Как известно после февральской революции в стране сформировалось двоевластие. Временное правительство находилось под контролем буржуазных и либеральных сил страны, представлявших в основном интересы аристократии и дворянства, а Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов создавался низшими слоями общества, городским пролетариатом и гарнизонными солдатами, которыми верховодили социалисты. Точную форму правления в стране должно было определить Учредительное собрание, формирующееся из выбранных от каждого сословия доверенных представителей, аналог Земского собора. Противостояние этих двух центров достигло наивысшей точки в июле, когда Советы благодаря жёстким действиям правительства были временно оттеснены от власти. Управление страной фактически сосредоточилось в руках председателя Временного правительства А.Ф. Керенского. Однако невыполненные обещания по прекращению войны, постоянное откладывание созыва Учредительного собрания, продолжающийся экономический и продовольственный кризис, и другие проблемы вызывали недовольство правительством и провоцировали дальнейшее распространение анархии в обществе, что особенно губительно сказалось на разложении армии. Власть шла на ужесточение режима и усиление карательных функций государства, что еще до октябрьского переворота создавало базу для юридического оформления диктатуры. Собственно, разбушевавшаяся анархия не оставляла другого выбора для власти.
С точки зрения крестьянства следует рассмотреть несколько вопросов: как решался агарный вопрос временным правительством, как его действительно решали крестьяне на местах и какое влияние оказали крестьяне на революцию и ее власть. Начнем, пожалуй, с последнего, одного из самых непростых вопросов. Политическая деятельность крестьянства в эпоху революций 1917 года вообще изучена недостаточно хорошо. Научные работы в этой области в советское время испытывали сильное политическое и идеологическое давление, что влияло на их объективность. В наше время эту тему довольно подробно изучил историк В.М. Лавров, проанализировавший множество источников информации, в том числе государственные архивы и работы предыдущих исследователей, обратимся к его многолетним исследованиям.
Крестьянское сословие более тяготело к власти советов рабочих и солдатских депутатов, где было много выходцев из крестьян. Стихийное возникновение власти Советов было обкатано еще в 1905 году, аналогично с этим сразу же возродился и Всероссийский крестьянский союз (ВКС). Параллельно с ВКС весной 1917 года стали образовываться и Советы крестьянских депутатов на местах. Большую роль в создании крестьянских Советов сыграло широко развитое в последнее десятилетие кооперативное движение. Как и раньше тон в Советах задавали социалистические партии – эсеры, энесы, меньшевики и другие. Эсеры сразу же пришли к мысли, что необходимо создать союз или даже объединить Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Но в итоге был утвержден отдельный Всероссийский Совет крестьянских депутатов (ВСКД). 12-17 апреля в Петрограде прошло уже первое совещание представителей крестьянских Советов от 27 губерний, где большинство составляли члены партии эсеров. В создании ВСКД принимал участие только Петросовет, Временное правительство, под председательством князя Львова его проигнорировало. На первом совещании были подняты только организационные вопросы: формирование исполнительного комитета и оргбюро, создание системы выборов в ВСКД, планирование съезда и т.д. Отметим, что недавно приехавший из-за границы Ленин внимательно отнесся к созданию ВСКД. В газете «Правда» 16 апреля он писал: «Это гигантской важности дело, которое надо поддержать всеми силами. Нет сомнения, все члены нашей партии поддержат организацию Советов крестьянских депутатов, (…) напрягут со своей стороны все усилия, чтобы внутри этих Советов вести работу в последовательно и строго-пролетарском классовом направлении» [цитата по 427]. Из этой фразы видно, что Ленин, собственно, как и эсеры, рассматривал ВСКД, прежде всего, как инструмент влияния на власть и площадку для пропаганды. Это и понятно, чтобы достигнуть власти в аграрном государстве, необходимо влиять на крестьянство.
Первый съезд ВСКД состоялся 4-28 мая в Петрограде. Почти одновременно с этим в правительстве происходили крупные перестановки. Министр юстиции эсер А.Ф. Керенский для мирного и эффективного взаимодействия с Петросоветом, предложил социалистам создать коалицию с кадетами и октябристами, для этого была дана санкция на вхождение социалистов в правительство. Депутаты ВСКД сразу же потребовали своего участия в формирование нового правительства. При этом, как отмечает меньшевик Н.Н. Суханов, крестьяне-депутаты были настроены даже радикальнее руководителей Петросовета. Недоумевали зачем вообще нужна коалиция с буржуазией, не для того, дескать, делали революцию, чтобы опять связываться со всякими помещиками и князьями (намек на председателя правительства Львова). Для крестьян было очевидно, что союз с буржуазией блокирует их главную многолетнюю мечту – изъятие помещичьей земли в свою пользу.
