла, источник премудрости, Слово божие и сам Бог, то ему не нужно умирать, чтобы воскреснуть. Душа пуста, если в ней нет премудрости, если нет ведения доброго и лукавого. Поэтому возрождение – это просвещение, когда человек обретает Душу. Совершенствуя свой Разум, Человек совершенствует и Душу, а обучая, просвещая грядущие поколения, «наставляя умы на истинный путь жизни», он передаёт свою Душу, которая как бы переселяется от одного к другому, и обретает безсмертие Души.
Мир человека был сотворён человеком, и от начала Сотворения Мира человек в этом мире был рождён для того, чтобы обрести Разум. Основой Мира стало учение о совершенном человеческом языке и совершенном человеческом разуме. В этом мире Бог был тем, что «создаёт и устрояет мир, даёт вещам, существам и лицам их бытие, меру, назначение и закон». Бог был способом создания знаков, а смыслом знаки наделял человек. (См. статью: «Грехопадение, которого не было», «Божественное происхождение русского языка»).
Крест – символ Солнца, символ жизни и несравненной высоты. Это символ стремления к совершенству, это «вера», что в коренном прочтении (ВР): непрерывное движение, осуществляемое целенаправленно и самопроизвольно. Отсюда происходит словосочетание и понятие: «крестианская вера».
Крест церковный – Слово божье, древо познания посреди рая – «начало познания всей жизни», вкусив от плодов которого Адам (смысловое начало и «первое Слово божье») и его жена, имя которой – Жизнь (смысл Слова), дали начало человечеству: «И созда богъ человека, перстъ взем от земли, и вдуну в лице его дыхание жизни: и бысть человекъ в душу живу» [Быт. 2:7]. Поэтому крест – это мера, сравнимая с человеком и от человека исходящая.
Древнеримский зодчий, математик и механик Витрувий Марк Поллион считал человеческие пропорции отражением гармонии Вселенной. Потому что древние зодчие руководствовались мерами исходя из пропорций человеческого тела: «Расстояние от кончика подбородка до носа и от корней волос до бровей будет одинаково и, подобно длине уха, равно 1/3 лица. Общая длина лица равна длине кисти руки и 1/10 роста человека. Шесть ладоней составляют один локоть, четыре локтя – рост человека».
Пуп «Витрувианского человека» – центр окружности, которая является олицетворением Мироздания. А квадрат, в который вписан человек – это Мир видимый и осязаемый, состоящий из четырёх Стихий.
Сам Человек – это мера. Если рассмотреть знаковые системы, созданные человеком, то окажется, что во всех случаях мера связана с человеком, той или иной частью человеческого тела. (См. статьи: «Устройство знаковых систем», «Устройство знаковой системы русского языка»).
И Крест животворящий – это тоже мера, мера премудрости. Крест стоит на Земле, от которой был создан Адам, был создан написанием знаков на земле: «богомъ, перстъ взем от земли». Поэтому в основании креста – Глава Адама и ребра (знаки смысловых начал). Глава Адама – это число семь, символ человеческой Природы, где 7 = 3 (ум, душа, дух) + 4 (мир, или количество стихий, в которых огню противоположна вода, а воздуху – земля).
Крест задаёт меру человека. Прямая черта – это длина тела, от ног, начиная с косой перекладины, до верха (макушки), и перекладина вверху отмечает уровень носа (из которого исходит «дыхание жизни»); раскинутые руки – поперечная черта, отмечает длину рук.
По бокам – писало и правило, которые «вырастают» из земли, от которой был сотворен Адам, которые служат опорой кресту, и слово «ника» – способ использования писала и правила – приниканием, для написания букв.
Мера – основа человеческого разума, потому что человеческий разум работает там, где применима мера. Человек и дееспособен там, где применима мера. Когда есть мера – человек становится Сыном Божьим и Царём Славы. И так это отмечено на кресте.
