Стояла теплая осень 1517 года, когда в конце сентября по псковской земле зашагали вражеские отряды. Литовский князь Константин Острожский вел на Россию большое польско-литовское войско, с тем, чтобы захватить северо-запад Московского государства. Великий князь Василий Третий был вынужден в ту пору воевать на два фронта, так как на юге одновременно с ляхами ударили татары, и основные части русского войска прикрывали именно степные рубежи.
И псковичам оставалось рассчитывать только на свои силы. Судьба компании решалась около пригорода Пскова небольшой крепости Опочки, что расположена была на острове посреди реки Великой.
Накануне польский король Сигизмунд собрал большое войско, которое состояло как из обычной шляхты, созванной по призыву Ягелона, так и из наемников. На приобретение последних, ляхов монарх ввел дополнительный сбор на собственников земли. Магнаты не особо хотели участвовать в военных авантюрах короля собственными силами, а вот скинуться злотыми на аренду авнтюристов и профессионалов посчитали для себя вполне приемлемым решением.
И вот после нападения крымчаков на южные рубежи Московского государства (как было договорено между Гереем и Ягелоном), когда Василий Третий отправил туда основные, настало время ляхам нанести свой удар на севере.
Польско-литовское войско вместе с чехо-немецко-венгеро-сербским интернационалом наемников начали свое вторжение. Здесь следует рассказать пару слов о крепости Опочка. Расположена она на островке посреди реки Великой. Крепостная стена была самой примитивной и представляла собой два ряда бревен вкопанных вертикально в землю (даже не клети). Между рядами засыпана земля, внутри крепости располагался гарнизон, который составлял максимум сто пятьдесят человек, больше там просто не разместится.
Когда неприятель подошел к ней, командир наемников Ян Сверчовский презрительно назвал её свиным корытом. Учитывая размер крепости и многотысячное войско ляхов, командование интервентов посчитало взятие фортификации вопрос нескольких дней.
Однако их оптимизм не разделяли военные инженеры, шедшие в составе корпуса наймитов. Дело в том, что крепость то небольшая, что есть, то есть, но расположена она на острове в отдалении от берега и вести эффективную артиллерийскую стрельбу не представлялось возможным. Соответственно разрушить стену огнем из пушек, пусть и примитивную, но засыпанную землей с такой дистанции не получится. А сделать подкоп и заложить мину невозможно по понятным причинам.
И тем не менее, Константин Острожский дает команду начать осадные работы. Польские артиллеристы без особой надежды на успех, несколько дней проводили артподготовку, не нанося существенных повреждений, как стене, так и гарнизону. Наконец, 6 октября Я.Сверчовский отдает команду на штурм. Под покровом ночи чешские наемники (наиболее опытные в войске Острожского) на плотах и лодках переплыли Великую и высадились на остров, построились в боевые порядки и как рассвело, пошли на штурм. Помимо стен забитых землей, второй особенностью Опочки являлось то, что крепость располагалась на холме с весьма крутыми склонами, так что по ним очень тяжело подниматься.
Кроме того, гарнизон укрепления подготовил для штурмующих различные неприятные сюрпризы. Такие как большие бревна на цепях, которые скатываясь хорошо прореживали ряды наступающих. Когда стало понятно, что сами чехи не справятся, Сверчовский начал вводить в бой резервы. А тем временем с того берега стали возвращаться лодки и плоты доверху груженные раненными.
Адские бревна ломали конечности и наносили контузии, выбивая из строя большое количество солдат из строя. К концу дня более тысячи двухсот наемников (1/4 от их общего количества в армии Острожского) были ранены и всего 60 убиты. Среди погибших был польский воевода Анжей Баратынский и главарь чешских наемников - Сокол.
Тем временем, когда Великий князь Василий Третий узнал о вторжении ляхов, он направил на помощь северным рубежам все что мог – небольшие легкие отряды. Они должны были усилить гарнизоны русских крепостей. А спустя некоторое время после начала интервенции стало очевидно, что войско вторжения застряло у Опочки, наши воеводы стали действовать решительно.
С разных сторон летучие отряды атаковали польско-литовский лагерь, совершали рейды по тылам и уничтожали подкрепления врага на марше, таким образом, стачивая силы неприятеля.
В конце концов, Константин Острожский, так и не взяв крохотную крепость, был вынужден вернуться в Литву с остатками войска не солоно хлебавши под Опочкой. Когда польский король допрашивал одного из наших пленных и спросил его, а что больше Великие Луки или Опочка? Получив ответ, что Великие Луки сильно больше Опочки и различается как город и деревня, Сигизмунд в сердцах сказал: «Бесова деревня!». Так небольшая крепость с мужественным гарнизоном, стала костью в горле у польско-литовского войска, сорвав амбициозные планы короля Сигизмунда.
