"Здравствуй, свет мой, на множество лет! Просим милости — пожалуй, государь, буди к нам, не замешкав. А я, по милости матушкиной, жива. Женишка твоя Дунька челом бьёт", -
такие слова были в письме, которое в ожидании своего мужа написала ему Евдокия.
Кто она такая и кто супруг ее? Писала она Петру Алексеевичу, в будущем первому императору всероссийскому, тогда царю. Сама же она была первой его женой, несправедливо забытая многими. Давайте же выведем ее из некоего исторического забвения и познакомимся с ней поближе!
Родилась Прасковья Илларионовна Лопухина (такое имя она носила при рождении) 9 августа 1669 года в селе Серебрено Мещовского уезда (ныне город Мещовск в Калужской области), родовой вотчине ее семьи. Отцом ее был Илларион Авраамович Лопухин, происходившего из дворянского рода средней руки, не богатого и не знатного. Он был стряпчим при дворе царя Алексея Михайловича. При Федоре Алексеевиче отец Евдокии стал полковником и стрелецким головой, позже — государевым стольником и окольничим, а в связи со свадьбой Евдокии и Петра I был возведён в чин боярина.
Кстати, именно незнатностью рода объяснялся выбор царской невесты: Лопухины, не имея связей в кругу московской аристократии, должны были стать опорой юного Петра I в борьбе с сестрой царевной Софьей и стоявшим за ней кланом бояр Милославских. Мать Петра Алексеевича, Наталья Кирилловна, выбрала захудалый, но многочисленный род Лопухиных в надежде, что новые члены семьи, популярные среди стрельцов, оценят возвышение по достоинству и будут стоять на страже интересов ее сына.
Первоначально невеста очень понравилась Наталье Кирилловне: лицом она была «изрядная», а «ума среднего», а что еще нужно жене государя? От нее только и требовалось: рожать детей и ходить в церковь, подавая народу пример скромности и набожности. А по первоначальному мнению матери Петра, Лопухина подходила для такой роли великолепно!
27 января 1689 года в Преображенском дворце под Москвой прошла церемония бракосочетания Петра Алексеевича Романова, которому было 16 лет, и Прасковьи Илларионовны Лопухиной, которой было 19 лет.
Во время церемонии венчания имя Прасковья было изменено, так как оно совпадало с именем супруги Ивана V — соправителя и единокровного брата Петра. Отчество также изменили в честь святыни Романовых — Феодоровской иконы. С того момента царицу звали Евдокия Федоровна.
Кстати, свадьбой хотели решить еще одну проблему: Петр был несовершеннолетним и вынужден был делить престол с властной сестрой Софьей и болезненным братом Иоанном. Но женатый человек на Руси считался совершеннолетним и мог полноценно управлять государством.
Сподвижник Петра, Борис Иванович Куракин, писал про Евдокию следующее:
"И была принцесса лицом изрядная, токмо ума посреднего и нравом не сходная к своему супругу, отчего всё счастие своё потеряла и весь род свой сгубила… Правда, сначала любовь между ими, царем Петром и супругою его, была изрядная, но продолжалася разве токмо год. Но потом пресеклась; к тому же царица Наталья Кирилловна невестку свою возненавидела и желала больше видеть с мужем ее в несогласии, нежели в любви".
Действительно, первое время любовь между супругами была немалая. В письмах друг к другу она называли себя так: царь - Петрушкой, а Евдокия — Дунькой. Петр радовался появлению в 1690 году на свет их первенца – сына Алексея, покупал ему игрушки, строил для своей семьи дворец в Переславле. В этом браке родилось в общей сложности три сына, но младшие умерли в младенчестве, а вот судьба старшего, печально известного царевича Алексея, заслуживает отдельной статьи.
Но отношения стремительно портились. То, что Наталья считала достоинствами Евдокии, на деле оказалось недостатками. Воспитанная на Домострое и традициях, Лопухина не понимала и не принимала реформ мужа, а от «среднего ума» не стеснялась об этом говорить. После нескольких относительно счастливых лет супружества Евдокия Федоровна стала неугодна царю за приверженность к традиционному укладу жизни. Она не разделяла интересов прозападного мужа, при этом обладала достаточно независимым характером.
Интересны и сведения, сообщенные датским посланником Георгом Грундом:
"Брак их разладился по следующей причине. Царь много времени проводил в Немецкой слободе, бывая в домах немецких купцов, а супруга бесстрашно говорила ему, что он там распутничает, причем подобное повторялось часто и бурно. Когда однажды царь возвратился оттуда поздно вечером и, желая порадовать царицу, принес ей в подарок много галантереи, приобретенной у купцов, и выложил на стол, она очень рассердилась. И в присутствии царя сбросила всё на пол со словами, что не хочет таких подарков и завидовать этой немецкой распутнице, а лучше растопчет подарки ногами, как и сделала. Царь, в сильном гневе покинув комнату, дал клятву никогда более к супруге не приближаться".