Крест – символ Человека, а Человек – мера всего. Человек – это звучит гордо: «Человек – вот правда! В этом – все начала и концы. Всё – в человеке, всё для человека! Существует только человек, всё же остальное – дело его рук и его мозга! Человек! Это – великолепно! Это звучит гордо! Человек! Надо уважать человека! Не жалеть, не унижать его жалостью – уважать надо!». [М. Горький. Пьеса «На дне». Монолог Сатина. 1902 г.].
Церковь в правление династии Романовых выполняла задачи Отдела по идеологии. В условиях осуществления ею жёсткой цензуры досмотр проходили «даже светские сочинения, если в них встречались места, относящиеся к догматам веры или священной истории». Поэтому правду о Человеке мог сказать только неопохмелившийся бывший арестант и карточный игрок.
Во времена Всероссийской империи Церковь называлась «Российская Греко-Кафолическая церковь». И это была церковь греческих попов, вначале превративших свою религию в товар и источник дохода, а затем доведших до упадка и порабощения оттоманами Византии – центра древней цивилизации Восточной Европы. И это во второй раз. В первый раз – это были вандалы, варвары с Запада, захватившие и разграбившие Рим в 455 году, – а уже через тысячу лет, в 1453 году, – пришли варвары с Востока и захватили и разграбили Константинополь.
Окормляемые Римской Католической церковью народы Западной Европы были разъединены на множество мелких государств, а получившие от рождения внушение в своей греховности и ничтожности перед лицом Господа, они не имели достаточной силы духа, чтобы противостоять единой силе, объединённой единой властью и единым мировоззрением. Христиане не имели и достаточной военной силы, чтобы противостоять оттоманам (туркам), захватившим все бывшие владения Византийской империи и половину Западной Европы. Христианские страны не развивались технически, потому что вся наука подпала под власть религиозной догматики. В то же время турки взяли науку на вооружение, и уже Константинополь осаждали орудиями, значительно более совершенными. Менее чем за сто лет, в 1529 году турки осадили столицу Австрийского эрцгерцогства Вену. Но тогда Вена устояла. Устояла, потому что в Европе началась Реформация – отчуждение христианской церкви от мирских дел.
К тому времени «борцы за христианское благочестие», католические священники, перестали соответствовать «божественным заповедям», и стали предаваться алчности, блуду и чревоугодию. Они продавали церковные должности за деньги, а в довершение всего – за деньги стали продавать индульгенции – под видом «отпущения грехов» продавали права на совершение преступлений ворами, убийцами и мошенниками. И тогда западноевропейские народы восстали. Началась Реформация – с изгнанием священства и избавлением от догматов, установлением новых порядков, в соответствии с «апостольскими наказами», и устроением жизни на разумной основе.
В ходе Реформации были обоснованы правила разумного мироустройства: «держатели богатств этого света владеют ими не по праву, так как богатства достигаются угнетением рода человеческого. Угнетение же есть грех, в котором человек обвиняется перед богом. Только тот, кто работает, может говорить слова молитвы «хлеб наш насущный», ибо все остальные едят хлеб как воры и разбойники: к ним относятся короли, князья, рыцари, коншелы, прелаты, которые не работают вместе с народом. Только тот, кто работает и кормится трудом рук своих, живёт по наказу апостольскому: «Кто не работает, тот не ест». [Ян Желивский (1380-1422), проповедник, вождь пражских гуситов].
Решительная попытка Реформации принадлежит Мартину Лютеру в 1517 году размещением 95 статей на дверях церкви в Виттенберге. Всему духовенству: папе, прелатам, магистрам и священникам, – было объявлено, что они не могут учить других, пока сами не выучатся и не исправятся. Реформация началась почти одновременно в Германии и Швейцарии и распространилась в Англии, Шотландии, Скандинавских странах, Франции, Нидерландах, Австрии, Венгрии, Прибалтике, Польше. Она отторгла от Папы бóльшую половину Европы и положила начало новому мироустройству, которое стало основанием современной Цивилизации.