Эсеры же преследовали свои цели. Идя на сотрудничество с правительством, они надеялись в дальнейшем взять в стране всю полноту власти в свои руки, но постепенно и бескровно. Эсеры на тот момент были самой популярной и самой многочисленной социалистической партией в стране. Они имели богатый опыт подпольной и легальной политической деятельности, были хорошо известны во всех сословиях. После 1905 года их активно поддерживали крестьяне и пролетариат, хотя центральный и исполнительный комитет партии сплошь состоял из городской интеллигенции и разночинцев. Однако количество не переросло в качество. Наоборот из-за множества мнений и точек зрения, руководители партии часто не могли прийти к каким-либо конкретным решениям. Отсутствие должной дисциплины и настоящего лидера, демократичное отношение к различным идеям, неустоявшееся мнение по многим вопросам препятствовало нормальной работе партии, рождало нерешительность и неуверенность в себе. Это привело к внутренней борьбе и распаду партии на левых и правых, что стало непростительной политической ошибкой. Большевики несомненно знали об этих проблемах эсеров и пытались извлечь из этого свою выгоду.
Фактически ради достижения власти эсеры отказывались от своей многолетней политики. Для вхождения в правительство им пришлось придерживаться программы кадетов, то есть поддерживать курс на продолжение войны (сторонников войны называли «оборонцами», а противников «пораженцами») и не признавать захват помещичьей земли законным. А между тем эти два вопроса – о войне и земле, были самыми болезненными для крестьян. Объяснялось это тем, что стране угрожает враг, которого надо победить. Сначала победа, а потом решение всех насущных вопросов в рамках работы Учредительного собрания. Являясь непримиримыми врагами монархии, эсеры растерялись перед дворянством и аристократией. Пытаясь сохранить министерские портфели, эсеры стали подвергать арестам и репрессиям собственных товарищей несогласных с соглашательской политикой партии, которые стали выделяться в отдельную партию, тяготеющую к большевикам. Как заключил Лавров: «Войдя во Временное правительство, эсеры, меньшевики и энесы помогли ему устоять (как позднее левые эсеры - совнаркому). Участие в правительстве, не выполняющем основные требования масс, подрывало доверие к вошедшим. Симпатии рабочих, солдат и даже крестьян с мест переходили к большевикам и левым эсерам» [цитата по 249].
Это нарастающее недовольство обозначилось уже на первом съезде ВСКД, где абсолютное большинство принадлежало эсерам. Ошибкой было уже то, что в председатели был выбран Н.Д. Авксентьев – выходец из дворянской среды, в котором чувствовалась родовая дворянская культурность, «выражающаяся в природном такте, чувстве меры, умении себя держать, представительности, способности импонировать без особых к тому усилий» [цитата по 428]. Очевидно, что такой человек мог только раздражать рядовых депутатов съезда. Напротив, отсутствие такой породистости у Ленина, «избавляло его от социальной неприязни озлобленных низов» [цитата по 249]. Партию большевиков на съезде представляли 14 депутатов во главе с М.В. Фрунзе [249].
Исполнительный комитет ВСКД сразу занял жесткую проправительственную соглашательскую политику в отношение агарного и военного вопроса. Еще 12 марта, задолго до съезда, главный комитет ВКС опубликовал воззвание «ко всему крестьянству». Оно призывало крестьян поддержать Временное правительство, не допуская посягательства на чужую собственность, поскольку во время войны не должна нарушаться хозяйственная жизнь. Земельный вопрос окончательно будет решен только Учредительным собранием.