Ее порыв можно понять: все знали о немецкой любовнице Петра, и Евдокия не хотела мириться с этим грехом мужа.
Дело в том, что в 1692 году Петр Алексеевич сблизился в Немецкой слободе с Анной Монс. С ней царя познакомил Франц Лефорт, который до этого сам пользовался благосклонностью развеселой и доступной кукуйской красавицы. Петр влюбился в Монсиху, как прозвали ее москвичи, и даже подумывал о женитьбе на ней. Кстати, отношения Петра с Анной Монс длились недолго: в 1703 году он узнал, что его возлюбленная уже много лет изменяет ему с саксонским посланником Кенигсеком.
Но хоть мать Петра, Наталья Нарышкина, и невзлюбила невестку, не сумевшую сдержать амбиции Петра, но она всё же поддерживала сохранение брака. Уважение к матери останавливало Петра, но после ее смерти в 1694 году царь полностью отдалился от супруги, перестал отвечать на ее послания и избегал любых встреч.
В последующие годы Евдокия Федоровна вместе с сыном Алексеем жила в Кремле как царица, но супруга она практически не видела. Род Лопухиных оказался в опале, многие родственники государыни были отправлены в ссылку. Так продолжалось вплоть до Великого посольства Петра в Европу в 1697 году, когда он напрямую попросил приближенных склонить жену к принятию монашеского пострига. Царица отказалась. У нее был сын, оставить которого она не могла. Позже Петр уже лично попросил супругу постричься в монахини. Лопухина, будучи женщиной своенравной, вновь не согласилась. В 1697 году был раскрыт заговор против царя, в котором участвовали отец Евдокии и двое ее братьев. Петр I, ни минуты не колебаясь, отправил супругу в монастырь. Наследника она уже родила, кандидатка на ее место имелась, так чего же ждать? Духовенство не поддержало Петра в этом решении, но он настоял на своем. Девушка отбивалась от пострига как могла, но не спасло даже заступничество патриарха Адриана. 23 сентября 1698 году Евдокию Лопухину насильно постригли в Суздальско-Покровском монастыре и она вновь сменила имя, став инокиней Еленой. Было ей тогда 26 лет. Мать и ребенка насильно разлучили, когда Алексею было всего восемь лет.
По указу царя, в монастыре Евдокию лишили всякого содержания. Бывшая царица голодала, что заставило её обратиться к родственникам с просьбой о материальной поддержке. В монастыре царица-инокиня жила в отдельных кельях и посещала службу в своей домовой церкви. Монашество Лопухиной продолжалось совсем недолго. Вскоре после пострига она вновь облачилась в мирское платье. Да и был ли постриг? Обряд этот был совершен так, что не вполне ясно – действительно ли Евдокия стала монахиней или нет. Петр I, занятый войной и реформами, надолго забыл о бывшей жене.
Прошло лишь полгода с момента пострига и Евдокия стала жить при монастыре мирянкой. К ней относились как к царице, никто уже не называл её инокиней. Евдокия позволяла себе всё, что хотела, не соблюдала постов, развлекалась, облачалась в светские наряды. Содержание её улучшилось (предполагается, что кто-то из родственников помогал ей материально). Евдокия переехала в личные покои, получила отдельное питание и даже служанок. Никто не осуждал опальную царицу, понимая, что монашество ей навязано, да и сам постриг был проведён не по церковным обычаям, а тайно.
Опальная царица писала Петру письма, спрашивая о сыне. Он не отвечал. Петр отдал сына на воспитание своей сестре Наталье Алексеевне. Алексею запретили общаться с матерью: никаких писем, никаких встреч. Однажды, когда Алексей вырос, он навестил мать. Петр разгневался. Больше она сына, вероятно, не видела.
Были редкие сообщения, переданные сыну через доверенных людей. Однажды сестра Петра Марья Алексеевна попросила Алексея написать матери письмо. Потом Петр вменил этот факт в вину сестре и сослал ее в монастырь. Было это уже в 1718 году, прошло более двадцати лет с момента начала ссылки Евдокии. Для нее начались такие тяжелые испытания, что трудно представить, как, выдержав все это, человек смог не сойти с ума. Тогда император раскрыл мнимый «заговор» Алексея и Евдокии с целью свержения его, Петра, с престола.
Был ли тот заговор и кто конкретно в нем был замешан, сейчас уже, конечно, неизвестно. Но тогда царевич Алексей Петрович был задержан по приказу царя при попытке сбежать за границу. И вот тогда открылась не только переписка его с матерью, но и другие интересные сведения.