Благодаря Реформации была создана разумная среда, благоприятная для осуществления целенаправленной, плодотворной деятельности всего общества. Восстановление разумной основы позволило возродить народы Западной Европы, и пробудить их творческую и созидательную силу. Создание благоприятной среды дало мощный толчок для развития науки и техники, образования и ремёсел, передовой промышленности и новых технологий.
С устроением жизни на разумной основе (по «апостольским посланиям», написанным Сенекой, философом-стоиком) и отстранением от мирских дел Церкви сама религия и религиозные догматы не были устранены. Догматы принимались на веру и продолжали оказывать влияние на сознание и мышление. И сами апостольские послания служили догматами. Они принимались на веру, воспринимались буквально, и не подлежали никакому осмыслению и развитию.
Первоначально суть догматов составлял ряд нравственных правил: труд, своё дело – это смысл и цель бытия; разум – это могущественнейшая природа человека, который делает человека свободным; богатство представляет опасность для души; капитал отделён от потребления; накапливать капитал как производительную силу – это благо, а тратить капитал на потребление – это грех, потому что тогда капитал становится богатством. И эти нравственные правила помогали обществу развиваться, не вызывая противоречий.
Но, существовали и другие правила, которые утверждали: человек – существо несовершенное, неразумное и греховное; всё доброе в человеке – это только дар божественной благодати; существуют два типа людей – избранные и отвергнутые (богом).
Постепенно, с ростом благосостояния отдельных членов общества, даром божественной благодати стало материальное благосостояние и богатство; соответственно неразумными и греховными стали почитаться те, у кого этой благодати – благосостояния и богатства, нет. Соответственно общество разделилось на «осенённых» даром «божественной благодати» и «избранных перед богом» богачей, с одной стороны, – и отверженных богом, несовершенных, неразумных и греховных – всех остальных.
Поклонение золотому тельцу оказало пагубное влияние на западноевропейских богачей. Богатство порождает пороки, а пороки превращают всё разумное в тлен. Богачи устранили бедных от правосудия и похитили права у малосильных из народа. И теперь они говорят от лица народа.
Отсутствие у западных европейцев единства Души и Разума, и отступление от разумной основы породило Зло. И теперь это Зло захватило власть над миром. А жертвами этого Зла стали и западные европейцы, и народы всего мира.
И с русским народом, который носит в себе Слово божье творится неладное.
В России при поддержке властей предпринимаются настойчивые и небезуспешные попытки восстановления влияния Церкви. Её, Русскую Православную Церковь Московского Патриархата, созданную по Указу И. В. Сталина в сентябре 1943 года, пытаются представить в качестве оплота духовного просвещения и держателя духовных скреп русского народа. Но, в данном вопросе имеется множество несоответствий.
Церковь, созданная Сталиным, выполняла задачи духовного окормления больше для вида, а основной задачей было выявление лиц, сотрудничавших в годы войны с нацистами в приходах, открытых немцами на вновь освобождаемых от немецких войск землях. Задачами выявления неблагонадёжных занимались офицеры НКВД. В мирные времена задачи изменились, и руководство Церковью приняло на себя КГБ. Всё руководство РПЦ МП было агентами КГБ. И, как подразделение спецслужб, Московская патриархия просуществовала до распада СССР.
После распада СССР РПЦ МП была выведена из под непосредственной опеки спецслужб. А 17 мая 2007 года произошло объединение Русской Православной Церкви и Русской Православной Церкви Заграницей. Произошло это объединение после того, как было выполнено условие РПЦЗ о канонизации Царской семьи последней династии Романовых (Герцогов Голстеин-Шлезвигских, Стормарнских и Дитмарсенских), которая состоялась 14 августа 2000 года на Архиерейском соборе Русской Православной Церкви.