Свою пораженческую позицию большевики обозначили уже в день открытия съезда, 4 мая. Большевик Д.И. Гразкин резко выступил против продолжения войны, за что эсеры пытались его вывести из зала силой. «Я вынул револьвер и пригрозил им, что буду стрелять» - вспоминал депутат [цитата по 429]. 7 мая было создано коалиционное правительство под председательством Львова, где у социалистов было 6 министерских портфелей, в том числе министерство земледелия, возглавляемое эсером В.М. Черновым, членом ВСКД. На съезде министр земледелия отметил, что главная задача – это учет всех имеющихся в стране угодий, а не захват помещичьей земли. «Нам нужен не захват, нам нужно завоевание, а это большая разница» - заметил он. 8 мая с критикой черновской программы перед депутатами выступил и Фрунзе: «Кто из вас знает хорошо крестьян и пришел от них, тот скажет: нет, они не верят этому, они говорят так: рабочие добыли восьмичасовой рабочий день, завоевали высокую заработную плату, а у нас ничего нет в руках. Свободу они плохо себе представляют, она малое значение имеет для них, а землю они не видят в своих руках; когда же они пытаются взять землю у помещиков, подымаются крики об анархии, о грабежах, о бунте. Крестьянство не верило старому правительству, и я глубоко убежден, что оно и этому правительству верить не будет» [цитаты по 430]. [249]
Выступление носило явно провокационный характер, однако отвечало чаяньям крестьянства. Парадокс состоял в том, что, как уже было доказано Столыпиным, захват помещичьей земли не спасал крестьян от малоземелья. Это могла быть только временная мера. Так, по данным того же профессора Лаврова в 1917 году крестьянам принадлежало 76% всей обрабатываемой земли, а помещичьи хозяйства производили только 7% продукции земледелия и животноводства. Но крестьяне грезили «отрезками», не слушая разумных доводов. Поэтому в отношении земельного вопроса они занимали самую радикальную позицию. Эти безнадежные чаянья и невыполнимые требования крестьян хорошо описал М. Булгаков в своем романе «Белая гвардия» [цитата по 249]:
«— Вся земля мужикам.
— Каждому по сто десятин.
— Чтобы никаких помещиков и духу не было.
— И чтобы на каждые эти сто десятин верная гербовая бумага с печатью — во владение вечное, наследственное, от деда к отцу, от отца к сыну, к внуку и так далее.
— Чтобы никакая шпана из Города не приезжала требовать хлеб. Хлеб наш мужицкий, никому его не дадим, что сами не съедим, закопаем в землю.
— Чтобы из Города привозили керосин».
Эти настроения были хорошо известны Ленину, и он сыграл на этом для укрепления своей партии. Малограмотные крестьяне поддержали большевиков не из-за их политической программы, а из-за ярких лозунгов, обещавших отдать им всю землю и немедленно прекратить войну. Однако, популярность эсеров, их многолетнее влияние на крестьян не могло быть полностью проигнорировано, поэтому лидер большевиков стал искать себе союзников внутри партии эсеров. Такими союзниками стали левые эсеры, уже в июле разочаровавшиеся в коалиционном правительстве и начавшие консолидироваться в отдельную партию.
Для власти сложилась очень опасная ситуация. Временное правительство и эсеры обоснованно боялись, что легализация крестьянских захватов земли приведет к полной анархии на местах и многомиллионному дезертирству на фронте. Крестьяне-солдаты и так-то не хотели воевать, а узнав, что у них на родине начали делить землю, могли сразу захотеть поучаствовать в долгожданном деле. Но торможение аграрного вопроса дискредитировало правительство. В такой ситуации оборонцы не могли удержаться у власти. Нужно было подходить более радикально. Должную политическую волю смогли проявить только большевики, которые ради власти готовы были завершить войну на любых условиях. Да и что, собственно, можно было ожидать от людей, которые, подобно Герцену, слали поздравительные открытки Японскому правительству в связи с проигрышем России в войне 1904-5 годах. Очевидно, что Ленин ничего бы и никого бы не пожалел ради осуществления своих идей. Мера допустимых уступок обозначилась в условиях Брестского мира. Можно было наобещать что угодно лишь бы обеспечить себе должную поддержку революционный массы, пользуясь ее безграмотностью. И история показала, что эта тактика оказалась верной.
Но в мае все еще было непонятно, новое коалиционное правительство казалось должно было удовлетворить Советы. Ленин только нащупывал почву, налаживал контакт с ВСКД. 22 мая он уже сам выступил на заседании съезда. В отведенное время, Ленин успел изложить свою аграрную программу. Согласно ей, все помещичьи, частновладельческие, церковные и иные земли должны перейти народу немедленно и без выкупа, для чего крестьянским Советам на местах необходимо было немедленно взять землю на местах. Такой переход мог быть обеспечен только при условии передачи всей полноты власти Советам. При этом, как и раньше, Ленин особо выделил «сельский пролетариат», беднейшие слои крестьян, которые должны были организовываться в особые Советы и отстаивать свои интересы против богатых крестьян и помещиков. Последний пункт программы гласил, что в условиях войны и грозящего голода рабочим и крестьянам необходимо перейти к надзору за распределением и производством продуктов. Для этого нужно заключить соглашение между Советами рабочих и крестьянских депутатов об обмене хлеба и других продуктов на орудия, обувь, одежду и прочие городские товары. Также оратор отметил, что помещичьи хозяйства не должны разоряться, а переростать в образцовые хозяйства земельных комитетов с общей обработкой земли лучшими орудиями под руководством агрономов по решению Советов. Фактически последнее предложение имело много сходств с аграрной программой Столыпина, только инициатива должна была исходить не от частных владельцев, а от Советов, сам же механизм повышения эффективности сельскохозяйственного производства оставался прежним.