Пребывая в монастыре мирянкой, Евдокия в 1710 году встретилась со Степаном Глебовым, 38-летним майором, проводившим в Суздале рекрутские наборы. Познакомил их духовник Лопухиной. Хотя по некоторым сведениям, Глебовы были соседями Лопухиных, и Евдокия могла знать его с детства. В любом случаем общий язык они нашли быстро. Со временем отношения переросли в роман, который продлился десять лет.
Евдокия Федоровна и дальше вела бы тихую, спокойную жизнь с любимым, если бы не расследование по делу о заговоре против Петра. Глебова с Евдокией признали замешанными. Поручик Петра нашёл у майора письма Лопухиной. Так стало известно о любовной связи царицы и офицера. Петр был в ярости: то, что он давно отослал жену и жил с Анной Монс, не имело значения. Всех «заговорщиков» привезли в Петербург, где и произошла расправа. Бывшую царицу вынудили сознаться в измене и написать покаяние, где она признала свою вину. Майор Глебов же полностью отрицал произошедшее, никак не скомпрометировав Евдокию и до конца защищая честь возлюбленной. Степана пытали, требуя признаться в возведении хулы на царя: били кнутом, прикладывали к ранам угли, на трое суток привязывали к доске с гвоздями. Глебов упорно молчал, но это не помогло: его всё равно посадили на кол. Евдокию заставили смотреть, как мучается возлюбленный. 14 часов ей не позволяли даже отвернуться или закрыть глаза.
Сына убили; мужчину, ставшего другом, убили; духовника убили; брата, помогавшего ей в период ссылки морально и материально, убили. Хотя многих монахинь, знакомых с Евдокией, казнили, ее саму оставили в живых. Женщину выпороли и сослали в Ладожский монастырь, где она дожила до смерти Петра в 1725 году. На престол тогда взошла вторая жена Петра — Екатерина I. Императрица боялась конкуренции. У Евдокии было больше прав на престол, чем у пленной иноземки Екатерины. Бывшую царицу перевели в Шлиссельбург, правда, по указу императрицы условия её содержания улучшились.Там ее держали в секретном заключении, не называя иначе, чем «известная особа». Условия тяжелые, не было отапливаемых помещений. Сырость. Холод. На ее средства были построены домики для нее и охранников. Не только о себе позаботилась бывшая царица, но и о своих тюремщиках.
Фаворит Петра I Александр Меншиков после смерти Екатерины I перевел Евдокию в Москву, в Новодевичий монастырь, подальше от новой столицы и внука.
Вернуться в Москву Евдокии было позволено лишь после смерти Екатерины I. На престол взошел ее внук, сын Алексея Петровича, Петр II.
Петр II, ворвавшись на заседание Верховного тайного совета, требует создать для своей «государыни бабушки» особый царский двор, выделив на его содержание 60 тысяч рублей. Это сумма, равная годовому доходу со всех рудников Российской империи.
Она с нетерпением ждала встречи с внуком и внучкой, которых никогда не видела. Евдокия Федоровна обняла их, расцеловала. Они были настоящей наградой за все пережитое. Молитвослов, подаренный внучкой Натальей, хранила в специальном ларце, как самую большую ценность.
Последнее упоминание о Евдокии связано с воспоминаниями англичанки Джейн Лондо, которой очень хотелось повстречаться с удивительной женщиной, носившей древнерусское платье, в то время как все дамы при дворе уже много лет щеголяли в западных нарядах. Евдокия сидела на самом почетном месте во дворце в момент коронации внука Петра II, а после его смерти – на коронации племянницы Анны Иоанновны.
После смерти внучки у Евдокии случился удар, после смерти внука ее еле откачали, но она выжила и продолжила жить, творя добро.
После смерти Петра II Евдокия по закону должна была бы занять престол. Но ей уже 60 лет. Потеряв внуков, она теряет интерес не то что к политике, вообще к жизни. И добровольно отдаёт престол Анне Иоанновне.
Коронованная в 1730 году императрица не забыла добра Лопухиной и относилась к ней весьма почтительно.
Евдокия была поистине человеком с великой силой духа: она пройти тяжелые испытания, не озлобилась и осталась человеком любящим. Она даже Елизавете Петровне, дочери Петра от второго брака, писала, что никакой обиды на нее не имеет и желает только добра. Елизавета – будущая императрица – чувствовала искренность слов последней русской царицы и приезжала к Евдокии в гости.
27 августа 1731 года Евдокия Федоровна умерла. Последними словами Лопухиной были:
"Бог дал мне познать истинную цену величия и счастья земного".
На её похоронах присутствовала и сама Анна Иоанновна. Погребена была последняя русская царица в Новодевичьем монастыре, рядом с сестрой Петра царевной Софьей.