Канонизация Царской семьи и объединение РПЦ МП и ПРЦЗ означали, что, по сути, в изменённом виде и с изменённым названием была восстановлена «Российская Греко-Кафолическая церковь».
Христианство пришло на Русь в середине XVII века после войн с поляками за утраченные в ходе Смутного времени земли и после присоединения Левобережной Украины и Киева. С вхождением освобождённых русских земель в Российское царство на Русь переместились и попы из Ржечи Посполитой (Rzeczpospolita), находившейся под властью Римского Попа (Roman Pope).
Попы исповедовали христианское правоверие греческого обряда, латинскую веру с сохранённой греческой обрядностью (Объединение Западной и Восточной Церквей произошло в Ферраре в июле 1439 года, после чего Папа (Поп) Римский стал главой всей христианской церкви). Именно они, «латынщики», склонили русского царя к проведению церковной Реформы. А взамен они предложили свои услуги по созданию «Третьего Рима».
Иерусалимский Патриарх Паисий писал в 1649 г. царю Алексею: «Пресвятая Троица ... благополучно сподобит вас восприяти вам превысочайший престол великого царя Константина, прадеда вашего, да освободит народы благочестивых и правоверных христиан от нечестивых рук, от лютых зверей». В качестве предварительного условия был предложен «сущий пустяк» – устранение некоторой обособленности руских в богослужебных обрядах от православных греков, балканских славян и западных краинцев.
Но, «сущим пустяком» и «устранением некоторой обособленности» «Реформа» под руководством ставленника «латынщиков» патриарха Никона не была. Потому что основной её целью было уничтожение двоеверия на русской земле, существовавшего ещё до начала правления Царя Алексея Михайловича. Простой народ исповедовал Крестианскую Веру своих Предков – Православие. А знать – исповедовала «правоверную веру христианскую».
К тому времени древняя православная знать была в значительной мере заменена на дворян, мелкочинный люд из младшей дружины. А боярство, древнее сословие государственных людей, выполнявших задачи исполнительной власти на местах, было отстранено от управления. Начало такой перемене было положено ещё во времена Ивана Грозного, с введением опричнины, занимавшейся истреблением и грабежами неугодных Ивану боярских родов.
Изменение обрядов христианской церкви не было сведено, как это толкуется, к замене двоеперстного крестного знамения на троеперстное и хождения Крестного хода в другую сторону, против Солнца. Цель была – в искоренении Православия.
В ходе церковной «Реформы» 1653 года Никона произошла подмена, и «правоверная вера христианская» была исправлена на «православная вера христианская». След от подмены Никона содержат сохранившиеся до наших дней Четии Минеи, в которых старое написание – «Правоверная вера христианская», осталось. А до Реформы Православие было «язычеством».
«Реформа» Церкви сопровождалась невиданным истреблением рускаго народа. По разным оценкам были убиты от 1/4 до 2/3 руских людей. Меры, которые применялись несколькими поколениями династии Романовых к несогласным были изуверские. Достаточно вспомнить Указ царевны Софьи от 7 апреля 1685 года, больше известный как «Двенадцать статей царевны Софьи», в котором было такое указание: «которые расколщики святой церкви противятся, и хулу возлагают, и в церковь <_> к отцам духовным на исповедь не ходят, и святых тайн не причащаются, <_> и которые с пыток учнут в том стоять упорно ж, а покорения святой церкви не принесут, и таких, <_> буде не покорятся, жечь в срубе и пепел развеять». [«Акты Археографической экспедиции Императорской Академии Наук (1645-1700)». Т. 4, С-Пб. 1836. № 284. Стр. 419-422]. Под указом подписались «Великия Государи Цари и Великия Князья Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич всея Великия и Малыя и Белыя Pocіи самодержцы, и сестра их Великая Государыня благоверная Царевна София Алексеевна».