Сразу отметим, что речь Ленина произвела весьма положительное впечатление на делегатов съезда, т.к. немедленный захват земли совпадал с настроениями крестьян. Ленин подтверждал опасения многих делегатов, что подходящий момент может быть упущен, и подспудно готовил ВСКД к тому, что Учредительное собрание для захвата земли не нужно. Зачем специально собираться и решать все важные государственные вопросы потом, когда это можно сделать сейчас, передав всю власть Советам. Импонировало и то, что большевики отвергали всякую соглашательскую политику с ненавистными крестьянам кадетами, представляющими интересы помещиков и буржуазии.
Единственный пункт, который не понравился делегатам – это намеренное разделение и противопоставление батраков и остальной части крестьянства. Члены ВСКД увидели в этом угрозу возникновения внутренней борьбы, которая нарушит нормальную жизнь деревни. По составу съезд был преимущественно середняцким, что составляло большинство и в деревнях. Середняки же обоснованно боялись, что борьба сельского «пролетариата» против кулацких элементов деревни перерастет в «борьбу между вовсе неимущим и просто имущим, каким является и середняк» [цитата по 432]. Такое предложение в условиях войны и революции фактически вело к организации всеобщего голода.
Конец выступления был вовсе неожиданным – Ленин, вопреки принятому регламенту, предложил делегатам съезда тут же принять резолюцию по оглашенной им аграрной программе. При этом аудитория настолько сочувственно приняла резолюцию, составленную в самом левом духе, что «крестьяне пожелали немедленно ее вотировать» [цитата по 433]. Таким, образом, Ленин не только пошел на провокацию, но попытался придать ВСКД статус парламента, обладающего правом решать государственные задачи. Авксеньтьеву долго не удавалось успокоить делегатов, вид у него был бледный, несмотря на все разумные доводы, эсеры на глазах теряли влияние.
Речь Ленина немедленно подверглась эсеровской критики. Эсер П.Я. Дербер, выступающий вслед за Лениным отметил, что путь к равенству по Марксу может быть только в городе, но не в деревне. Уничтожение частной собственности приведет к всеобщему разорению крестьян. Что большевики исторически отдают предпочтение пролетариату, а не аграриям. Что экономические расчеты Ленина полны ошибок и несуразностей. С подобными заявлениями выступали и другие эсеры. Надо сказать, что зал при этом все равно поддерживал предложения о немедленной передаче земли Советам. Малограмотным делегатам неискушенным в политике нравилась большевистская решимость, обоснованную критику они не воспринимали. [249]
По мнению Лаврова, сам Ленин испытывал двоякое воздействие, с одной стороны искренне исповедовал благую утопию Маркса, с другой – обладал практическим умом и политической хваткой. «Теория, которую искренне разделял и в которую веровал В.И. Ленин, требовала пойти на потрясение России – и Ленин шел на него. Но обладая по-мужицки практичным рассудком, не начинал «штурмовать небо», а находил переходные к тому пути, сохраняя «небо» в качестве догмы и последующей цели» [цитата по 249]. В последствии не состыковки теории и практики в СССР стали делом обыденным, реальность и здравый смысл диктовали свои условия, власть шла на вынужденные уступки, а наступление коммунизма постоянно откладывалось.
В итоге первый съезд ВСКД показал, что он не вполне отвечал требованиям крестьян на местах. Его эсеровское руководство тормозило захват помещичьей земли и было настроено на продолжение войны. Аграрный вопрос был заморожен до формирования Учредительного собрания. Это было предательство со стороны эсеров, которые многие годы убеждали крестьян бунтовать, обещая им землю. Крестьяне потеряли партию, которая могла бы защищать их интересы перед революционной властью. А так как революция вершилась в городе, в частности в Петрограде, у крестьян не оставалось шансов найти такую силу, которая могла бы исполнить их требования (хотя их требования, мягко говоря, были малоосуществимы). Большевики воспользовались этим и своими радикальными заявлениями сумели привлечь на свою сторону значительную часть крестьян, в том числе тех, что были в солдатских шинелях. Эсеры же, подчиняясь требованиям Временного правительства, упустили свой шанс, но вместе с ними свой шанс упустило и русское крестьянство. Шли месяцы, а аграрный вопрос не решался.
Продолжение следует.
С первой частью главы 3.1 можно ознакомиться здесь:
Со второй частью главы 3.1 можно ознакомиться здесь:
С предыдущими разделами книги можно ознакомиться в подборке.