Теперь слово «язычество», стараниями его противников, приобрело значение чего-то невежественного, дикого и непотребного. Но язычество – это то, что имеет отношение к языку. И это то, что разумно. Православие и вправду было язычеством, настоящим, сохранившим язык Адама, Слово божье, язык Рая, на котором говорили Адам и его потомки. (См. статьи: «Праязык человеческий как он есть», «На каком языке говорил Адам?», «Божественное происхождение русского языка»).
С введением подмены не нужно было переписывать множество древних харатийных книг, или летописей, в которых описывались победы и достижения Православия. И всё разумное, то, что было в Православии, но отсутствовало в Христианстве, вся мудрость православная, описанная в богослужебных книгах и древних летописях становилась «христианской». Произошло то, что случилось столетия назад, когда были выданы за своё Писания «языческих» мудрецов античности.
Духовным просвещением в Православном смысле «Российская Греко-Кафолическая церковь» никогда не занималась. Она оставалась латинской под новым названием, и её целью с самого основания было удержание людей в страхе «божьем» и повиновении властям. Поэтому она занималась введением людей в заблуждение, насаждением предрассудков, «которые превращают людей из разумных существ в скотов, так как совершенно препятствуют пользоваться каждому своим свободным суждением и распознавать истину от лжи, и которые, будто нарочно, по-видимому, придуманы для окончательного погашения света разума» [Бенедикт Спиноза. «Богословско–политический трактат» 1670 г.], успокоением и усыплением бдительности рабов, чтобы они были безропотны и не сопротивлялись насилию над ними господ. И держателем духовных скреп русского народа она не была, как не была ни Русской, ни Православной.
О том, что любая религия служит «эксплуататорским классам» и вводит народы в заблуждение, открыто заявляли руководители Советской России.
О том, что представляет собой «Российская Греко-Кафолическая церковь», знал Управляющий Делами Совета Народных Комиссаров В.Д. Бонч-Бруевич, записавший живое предание рускаго народа, живший среди духоборцев, написавший и издавший в С-Пб. «Животную книгу духоборцев» в 1909 году.
И отношение Коммунистической партии Советского Союза (КПСС) к религии не было голословным и безосновательным.
С установлением Советской власти Церковь не поддержала новую власть, и часто и открыто выступала с соответствующими проповедями.
Церковь начала борьбу с советской властью с 18 ноября 1917 года, когда Поместным собором «Российской Греко-Кафолической церкви» и вновь избранным патриархом Тихоном было обнародовано 16 антисоветских посланий. Духовенство с удовлетворением встретило начало Гражданской войны, выступая на стороне белогвардейцев и интервентов, благословляя их на борьбу.
В том числе, Церковь принимала непосредственное участие в братоубийственной Гражданской войне. В боях участвовали её религиозные полевые части: «Полк Иисуса», «Полк Богородицы», «Полк Ильи Пророка». В составе армии Колчака воевали добровольческие формирования «Дружины Святого Креста», созданные для защиты «православной веры» и борьбы с большевиками.
Но, в 1927 году, епископат «Российской Греко-Кафолической церкви», разделился на две враждующих стороны – «тихоновцев», последователей патриарха Тихона (рукоположен 21 ноября/ 4 декабря 1917 года), и «сергиан», сторонников митрополита Сергия (рукоположен 28 ноября/ 11 декабря 1917 года). Первые не приняли советскую власть, а вторые – сплотились вокруг Сергия, который признал власть Советов, заявив, что Советский Союз – их общая Родина и все верующие будут молиться за её процветание.
«Тихоновцы» не только выступали против советской власти, но и предпринимали постоянные попытки связаться с Зарубежной церковью. Именно они создали целую сеть подпольных организаций монархического толка. Именно с ними государство было вынуждено вести борьбу. Священников – сторонников Тихона судили по политической статье, как государственных преступников, применяя к ним, в том числе, и высшую меру наказания.
С началом Великой Отечественной Войны «тихоновцы» открыто приветствовали приход Адольфа Гитлера.
Шла Великая Отечественная Война, и Церковь нужна была для выполнения задач обеспечения идеологической безопасности Советского государства, в котором религия была отделена от народа.
До самого распада СССР РПЦ МП не была Субьектом политики. И ни о каком её «духовном» влиянии и удержании «скреп» речи не велось.
Смена названия с «греко-католической» на «греко-кафолическую», с «правоверной» на «православную» и объединение РПЦ МП и ПРЦЗ были уловками, которые не меняли сути. Религия всегда была орудием, которое использовали с определёнными целями. А цели были вполне земные.
И теперь Православия на Руси не стало больше. Добавилась лишь склонность высших иерархов к экуменизму, объединению всех церквей без различия, чему обстоятельно и деятельно способствует нынешний Предстоятель, Патриарх Русской Православной Церкви Кирилл (Гундяев), который входил во Всемирный совет церквей (ВСЦ) по долгу службы ещё в советские времена.
То, что Христианство несёт русскому народу духовность – это глубокое заблуждение и следствие незрелости делателей современной политики государства. Москва так и не стала «Третьим Римом», и пала как и прежние Два. «Третий Рим» пал от ересей, когда Народ Божий возстал против несправедливости, безнравственности и гнёта власть имущих.
Православие – Великое Учение Рускаго Народа о Мире и Человеке, создавшее и сохранившее первый язык человечества, не имеет никакого отношения к Христианству. Это Христианство заимствовало у Православия всё – и Крест церковный, который был и остаётся Мерой разумного, взятой от Человека и для Человека. И благодарение Отца Небесного за хлеб насущный, разумные плоды, которые стали «плотью христовой». И крестное знамение, символ Адама, Слова божьего, в котором знамение Божеского и Человеческого и Святой Троицы сочетаются и составляют основу христианской символики. И название Церковь, которая была местом обучения премудрости Божьей. И православные праздники, которые в точности совпадают с природными и погодными явлениями, где православные имена и названия заменены на христианские.
И Двенадцать Апостолов, под именами которых скрыты названия грехов и добродетелей, которые люди перестали различать.
«Грехи и достоинства противоположны по своей сути и являют собой пример гармонического строения, где две противоположности связаны воедино.
Разум отталкивается от греха, и преодоление этой связи рождает добродетель. Количество добродетелей соответствует количеству грехов, так как добродетель не возникает изничего, а всегда является плодом усилия, после которого несовершенное переходит в совершенство. В этом суть преобразующего отречения от жизни плотской, греховной и возвращение в жизнь духовную, святую.
Возвращение человека символично и говорит о его высоком предназначении от начала творения. Обретение двенадцати достоинств было воскрешением Сына божьего. Материальное начало уступало место духовному. Жертва греха человеческого воскресала для жизни вечной.
Предметное рассмотрение позволяет дать разумное объяснение всему, что написано словами. Потому что начала слов имеют предметную основу и созданы человеком. А для понимания сути написанного нужно знать порядок рассмотрения и ключи, которые делают написанное понятным. Тогда мистика исчезает, так как даже «сверхъестественное» обретает меру, назначение и закон.
Смысл начинается с простого предмета и через ряд превращений переходит в сложное понятие, которое вбирает в себя предметные образы и может быть рассмотрено с разных сторон. Это рассмотрение верно, если не прерывается предметная связь. Если же связь прерывается, то суждение превращается в ложное умствование.
Созданные через постепенное наращение сути, сложные понятия создают и сложный образ. Этот образ – ёмкий, мощный, и пробуждает у непосвящённых мистическое чувство трепета и преклонения. Это чувство вдохновляет, но является преградой для разума, если при этом сложные понятия, являющиеся достижением разумного построения, переводятся в плоскость непостижимого, – того, что лишено предметной связи.
Непостижимое – это образ, лишённый знака, осуществляющего связь с предметом. Этот образ сколь неразумен, столь и греховен, так как порождён чувственной, материальной стороной человеческого естества. Именно этот образ и является «дьявольским искушением», началом греха, так как порождает страх, мягкость, незнание, скрытность, отрешённость, косность и заблуждение». [Корнеслов. Лыкин И. Л. М.: 2013. стр. 438–440].
«Единение духа и разума рождает добродетели. А если этого нет, то люди становятся рабами в свободе, мучаются в наслаждениях, бедны в богатствах и мертвы в жизни; они не владеют ни телом, ни духом, ни душой; разум их спит, а потому они связаны, угнетены и заблудши.
Если рассматривать добродетели с разных сторон, то получается, что они взаимосвязаны и едины: без одного нет другого, и то одно становится первопричиной, то другое. Действуя сообща, добродетели разделяются и объединяются, и влияют на исход общего дела: твёрдость, безстрашие и самопожертвование необходимы для проявления сильной воли и позволяют идти вперёд; собранность, знание и целеустремлённость влияют на плодотворность работы; щедрость, открытость и отзывчивость объединяют участников общего дела, способствуют доверию и взаимному приятию; честность, скромность и мудрость являются признаками зрелого ума и не дают делу погибнуть. Каждое качество – часть неделимого целого. Не будь одного из них, и что-то пойдёт не так.
Когда-то человечество сделало выбор между пороками и добродетелями в пользу добродетелей. Отказ имел символическое значение, так как был жертвой пристрастий каждого во имя общего, разумного блага. Сын человеческий становился Сыном божьим. А самопожертвование во имя добродетелей становилось целью земной человеческой жизни и способом обретения жизни вечной человеческого рода.
Некогда христианство отвергло путь разума. Установив догматы веры, не подлежащие сомнению, основатели христианской религии закрепили ошибочное представление о самой сущности человека. Потому что человек развился благодаря способу разумного рассмотрения и на его основе стал судить о том, что плохо, а что хорошо, что грешно, а что свято. Поэтому запрет разумного восприятия бытия, проявленный у пастырей церкви, отрицал существование всего святого, всего доброго и лучшего, что было в человеке. Неприятие разума становилось неприятием человечества, предтечей хаоса и распада человеческого общества.
И теперь человечество полагает, что умеет мыслить, и потому способно делать нужные выводы и предпринимать необходимые действия. Но этого нет, и не будет до тех пор, пока Разум спит.
Когда Разум спит, человечество живёт в окружении ложных представлений и поклоняется ложным ценностям, законы преобразования не работают, и тьма становится светом, бал правит серость, и невежды становятся избранными».[Корнеслов. Лыкин И. Л. М.: 2013. стр. 449–466].
Только Разум исцелит Души людей от сумасшествия самоуничтожения, жестокости и «духовной спячки». И ничего не изменится, пока Человечество не проснётся.
До тех пор противоречия и раздрай между народами не исчезнут, а будут войны, вражда и ненависть, разжигаемые невеждами и властолюбцами, алчущими золота, и ненавидящими всё Человечество. Пока избранными остаются невежды, разум которых пошатнулся, затмился животным, плотским, дьявольским началом жизни, Зло будет расти и будет ввергать людей в «преисподнюю тьму кромешную». Пока Мир от Них не избавится, ничего не изменится.
Противоречия бытия не зависят от стихий, а рождены человеческим сознанием. Существование же в мире разумного позволяет судить о том, что некогда противоречия были осознаны и преодолены.
Некогда человечество сумело познать природу стихии, сжигающей его изнутри, а познав, сумело стать над своей природой, как сумело стать над природой Мира.
Автор: Лыкин И. Л.
© И. Л. Лыкин
#корнеслов #русский язык #языкознание #русский мир #русский #лингвистика #занимательная лингвистика
Если вам понравилась статья, можете поддержать автора: поставить лайки или подписаться.